За Пределом - Елена Лобанова

Озерный Владыка пусть и не знал, что именно заедают мятой его сыновья, но о том, у кого из них какие возможности, был прекрасно осведомлен. Сила отметилась на Маиласе. Фиалис и Тамрис обладали уникальной способностью попадать в самые непредвиденные ситуации на ровном месте. Если в мире существовала Сила, распределяющая случайности, то она была поделена между ними поровну. Старший, Лэриас, отличался обстоятельностью и умением удовлетворять насущные потребности Озерного Края. На него можно было оставить страну в развалинах, и он бы непременно построил, как один гном сказал, «шахту в море». Тиалас не представлял себе шахту в море. Но просил не сообщать его старшему сыну о такой вызывающей задаче. А вот за советом все четверо ходили к Веиласу. У младшего Ат Каэледрэ было какое-то чутье, благодаря которому рождались свежие и оригинальные решения. Это предупреждение Озерный Владыка счел нужным высказать. Выползень, конечно, не поверил.

Тиалас перечислил все достоинства своих сыновей. Амалирос только отмахнулся.

— «Шахта в море» мне очень понравилась. Твои дети, похоже, маются от безделья, Озерный. Более ненужного приспособления невозможно представить. Так что, если бы твой старший сын занялся воплощением гномского бреда, вряд ли твой младший смог бы ему помочь советом, как завлечь в эту шахту самих гномов.

— Зачем же гномов? — Веилас был удивлен до крайности. — Мы и сами справились. Отец, Лэриас как раз через день после твоего отъезда достроил её. Морскую шахту. И провел первые испытания. Ему опять нечего делать… я же тебе говорил — ему все надоело.

— Вот, Светлый! Твои сыновья транжирят деньги народа на всякую ерунду! — Амалирос удовлетворенно взирал на потрясенного Владыку.

— Сын? И? — Тиалас не спешил расстраиваться. Лэриас никогда не строил ненужных конструкций. Он их даже никогда не ломал, предпочитая переделывать в нужные.

— Ну, мы думали, что такая ценная штука будет для тебя приятной неожиданностью. Но ты же не вернулся… Помнишь, ты говорил, что если жемчуг и дальше будут добывать, выдирая раковины водными смерчами, то от Жемчужных Полей скоро ничего не останется? Теперь у нас есть она — Платформенная Вертикальная Жемчугодобывательная шахта. Сначала платформу тянут два корабля на нужное место. Потом открываются зажимы, потом шахта сама секциями опускается вниз. Потом платформу надо повернуть несколько раз, чтобы придонный конец шахты врезался в дно. Откачать почти всю воду — можно легким смерчем, можно ведрами вычерпать… но, это — долго. И все — можно спускаться вниз по веревочным лестницам проверять раковины. Работает. Мать одобрила… уже. — Веилас ободряюще подмигнул Аэрлису.

Фиритаэ воззрилась с надеждой на юного Светлого. Даже, если её сын закоренелый преступник, такой способный мальчик как Веилас, наверняка найдет оправдательные доводы. Элермэ представила себе, как дети лезут в страшную морскую шахту, и ужаснулась. Бедная Лаариэ… То, что они испытывали шахту сами, было ясно как день.

Тиалас заимел гордый вид и снисходительный взгляд, расспросил Веиласа о подробностях и под недовольное сопение Темного сделал вывод: «Неплохо». Конечно, не плохо — окупить строительство при первой же добыче.

Амалирос устал. Он всегда уставал, если кто-то, особенно Светлый, вдруг демонстрировал оригинальные способности. Пусть даже и не собственные, а — детей. О своих детях Выползень сказать пока ничего определенного не мог, кроме того, что их — сразу двое. Но эта тема уже была затерта до дыр, и его отцовская гордость страдала.

— Ну, хорошо. Я согласен выслушать доводы твоего отпрыска, Тиалас. Только это должны быть доводы, а не предположения. А недовыползень будет молчать, да братишшшка? Но, знаешь, Озерный, ты совершаешь ошибку. Конечно, таким братом гордиться дурно, но не могу не сказать — по части хитровывернутости он меня, пожалуй, превосходит. Компенсирует недостаток Силы изворотливостью. Давай Веилас, рассказывай, как попытка меня зарезать может рассматриваться отдельно от его планов, в которые я не вписывался. Озерный, чтобы тебя не разорить я больше одного тарла на твоего оправданца не поставлю. — Амалирос выложил на стол черный тарл.

Аэрлис уставился на камень, открыв рот. Его старший брат удовлетворился такой реакцией — значит новый Светлый «друг» еще не все разболтал, несмотря на продолжительную пьянку.

Тиалас поразмыслил над ситуацией и честно себе признался, что ставя на мнение сына сразу четыре камня, он таким образом компенсирует недавний позор Светлого Правящего Дома. То есть верит, что его младший сын способен не только отвратительно напиться в день совершеннолетия.

Веилас грустно посмотрел на камни и понял, что придется оправдывать доверие.

— В таком случае, Повелитель Амалирос, мне придется начать с «хитровывернутости». Я бы не рискнул предполагать, кто кого превосходит. Это всего лишь вопрос Вашего с братом взаимного недоверия…

— Точччно! — Амалирос милостиво согласился. — Я ему совершенно не доверяю.

— Я позволю себе предположить, что Вы вообще никому не доверяете.

— Неправда, юноша. Я доверяю твоему Отцу, своей Супруге и Матери, естественно.

— Мои вышитые письма, ты их читал, Сын. — Фиритаэ тоже ничего не забывала.

— Разведка по спальням и портрет «Неизвестного». — Элермэ решила, что лишнее напоминание не повредит.

— Амалирос, количество Светлых заговоров я не считал… По учету в глобальных масштабах у мен старший Сын специализируется. — Тиалас в полное доверие Темного верил, как в явление временное и вынужденное.

— А-а! Накинулись, все на меня одного. Мы, кажется, твоего сына тут слушаем, Озерный. Или ты моего брата уже усыновить собрался? Веилас, продолжай! — Амалироса такое единство в порицании раздражало и настораживало.

— Насколько я знаю, Вы, Повелитель, до определенного момента заменяли Аэрлису отца… Успешно заменяли.

— Да, да. Заменял. Вытирал его слезы в детстве, сажал себе на шею в буквальном смысле. Момент, когда он эту шею собрался перерезать был очень даже определенный. Вы даже не представляете, какой сегодня во всех отношениях памятный день…

— Представляю. Ваш брат кинулся на Вас с ножом после праздника по случаю его дня рождения. Как бы так помягче сказать… — Веилас виновато поглядел на Фиритаэ, но Мать Повелителя кивнула — «можно». — Я так же напомню, что само по себе рождение Аэрлиса случилось несколько неожиданно. То есть ввиду совершенно другого и нерадостного события. Некий заговорщик убил Вашего Отца. Пока Вы мстили… в общем, к вечеру у Вас родился брат. Э… раньше срока. — Веилас выдохнул. Самая щекотливая тема была пройдена.

— Благодарю за напоминание. — Амалирос понял, что двое юнцов, один — в восемь с лишним раз старше другого, обсудили сегодня прошлое его Правящего Дома вдоль и поперек.

— Эти два события: трагическое и преждевременное и есть главная причина. Остальное просто: Ваш брат Аэрлис, конечно, любил Вас и как брата, и как… Отца. А его идея насчет передачи власти всем Домам по очереди была связана вовсе не с тем, что он сам хотел править. Он хотел, чтобы Вы лишились власти. Что, как Вы понимаете — совершенно разные вещи.

— Неужели!? Какой добрый мальчик! И он этого добивался, даже роясь в старых выработках. Упорный как гном. И все от большой любви… Не подскажете, Веилас, а в чем она все-таки выражается? Я что-то не могу её никак рассмотреть!

— В сохранении жизни, конечно! Аэрлис считает, что если Вы будете править Темными и дальше, то Вас рано или поздно убьют как Вашего Отца.

— Хитро вывернул… я же говорил! Ну, а теперь просочетайте это благое намерение сохранить мне жизнь с желанием меня же зарезать. Только не говорите, что он хотел прикончить своего брата и Повелителя быстро, по-родственному. Облегчить кончину. Я в это не поверю — примитивно. — Амалирос перестал прохаживаться вдоль чаш с ральмами и ждал ответа: Светлый сам себя загнал в ловушку.

— Его порыв не имеет никакого отношения к заговору, как к таковому. Только — к его обсуждению. К тому же Аэрлис утверждает, что у него бы все равно ничего не вышло. Вы, Повелитель Амалирос, просто совместили все события того злосчастного дня в одно… Аэрлис мне рассказал, что Вы с братом как раз оценивали этот его «заговор». Ссора началась, когда он пытался Вам объяснить суть своей идеи.

— Точно — сто пятьдесят лет правления для каждого Дома. Редкостная дурь!

— Ну, если бы Вы сказали тогда «редкостная дурь»… Но Вы же должны помнить, что именно Вы сказали… Мне неловко напоминать… — Веилас замолчал.

Но Повелитель Темных ничего не собирался вспоминать. Он считал достаточным помнить, кто что из подданных сказал. Не хватало еще и свои слова запоминать.

— Мне что, Веилас, записывать каждое свое слово? И что же я такого ценного сказал?