Стихотворения. Проза - Дмитрий Владимирович Веневитинов

reiterer son invitation pour demain a 6 heures. En attendant je vous prie de vouloir bien recevoir l'expression de l'estime et de la parfaite consideration,

avec laquelle j'ai l'honneur d'etre

Monsieur,

Votre tres humble et tres obligeant

serviteur

Dmitri Venevitinoff

[Сударь!

Я только что получил партитуры[358] и имею честь отослать их вам. Княгиня Волконская поручила мне подтвердить свое приглашение вам на завтра к 6 часам. А пока прошу вас принять выражение самого искреннего расположения.

Имею честь, сударь,

оставаться Вашим скромным и благодарным слугой

Дмитрий Веневитинов]

21. M. П. ПОГОДИНУ[359]

<Ноябрь — декабрь 1825. Москва>

Моя пиеса[360] принадлежит совершенно вам[361], почтеннейший Михаиле Петрович, и вы можете переменять в ней, что и как вам угодно. Вместо слов: человек не забывает, что он падший бог, если еще можно, то поставьте[362]: не забывает своего высокого предназначения. Извините меня, если я слишком долго задержал корректурные листы, но меня по сих пор не было дома.

Ваш покорнейший слуга

Д. Веневитинов

1826

22. M. П. ПОГОДИНУ[363]

<17 июня 1826. Москва>

Я обещал вам возвратить в четверг все ваши бумаги и с точностию исполняю обещание. Письмо так спешил окончить[364], что не успел отделать как бы мне хотелось; но, впрочем, дело не ушло, и я переделаю его, когда вы мне его возвратите, тогда я буду просить вас быть моею почтою и доставить его по адресу прекрасной графине[365], теперь же посылаю его для того только, чтобы сдержать слово. Повесть ваша[366] мне очень нравится; она была бы еще замечательнее, была бы прекрасным маленьким романом, если б характеры были более развиты. О «Валленштейне» ни слова[367] — я, кажется, обещал вам не хвалить его. Прощайте. Поздравляю вас с прекрасным утром, а сам иду спать.

В моем Gotz не достает 6-ти страниц на конце[368], но до них еще далека песнь[369].

23. РОДНЫМ[370]

<4 ноября 1826. Торжок>

Jeudi a 11 heures du matin.

Nous voici a Торжок arrives le plus heureusement du monde; nous repartons dans le moment et esperons etre mercredi a Petersbourg. Je suis bien charme de faire le voyage avec Vaucher, c'est bien le meilleur enfant du monde et je l'aime deja de tout mon coeur. J'adresse ce petit paquet a Sophie; elle se chargera de mes commissions. Les deux paires de souliers sous la lettre «a» sont destinees a la P-sse Zeneide, Remerciez-la bien vivement de ma part. Envoyez aussi deux paires de souliers aux Troubezkoy, les autres sont pour maman et Sophie. J'envoie la ceinture ecarlate a Sophie D'Horrer, l'autre est de la part de Theodore pour ma Sophie. Je baise tendrement les mains a maman et embrasse Sophie de tout mon coeur. J'espere que cette lettre les trouvera en bonne sante.

D. V.

Mettez sur les souliers des Troubezkoy les initiales de leurs noms pour que j'aie l'air d'en avoir fait moi-meme la repartition.

[Понедельник, 11 часов утра

Вот мы и в Торжке, куда прибыли вполне благополучно; сейчас едем дальше и надеемся в среду быть в Петербурге. Я очень рад, что путешествую с Воше[371] — это поистине лучшее существо в мире, и я уже полюбил его всем сердцем. Препровождаю Софи[372] этот маленький пакет; она исполнит мои поручения. Две пары башмаков под буквою «а» предназначаются кн<ягине> Зинаиде[373]. Передайте ей мою живейшую благодарность. Пошлите также две пары башмаков Трубецким, остальные — для maman и для Софи, посылаю пунцовый пояс Софи Дорер[374], другой назначается Федором[375] для моей Софи. Нежно целую ручки maman и от всего сердца обнимаю Софи. Надеюсь, что письмо мое застанет их в добром здоровье.

Д. В.

Поставьте на башмаки Трубецких их инициалы, чтоб это имело вид, что я их сам распределял.]

24. С. В. ВЕНЕВИТИНОВОЙ[376]

<11 ноября 1826. Петербург>

Jeudi

Je vous ai promis des details, ma chere amie, et je pourrais deja vous en donner quelques uns.

J'ai vu la Neva, tous les magnifiques batiments qui la bordent, Pierre le Grand, l'eglise de Casan, en un mot tout ce qu'il y a de plus beau a Petersbourg et cela par un tres beau jour.

J'ai meme vu l'interieur du palais de la Tauride, la fameuse salle avec tous ses marbres.

Mais j'aime mieux laisser murir ou du moins croitre ces impressions.

Je ne suis pas encore de coeur a Petersbourg et les souvenirs de Moscou m'occupent beaucoup trop pour que je puisse contempler avec toute l'attention necessaire et jouir franchement de ce que je vois. J'ai vu hier les Hitroff qui vous disent mille choses. J'ai aussi ete chez le C-te Nesselrode qui m'a tenu pendant assez longtemps chez lui et m'a dit de revenir encore apres m'etre repose quelques jours. J'ai passe plus (Tune heure chez la P-sse Aline qui est toujours on ne peut plus aimable.

Ces details vous suffiront pour le moment. Quand j'aurai fini mes premieres courses, ce qui me tarde extremement, je mettrai plus d'ordre et de soin a vous ecrire. Vous le savez je n'aurai pas besoin alors de vos exhortations, il m'est plus facile de vous ecrire une lettre longue, qu'une lettre courte et je veux meme ne vous ecrire jamais le meme jour, qu'a maman, afin que vous ayez plus souvent de mes nouvelles. Jusqu'a present je n'ai jamais pu trouver plus de 3 minutes pour vous parler de moi.

Presentez mes respects a toutes les dames Ocouloff, dites-leur que si elles m'oublient je prierai le ciel de leur faire perdre leurs jolies voix. Saluez les M., V... et tous ceux de mes amis que vous verrez. Dites a M-r D'Honer et a Goerke que je leur ecrirai incessamment. Mille choses a Sophie et mille baisers pour vous.

Je pense souvent a Genischta, dites-le-lui, en un mot je n'oublie personne. Dites a la P. Zeneide que j'attends avec impatience les copies des psaumes de Marcello. J'espere qu'elle m'en