Чаша Грааля и потомки Иисуса Христа - Лоренс Гарднер

Астрономия имела первостепенное значение для друидов, о которых говорили, что они «обладают огромными познаниями в области движения звезд, размеров Земли и Вселенной, а также натуральной философии». Кроме того, они верили в реинкарнацию — переселение душ, являвшуюся основной философской концепцией пифагорейцев. Еще в VI веке до Р.Х. древнегреческий философ Пифагор разработал одно из древнейших мистических учений, развив на его базе идею модели мировоззрения, опиравшуюся на факт вращения Земли вокруг Солнца. Но даже много столетий спустя польскому астроному XVI века Николаю Копернику за приверженность гелиоцентрической системе мира грозило не только отлучение от церкви, но нечто более страшное. Выдвигая свою теорию, Коперник подвергся оскорбительным нападкам со стороны католической церкви, настаивавшей на том, что центром Вселенной является наша планета. Жившим в значительно более раннее время друидам, обладавшим передовыми знаниями в области движения небесных тел, сама идея гелиоцентрической системы мироздания казалась бы немыслимой.

Подобно самаритянским волхвам кумранской эпохи, друиды являлись специалистами в науке о магических числах и врачевании. В евангельскую эпоху особый интерес к математике, являвшейся первоосновой мирового порядка, проявляли ессеи Кумрана. Их культура, формировавшаяся в значительной степени под воздействием пифагорейских идей, была унаследована самаритянскими волхвами, религиозным братством, основанным в 44 году до Р.Х. Менаимом. Преемником Менаима в качестве главы ученых мудрецов, как уже можно было убедиться, стал товарищ Марии Магдалины — Симон Зилот (Маг), чьи гностики обладали уникальными изотерическими знаниями, значительно более глубокими, нежели представители христианской науки.

В документе гностиков, обнаруженном во время археологических раскопок древнеегипетского города Хенобоскион, который носит название «Трактата о Гермесе Трисмегисте», говорится:

«И таким образом посвященные, постепенно ступив на путь бессмертия, постигнут сущность Огдоада, который откроет им в свою очередь суть Эннеада».

Огдоад («восьмикратная») соответствует небесной сфере всех планет, а Эннеад («девятикратная») представляет собой огромную внешнюю небесную сферу Вселенной. Отдельная небесная сфера Земли получила название Хебдомада — «семикратной». В понимании гностиков космическое пространство представляло собой строго стратифицированную субстанцию, окружавшую Землю, планеты и звезды. И хотя небеса приобрели некую мистическую сущность, в логической концепции гностиков было мало сходства с космогоническими принципами римской церкви, столетиями настаивавшей на том, что Земля плоская, а небеса просто «подвешены сверху» [80].

Некоторые из схоластов даже предполагали, что и небеса также имеют уплощенную форму и подпираются невидимыми столбами.

Гермесом Трисмегистом неоплатоники называли бога древних египтян Тота, почитавшегося первооткрывателем алхимии и геометрии. Следуя учению Платона (429—347 годы до Р.Х.), неоплатоники утверждали, что человеческий интеллект не связан с материальным миром и духовность индивидуума будет возрастать по мере пренебрежения им земными благами. Уместность в данном контексте связи с Гермесом обусловливалась обладанием им особых знаний, символизировавших, по общепринятому мнению, так называемую «утраченную мудрость Ламеха» — потомка сына Адама Каина в семнадцатом поколении (Бытие 4:18—22). Подобно тому, как Ной во времена Всемирного потопа спас от гибели различные формы жизни, так и трое сыновей Ламеха — Иавал, Иувал и Тувал-Каин — сберегли древние навыки созидательного труда, запечатленные в камне «допотопных столбов». Один сын был математиком, другой — каменщиком, а третий — кузнецом. Один из столбов был обнаружен Гермесом, увековечившим изображенные на нем священные геометрические фигуры на изумрудной пластине. Последняя в свое время была унаследована Пифагором, которому принадлежит честь открытия второго столба.

Ассоциация священных космических знаний с изумрудной пластиной навевает воспоминания о «Парцифале» фон Эшенбаха, в котором Грааль отождествляется с камнем и уподобляется «драгоценному смарагду». Кроме того, надпись на изумрудной пластине Гермеса появляется на картах Таро, носящих символическое название «умеренность»:

«Проникни в недра земли и, очистившись, добудешь скрытый камень».

Вследствие связи с загадочным камнем Грааль ассоциировался с алхимией — наукой о концентрации жизнетворных потоков и энергии. Во времена католической инквизиции алхимики тщательно скрывали искусство под маской металлургии, заявляя о своем стремлении лишь превратить исходные металлы в золото. Используя язык философов и метафизиков, можно сказать, что деятельность алхимиков скорее была связана с трансформацией поглощенной земными интересами личности (свинца) в духовно просвещенную натуру (золото). Подобно тому, как золото подвергалось проверке огнем, так и человеческая душа проходила сквозь тяжелые жизненные испытания. И катализатором такого процесса просвещения личности считался Святой Дух.

Неудивительно, что учение о способности человека к совершенствованию посредством духовного «просвещения» представлялось церкви еретическим, ибо оно вытесняло ее собственную религиозную доктрину. И хотя традиции Грааля зиждились на иудейско-христианской основе, они отождествлялись с алхимией, которая сама по себе трактовалась как ересь. Описание «скрытого камня» можно найти в алхимическом трактате «Философский розарий», где оно приводится на языке геометрических понятий:

«Опиши круг вокруг фигуры мужчины и женщины, впиши этот круг в квадрат, а вокруг квадрата опиши треугольник. Впиши все это в новый круг, и ты получишь философский камень».

Подобно философскому камню, Грааль символизировал ключ к знаниям и сумму всего сущего. В своем номинальном значении понятие «Грааль» этимологическими корнями восходит к кельтскому слову «гар», переводящемуся на русский язык как «камень». По этой причине словообразование «гар-аль» в переводе с кельтского будет обозначать «каменную чашу». Как мы уже видели, Иисус являлся священником по чину Мелхиседека, изображенного над северным порталом готического храма в Шартре. Здесь у «двери посвященных» он запечатлен, в соответствии с книгой Бытия (14:18—20), хозяином, принимающим Авраама. Он подносит своему гостю чашу, изготовленную из священного камня и содержащую невидимую манну — духовную пищу.

Гильдия каменщиков, построившая собор в Шартре и ряд других французских храмов, именовала себя «детьми Соломона». Хирам-Авий, зодчий, воздвигший храм царя Соломона, владел тайным искусством алхимии и был известен как «мастер, умеющий делать изделия из золота, серебра, меди и железа». Его древним предшественником являлся Тувал-Каин (Бытие 4:22), сын Ламеха и учитель всех своих потомков. Во франкмасонстве Хирам-Авий отождествлялся с «сыном вдовы», а в учении о Граале точно таким же эпитетом постоянно характеризуется Персеваль. Первой «вдовой» в родословной Грааля была моавитянка Руфь (героиня одноименной книги Ветхого завета), вышедшая замуж за Воаза и ставшая прабабушкой царя Давида. Все ее потомки именовались «сыновьями вдовы».

Руководящий принцип Гермеса Трисмегиста — «Что внизу, то и вверху» — указывал на то, что гармония земных пропорций является символом вселенского совершенства. Иными словами, земные пропорции представляют собой мирское отождествление космического порядка. Предвечные геометрические законы продолжают действовать как в пределах крошечных органических клеток, так и на бескрайних галактических просторах, — и это понимали с древнейших времен.

Изображаемый в виде философского или драгоценного камня Грааль символизирует собой вместилище духовной мудрости и вселенских знаний, знаменуя, таким образом, осуществление потенциальных возможностей. Запечатленный как чаша или блюдо, в которой переносится опресночная облатка для причащения или жертвенный агнец, он олицетворяет собой бессмертный идеал служения. Его изображение в виде потирной чаши, содержащей кровь Иисуса, является сугубо женским образом, обозначаемым символом цветоложа «V». И хотя Грааль привержен христианским традициям, именно представление о нем как о священном сосуде заставило церковь удалить учение Грааля на идеологические задворки. Священный сосуд церковь связывала с язычеством, поэтому образ Грааля был перенесен в удобный для нее мир аллегорий.

В языческих преданиях Граалю уподоблялся магический котел кельтских легенд — рог изобилия, хранивший в себе тайны поддержания жизни и возрождения. У верховного бога ирландцев Дагда имелся специальный чан, в котором он готовил пищу только для героев. И мясо, сваренное в роге Карадока, отнюдь не предназначалось для подлых трусов. В горшке богини Керидвен хранилось волшебное снадобье высшей мудрости, и подобного рода сосудами также располагали валлийские боги Матолох и Бран. Сходство величания последнего из упомянутых божеств с именем Брона, «богатого рыбака», неоднократно подчеркивалось. Высказывалось предположение, что одно из имен является производным от другого.