Ослепительные дрозды - Алексей Рыбин

"Ах ты, как же я опять забыл...".

Огурцов встал и снял пальто. Из кармана выпала книжка с глянцевой обложкой.

"Четвертованный иностранец... Откуда же это?".

Болтинки он решил не снимать. Снова рухнул на кровать, открыл "Швейцарский излом" и углубился в чтение. Читал он, по привычке, быстро, врем яот времени морщился от корявой фразы, смачно матерился, когда дошел до последней страницы вторая бутылка закончилась.

Книжка не понравилась Огурцову. Композиция - дерьмо, длинноты, зачем-то Ленин вместе со своим братом Сашей, какие-то Бухари, ни с того ни с сего Шаляпин затесался. Дешевая стилизация под пост-модернизм. Булгаков для бедных. Что-то смутно всплыло в его памяти, но вспоминать было лень. Огурцов встал, пошел и справил нужду, попутно бросив книжку в мусорную корзину. Заняться было решительно нечем. Посмотрев на часы он понял, что до презентации, ради которой он, собственно, и приехал, еще куча времени. Открыл третью, решил допить, а дальше - целенаправленно трезветь. Нужно появиться на людях в более или менее вменяемом состоянии. Это тоже часть работы.

...- Вам открыть?

- Чего?

- Открыть, говорю?

- Слышь, мужик не задерживай.

Голос, прозвучавший за спиной Огурцова был веселым и лишенным привычной для подобного обращения агрессии и смутно знакомым.

Унылый осенний пейзаж. Новостройки. Амбразура ларька, из которой высовывается красная, в цыпках, рука продавщицы. В цыпочных, потрескавшихся пальцах - открытая бутылка пива.

- Спасибо, - стараясь сохранять достоинство, выдавил Огурцов и, повернувшись к тому, кто его только что поторопил, добавил, - Извините...

- Сдачу-то возьмешь? - насмешливо спросила продавщица. - Нам чужого не надо...

Огурцов вздрогнул и трясущейся рукой сгреб внушительную пачку купюр. Несколько из них упало в грязный снег, Огурцов заметил это и понял, что наклониться за ними он не в силах.

- Чего соришь? - снова спросили его из-за спины знакомым голосом. - Не иначе, большие бабки получил... Ладно, я подберу.

- Спасибо, - не оборачиваясь ответил Огурцов

"Большие бабки... Большие бабки...".

Он посмотрел на часы. До презентации оставался час.

"Ладно. Сейчас пива... И все. А где я?".

- А где я? - спросил он у продавщицы, но вместо лица увидел перед собой обширный, дышащий уютный домашним теплом зад, обтянутый синими шароварами. Дородная продавщица, пыхтя, копалась в своих ящиках и, спасибо, что не пукала от упоения любимой работой в лицо видного писателя.

- Держи свои бабки. Пиво с тебя, - сказал терпеливый покупатель за его спиной.

- Ага. Спасибо.

Огурцов, не глядя на соседа по очереди принял из невидимой руки несколько смятых, мокрых бумажек, не считая, комком, запихнул их в карман пальто и шагнул в сторону, чтобы освобдить место у амбразуры неизвестному доброжелателю.

- Пиво-то возьми, - укоризненно напомнил тот.

- А... Спасибо.

Он взял с алюминиевого прилавка бутылку, отошел в сторону и огляделся.

- Ну что, поправимся? Видно, хорошо вчера погулял, да?

- Что?

- Хорошо погулял, говорю.

Рядом с Огурцовым стоял мужичок - среднего роста, в нейлоновой, дешевой куртке и турецких, с вещевого рынка, джинсах. В руке мужичок держал бутылку пива и неотрывно смотрел на своего визави.

- Слушай, а где я? - спросил Огурцов.

- Вот я и говорю, хорошо погулял. Бабки-то большие у тебя. Ты поосторожней тут... А где? Улица Космонавтов. Район лихой. Так что - гляди в оба. Повезло тебе, что на меня нарвался. Другой бы тебя тут прямо у ларя обул бы. Может, проводить? Тебе куда ехать-то?

- Мне в центр... А улица Космонавтов - это где?

- Это тут, - весело ответил мужичок. - До центра-то, в общем, недалеко. Ты только тачку возьми, а то в метро менты повяжут. А с твоими бабками, сам понимаешь... Бизнесмен?

- Да нет... Писатель.

- О-о, писатель... Сейчас все пишут. Вот я бы написал - такого бы написал. Про свою жизнь - ого-го, сколько у меня было разного. Роман целый можно отгрохать. Круче любого детектива будет. У меня, ведь, тоже - и большие бабки были, и все такое... А теперь, знаешь, в магазине работаю, грузчик - так и хрен с ним. Мне понта не надо. А деньги тоже зарабатываю не жалуюсь. Халтура каждый день, наликом платят - а мне что? Ну, ты писатель, ты врубаешься... Как звать-то тебя, кстати? Меня - Славиком. Меня тут все знают. Так что, ежели что, писатель, огурчики, помидорчики - все ниже госцены - обращайся. Тебе, ведь, гостей принимать надо? Надо. Вот и приходи. Седьмой гастроном, ну, семерка, тут все знают. Спросишь Славика... Всегда поможем хорошему человеку...

- А откуда ты знаешь, что я хороший? Да, извини, Саша я. Огурцов фамилия.

- Так видно, что Саша Огурцов, - хмыкнул мужичок. - Ну, давай, Огурец, по пивку...

- А почему это видно, что я...

Лицо у мужика знакомое. Аж зло берет - настолько знакомое, явно, встречались раньше, но не вспомнить, где, когда...И - странная штука - точно где-то его видел - меняется это лицо. Очень привычно как-то меняется - вот оно опухшее, а вот - худое, строгое... И улыбается так... И про большие бабки он что-то...

- Васька? - неожиданно для себя спросил Огурцов понизив голос. - Леков? Ты, что ли? Ты же...

Лицо мужичка посерьезнело и стало совсем уже знакомым.

- Знаешь что, писатель Огурцов, - сказал он рассудительно. - Давай-ка я тебя сам в тачку посажу. А то тебя глючить начинает. Славик я, а не Васька. Славик. Я тебя в машину пристрою и езжай себе - Бог тебе судья. А за помидорчиками, ежели что - не забудь - седьмой гастроном. Улица Космонавтов. Во-он там.

- Погоди, мужик, погоди... Как тебя.. Славик... Васька...

Сильные руки тащили Огурцова по мокрому снегу, перед его лицом мелькнул рукав нейлоновой куртки, скрипнули тормоза и через секунду он оказался в тесном, пахнущем бензином, салоне "Москвича".

- В центр ему, - услышал Огурцов знакомый голос. - Довези, шеф, это хороший человек.

- Ну и куда тебе, хороший человек? - спросил водитель.

- В "Россию", - машинально ответил Огурцов, пытаясь рассмотреть сквозь заляпанное снегом стекло удаляющегося Славика.

"Это он. Он. Леков. И походка его и все... Вот, сволочь-то. Скрылся от всех. Это в его стиле. Сколько раз так исчезал. А теперь дошел уже совсем смерть свою инсценировал. А на хрена? Может быть, и мне? Надоели все... Скучно. Может быть, взять, вот, как он - раз, и всю жизнь поменять. И вместо одной жизни две прожить. Полянский об этом говорил... Да, а что - как Александр Первый, если это, конечно, не туфта. Бросить все к черту и начать заново...".

- В "Россию"? - переспросил водитель.

- Да, - спохватился Огурцов. - И побыстрей, командир. Не обижу.

- Отсутствие метафор - это еще не признак плохой литературы. Литература хороша тем, что она - разная. И фирменный стиль Огурцова - стальной сюжет и вкусный текст. Книга, которую мы сегодня представляем, надеюсь, оправдает, уважаемые читатели, ваши ожидания. На мой, лично, взгляд, это, я, конечно, прошу прощения у уважаемого мною и всеми нашими сотрудниками, автора, большой шаг вперед. Она чрезвычайно необычна и насыщена... Впрочем, дорогие наши гости, вы сами сможете в этом убедиться, купив и прочитав новую работу Александра Огурцова.

Мария Николаевна Зуева, главный редактор издательства "Дронтъ" перевела дух и посмотрела в сторону Огурцова, который стоял за колонной. Со стороны могло показаться, что он потупился от врожденной или благоприобретенной скромности, но, на самом деле, у основания престола его души в смертельную битву вступили пиво и коньяк - две вещи несовместные, ян и инь, лед и пламень, вода и камень.

Огурцов шагнул к микрофону.

- Пиво, - сказал он, - вторгается в коньяк словно орды северных варваров в цветущие виноградники юга...

Щелкнули сразу несколько фотоаппаратов и блеснули вспышками. Огурцов тут же вспотел.

- Я продолжу, - сказал он, пытаясь сосредоточиться и чувствуя, как рот его наполняется вязкой, с металлическим привкусом ржавчины, слюной. Опустив глаза долу, чтобы собраться с мыслями и не видеть перед собой толпы журналистов и читателей, собравшихся на презентацию его новой книги, он увидел перед собой несколько диктофонов.

"Раз они лежат, значит, это кому-нибудь нужно, - ни к селу ни к городу подумал он. - Пусть будет лучше хотя бы одному из них".

Он взял первый попавшийся под руку диктофон и поднес его к губам.

- Так я продолжу, - повторил Огурцов. - Хотя, на самом деле, говорить я не умею. Я не рассказчик. Все, что я хочу сказать...

Он говорил давно заученные фразы.

- Все, что я хочу сказать, я пишу. Такая у меня профессия...

Это была не первая его презентация и он знал уже, в каком месте монолога публика засмеется, когда начнут щелкать фотоаппараты, когда журналисты начнут задавать вопросы разной степени каверзности.

- Вот, Анатоль Франс, - в третий, за последние два года, выдавил из себя Огурцов. - При всей искрометности...

Он прекрасно знал, что он внешне очень похож на Анатоля Франса и старался использовать это сходство. Перед теми, конечно, кто, хоть однажды, видел портреты его французского двойника.