Нечто греховное - Сюзанна Энок

– Ваша семья давно живет в этом особняке? – спросила она.

– Этот дом принадлежал когда-то моей прапрапрабабушке, дочери герцога Корнуолла. Гриффин-Хаусом он стал именоваться в 1648 году. Во время Великого лондонского пожара в 1666 году сгорела его задняя половина. В этом нет ничего удивительного, тогда полыхал весь город. Но спустя год дом был восстановлен. В дальнейшем он много раз перестраивался, обновлялся и расширялся, – ответил Шарлемань.

– Складывается впечатление, что ваша семья живет здесь еще со времен римского завоевания Британии, – заметила Сарала, желая побольше узнать о предках будущих родственников вообще и Шарлеманя в особенности.

– Так оно и есть, – с самодовольной ухмылкой подтвердил он. – У императора Траяна служил генерал Максим Грифан. Легенда гласит, что он был влюблен в дочь вождя одного местного племени. На свадьбу император даровал ему обширный участок земли. Генерал вышел в отставку и стал землевладельцем. Его потомки не ушли вместе с римлянами, а остались в Британии и стали местными аристократами.

Они вошли в бильярдную, и Шарлемань указал рукой на белый мраморный бюст, стоящий в простенке между окнами:

– Закери называет его дядюшкой Юлием, хотя наше родство с ним весьма сомнительно.

Сарала приблизилась к бюсту, желая рассмотреть его получше, и сказала:

– Однако вероятность этого полностью не исключена, не так ли? Разве возможное родство с императором не льстит твоему самолюбию?

– В истории любой семьи есть какая-то тайна, – пожал плечами Шей. – Если бы в нашей семье не сохранялись архивные документы, мы бы и не догадывались о своем происхождении от знатных римлян. История этого изваяния сама по себе весьма любопытна, разумеется, но меня привлекло в нем больше его отменное качество. Взгляни, что за искусная работа! Какая четкость линий, как приятно холодит пальцы мрамор!

И действительно, бюст, когда-то наверняка украшавший один из римских дворцов, был чрезвычайно хорош. Но разглядеть и пощупать его Сарале помешало появление в дверях комнаты хрупкой девочки, похожей на Элеонору. Заложив руки за спину, она кашлянула и уставилась на обернувшуюся Саралу. Несомненно, это была дочь герцога Мельбурна.

– Представьте меня своей гостье, дядя Шей! – сказала она.

– Это леди Сарала Карлайл, – улыбнулся Шей. – Сарала, познакомься, пожалуйста, с моей племянницей леди Пенелопой.

Сарала сделала реверанс:

– Очень приятно.

– И мне тоже, – произнесла девочка, тоже низко присев. Шарлемань предложил Сарале вновь взять его под руку.

– Леди Сарала долгое время прожила в Индии, – сказал он девочке, чтобы объяснить ей едва заметный акцент гостьи. – Она умеет заклинать кобр.

– Это правда, что заклинатели змей завораживают их музыкой? – с жаром воскликнула девочка.

– Нет, это делает сам факир, покачиваясь в такт музыке вместе с флейтой, – пояснила Сарала. – А тебе не доводилось никого укрощать?

– Разве что дядю Закери! – хихикнув, ответила Пенело. В каком наряде вы появитесь сегодня на маскараде?

Сарала дала Каролине и Элеоноре слово не выдавать их секрета, но для девочки можно было сделать исключение. Тем не менее Сарала ответила уклончиво:

– Ты узнаешь это сразу после ужина, когда я в него переоденусь.

– А я надену костюм пирата! – похвалилась девочка. – Правда, папа говорит, что в нем я напугаю всех дам. А можно мне занять за столом место рядом с леди Саралой? – спросила она у дяди.

– Разумеется, можно! – Шарлемань поцеловал племянницу в макушку.

– Она просто ангел! – сказала Сарала. – И вообще все женщины в вашей семье очень милые.

– Они компенсируют дьявольский норов мужчин семьи Гриффин, – заметил Шарлемань, целуя ей кончики пальцев.

Саралу охватило жаром. Она попыталась представить себя супругой этого мужчины и пришла в неописуемое волнение.

Больше всего ее пугало то, что он действительно хотел жениться на ней.

Глава 15

Пенелопе Сарала понравилась. Особенно симпатизировала девочке ее способность заклинать кобр. Стойкий загар и своеобразный акцент гостьи тоже произвели на племянницу Шарлеманя приятное впечатление. Да и вообще внешность леди Карлайл была неординарной. Таких дам в окружении дяди малышке видеть раньше не доводилось.

Как только прибыли Элеонора и Каролина, Сарала увела их в укромный уголок, где, пошептавшись, они решили посвятить в свою тайну Пенелопу. Пока еще все были одеты в обыкновенное нарядное платье. Однако тот факт, что они привезли с собой служанок, наводил на мысль, что эта троица что-то замышляет.

Леди Ганновер надела платье из белой и золотистой ткани, в руках она держала маску из лебяжьего пуха, которой обмахивалась, как веером. Едва лишь Шарлемань увидел, что она направляется к Мельбурну, который разговаривал с Валентайном, как тотчас же быстро пошел ей наперерез. Экзальтированная маркиза легко могла все испортить и настроить герцога против Саралы. Общеизвестно, что амбициозные мамаши, стремящиеся устроить для дочек выгодную партию, – настоящий бич для неженатых мужчин. Шарлемань преградил ей дорогу к брату и с почтительной миной произнес:

– Вы роскошно выглядите сегодня, леди Ганновер. Просто по-королевски!

– Благодарю вас, лорд Шарлемань! – Маркиза улыбнулась. – Вы позволите мне называть вас просто Шеем?

– Разумеется, мне это будет приятно. – Он подставил ей согнутую в локте руку. – Разрешите мне показать вам наш дом.

– Вообще-то я хотела сначала поговорить с герцогом Нужно обсудить некоторые аспекты подготовки к свадьбе.

– Да, конечно! Но ведь Сарала выходит не за Мельбурна! Она станет моей женой. Поэтому мы все можем обсудить с вами без него, я достаточно самостоятельный человек и не стеснен в средствах. Поверьте, ваша дочь ни в чем не будет нуждаться. Вашу с маркизом жизнь я тоже сумею обеспечить.

Она окинула его изучающим взглядом оливковых глаз и промолвила:

– Чудесно сказано, Шей! Но вы ни разу не говорили, насколько глубоки ваши чувства к моей дочери. Вы любите ее?

Она была права, старая перечница! Выходит, не такая уж она и дура, как ему показалось поначалу.

– Позвольте мне заверить вас, миледи, что мои чувства к Сарале неизмеримо глубоки. Но разве у вас возникли какие-то сомнения на этот счет? Почему вы задали мне этот вопрос?

– Потому что я хочу вас предупредить об особом свободолюбии моей гордой дочери. Она не потерпит принуждения, поскольку мы с мужем почти не ограничивали ее независимость в юности. Мы не настолько бедны и погрязли в долгах, чтобы продавать свою дочь, милорд. Если ей покажется, что мы ею торгуем, то она воспротивится вашему браку. На искреннюю же любовь Сарала ответит подлинной преданностью.