Розы для возлюбленной - Мэри Кларк

Лицо Марты Льюс исказила гримаса. Она заплакала. Из бледно-голубых глаз обильными потоками полились слезы.

— Когда моя мама долго болела, мистер Уикс оплатил все ее больничные счета.

— Очень мило с его стороны, — признал Ройс. — Но использовал он для этого деньги налогоплательщиков.

— Мой клиент имеет право хранить молчание, — пискнул вдруг адвокат-племянник.

Ройс бросил в его сторону уничтожающий взгляд.

— Об этом мы уже говорили, адвокат. Кстати, вы можете сказать своему клиенту, что мы вовсе не стремимся упрятать за решетку пожилую женщину, которая всего-навсего неправильно трактует чувство лояльности. Сегодня, и только сегодня, мы готовы предложить вашему клиенту полное оправдание, полную неприкосновенность в обмен на должное сотрудничество с его стороны. Если она согласится на наши условия, то после процесса сможет уйти на все четыре стороны. Напомните, однако, своему клиенту, — голос Ройса наполнился сарказмом, — что Барни Хаскелл чересчур долго ждал, прежде чем согласился на наше предложение, и вы знаете, что из этого вышло…

— Полное оправдание? — уточнил адвокат-племянник.

— Полное. При этом мы немедленно возьмем мисс Льюс под нашу охрану. Потому что не хотим, чтобы с ней тоже что-нибудь случилось.

— Тетя Марта… — начал молодой человек, голос его заметно дрожал.

Женщина прекратила всхлипывать.

— Знаю, дорогой, знаю. Мистер Ройс, видите ли, я всегда подозревала, что мистер Уикс…

90

Новость о том, что в летнем особняке Барни Хаскелла, в тайнике, были обнаружены разоблачающие Джимми Уикса документы и записи, прозвучала для Боба Кинеллена похоронным звоном по его надеждам добиться оправдания своего клиента. Даже тесть Боба, всегда невозмутимый Энтони Бартлетт, и тот начал признавать, что их поражение на идущем процессе неотвратимо.

В четверг, на утреннем заседании суда, государственный обвинитель Ройс попросил и получил у судьи согласие на продление на один час обеденного перерыва в заседании суда. Боб догадывался, зачем Ройсу дополнительное время. Обвинению требовалось надавить на Марту Льюс, свидетеля со стороны защиты, вызывавшую у присяжных наибольшее доверие своим скромным и, казалось, искренним поведением.

Если Хаскелл действительно вел вторые, параллельные бухгалтерские книги, то, вероятно, предполагал Боб, показания Льюс, ранее утверждавшей, что именно бухгалтерские книги компании Джимми Уикса были единственно верными, теперь могли использоваться обвинением как инструмент давления на свидетельницу.

Если же Марта Льюс согласится стать свидетелем обвинения в обмен на обещание неприкосновенности и оправдания, то, понимал Кинеллен, дело Уикса можно считать окончательно проигранным.

Боб Кинеллен молча сидел на своем месте в зале суда и старался смотреть на все, что угодно, кроме своего клиента. При этом Боб чувствовал себя страшно усталым и измотанным. Так, как если бы на него постоянно давила невыносимая тяжесть. Он никак не мог понять, когда впервые ощутил эту тяжесть. Напрягшись и вспомнив предыдущие дни, он неожиданно понял, когда именно это ощущение пришло к нему. Тогда, когда он сам передал Керри угрозу, которую Джимми Уикс имел наглость выдвинуть против ребенка Боба. Теперь Боб ясно это понимал. В течение одиннадцати лет, несмотря ни на что, он. Боб Кинеллен, все же умудрялся не нарушать в своей практике закон. Ведь Джимми Уикс имел право на защиту в суде, а задача адвоката уберечь того от осуждения. Эту работу Боб и выполнял, действуя исключительно в рамках закона. Если при этом кто-то и прибегал к использованию каких-то других средств, то сам Боб об этом ничего не знал, либо ничего не хотел знать.

На этом суде, осознал Боб, он вдруг стал участником действий, идущих в обход законов. Уикс, например, только что сообщил ему, почему именно он настоял на включении миссис Вагнер в состав присяжных. Дело в том, что отец этой женщины сейчас находился в тюрьме в Калифорнии. Тридцать лет назад он убил целую семью туристов в Йосемитском заповеднике. Так что теперь Боб прекрасно знал, что Уикс намеренно скрыл свое знание того факта, что у одного из присяжных отец сидит в тюрьме, и намерен был теперь использовать эту свою информацию для шантажа этого присяжного, а также в будущем для оспаривания приговора, который вынесет суд при данном составе присяжных. Боб знал, что такие методы не являются этичными. Наконец, ему просто надоело «идти по тонкому льду». Боб больше не хотел этим заниматься. Он никак не мог забыть чувство страшного стыда, которое охватило его, когда Робин увидела, как он борется с Керри. До сих пор слышал он сдавленный крик девочки, когда она, спускаясь с лестницы, вдруг стала свидетельницей неприглядной сцены. Как, интересно, Керри тогда все это объяснила Робин? «Твой папа сообщил, что тебе угрожает один из его клиентов. Этот клиент твоего отца нанял какого-то негодяя, чтобы он попугал тебя на прошлой неделе». Наверное, так? Или примерно так?

Джимми Уикс страшно боялся тюрьмы. Перспектива оказаться в камере приводила его в ужас. Поэтому он был готов на все, лишь бы избежать заключения.

К тому же, совершенно очевидно, что Джимми страшно удручен, В перерыве Уикс, Бартлетт и Кинеллен обедали в отдельном кабинете ресторана неподалеку от зала суда. После того как у них приняли заказ, Джимми вдруг резко произнес:

— Я не желаю, чтобы кто-либо из вас даже заикался о возможности сделки с обвинением. Понятно?

Бартлетт и Кинеллен ничего не ответили, лишь продолжали молча смотреть на своего клиента.

— Что касается присяжных, то я не думаю, что вам следует особо рассчитывать на помощь со стороны этого нытика, у которого больна жена.

«Это я и сам знаю давным-давно», — про себя согласился Боб. Вслух говорить об этом он не счел, однако, необходимым. В любом случае, если у его клиента и есть виды на кого-то из присяжных, то он, Кинеллен, не имеет к этому никакого отношения. Так думать Бобу было гораздо удобнее. «Да, скажи еще, что Хаскелл стал жертвой вооруженных грабителей», — саркастически произнес внутренний голос.

— Бобби, я получил информацию из моих источников, что секретарь суда, обслуживающий присяжных, кое-что тебе должен по прошлым вашим делам, не правда ли? — вдруг спросил Уикс.

— Что ты имеешь в виду? — Боб Кинеллен задумчиво вертел в руках салатную вилку.

— Ты прекрасно знаешь, что именно я имею в виду. Ведь именно ты спас его сыночка от неприятностей, от больших неприятностей. Так что он должен быть тебе очень признателен.

— И что еще?

— Думаю, пора бы намекнуть той вон красномордой, надменной бабенке Вагнер, что сведения о ее папаше-убийце попадут на первые страницы всех газет, если только она не усомнится в серьезности обвинений против меня, когда дело дойдет до вынесения присяжными приговора.

«Поведешься с собаками, и у тебя блохи появятся». Как раз о таких вот случаях предупреждала его Керри. А было это еще до того, как родилась Робин.

— Джимми, у нас и так есть основания для проведения нового судебного разбирательства по нашему делу, потому что эта присяжная скрыла факты, касающиеся ее отца. Это ведь наша козырная карта, которую надо до поры придержать в резерве. Сейчас нет нужды ее выкладывать на стол. — Боб покосился на своего тестя. — Энтони и я и так рискуем, не сообщая данную информацию суду. Мы, конечно, сможем потом сказать, что не знали об этом обстоятельстве до окончания суда. В любом случае, даже если тебя и осудят, ты будешь оставаться на свободе под залог, а потом уж мы постараемся вновь и вновь откладывать повторное судебное разбирательство.

— Нет, Бобби, это меня не устраивает. На этот раз ты должен кое в чем поучаствовать лично. Тебе придется по-дружески побеседовать с секретарем присяжных, он тебя послушает. И поговорит с той дамочкой, которая и так уже вляпалась по уши, потому что не сообщила всех данных при заполнении опросных листов присяжных. В результате твоего разговора мы будем иметь уже не тех присяжных, что готовы были бы мне и смертную казнь вынести, а совсем иной состав, который, при случае, сможет меня вообще оправдать. Только потом мы с вами начнем затягивать дальнейшее рассмотрение дела. Тянуть будем до тех пор, пока вы не найдете надежного способа на следующем суде добиться моего стопроцентного оправдания.

Официант вернулся к их столику с закусками. Боб Кинеллен заказал эскарго, которое в этом ресторане готовили просто изумительно. Вкуса он, однако, совершенно не почувствовал. Осознал он это лишь тогда, когда официант убирал его пустую тарелку. «Да, пожалуй, не один только Джимми оказался загнанным в угол, — констатировал Боб. — Я тоже загнан в этот угол вместе с Уиксом».

91

Керри вернулась в свой кабинет после ответного звонка Сая Моргана. Теперь она была абсолютно уверена в том, что Эрнотт имеет какое-то отношение к гибели Сьюзен Реардон. Выяснить, какое именно, удастся, однако, лишь тогда, когда его задержат агенты ФБР и когда она и Френк Грин получат возможность допросить Эрнотта.