Дети Импульса - Алексей Ар

быстро развеял непомерные фантазии — актуальную технику не достать без санкции центра. «Тароны» же, как прошедший этап в истории воздушной обороны, потихоньку списывались со счетов в угоду более современному вооружению.

Эдэя вспомнила реакцию Белой Матери на изменение защитной формулы Груэлла и усмехнулась: Найала идеалистка. Но согласилась впустить в мир средневековья пятьдесят единиц техники, за что ей вечная благодарность.

Задание почти выполнено. Пересчитав доставленные аппараты, Эдэя обратила взгляд на шеренгу пилотов у центрального прохода — ее протеже, входящих в систему защиты-наблюдения, созданную старейшинами димповской семьи. Они похожи и непохожи друг на друга: темно-синяя униформа без знаков отличия, одинаковое решительное выражение лиц и лишь в глубине глаз притаились различные чувства. Каждый что-то оставил в родном мире, всецело посвятив себя служению Средоточию. Они знали расклад и сделали добровольный выбор.

Хмурясь, Эдэя приблизилась к бойцам. Сволочная работенка; вскоре они нырнут в ад Груэлла. И туда их направит она — Кормчая.

Пройдясь вдоль строя, женщина замерла, вглядываясь в подопечных. Она самолично выбрала пилотов за универсальную подготовку — с нее и спрос. Вперед выступил худощавый мужчина, в серебряные волосы которого вплетен рубиновый амулет — алая капля надежды.

— Мы готовы, Эдэя.

— Хорошо Сар. Все ознакомились с вводной?

— Да! — рявкнул единогласный хор.

За спиной Кормчей раздались шаги. Покончив с бумагами, к строю присоединился Мар. Едва уловимо потянуло свежим морским бризом. Туалетная вода «Ледовая», — вспомнила Эдэя.

— Смотрится внушительно. — УКОБовец гипнотизировал красную каплю в волосах пилота.

— Так принято, — объяснил Сар. — Идущие в бой берут с собой частичку семьи. Дочь брата сделала амулет…

— И что брат? — Мар уже давно перестал чему-либо удивляться.

— Погиб здесь, в Меге. — Сар умолк. Вытянулся, подавляя желание говорить и говорить…

В ответ на вопросительно приподнятые брови Гранатова Эдэя неопределенно повела плечами. Есть много уже не актуальных тайн. И Мар это понял. Сейчас не время разбираться с прошлым — перед надвигавшейся битвой необходимо отринуть лишнее. Внезапно, Гранатову захотелось плюнуть на устав и последовать за Эдэей в то опасное, что ей предстояло.

— Передай Татьяне, люблю ее… — Кормчая склонила голову.

— Жду с докладом. — Гранатов коснулся плеча женщины. Затем, отступив на шаг, четко отсалютовал.

— По машинам, — рявкнул Сар.

Пятьдесят человек рванулись к «Таронам». Не отстала и Эдэя. Кому-то из пилотов придется потесниться. Женщине предстояла нелегкая операция — перебросить на Груэлл истребители. Уйдет весь заряд бэргов, вся доступная магия… И хвала небу, если удастся осуществить бросок в один заход. На ошибку права нет.

Тихим шорохом закрывшийся колпак кабины отсек шумы внешнего мира. За плоскостью бронированного стекла стоявший внизу Гранатов точно отдалился, став частью мегаполиса, оставляемого позади.

Устроившись в кресле запасного пилота, Эдэя махнула рукой. Короткое прощание. Ангарный купол, подчиняясь командам автоматов, треснул, расходясь полосой синевы.

Последний путь начат.

***

Николай прислушался к ощущениям. Держался на ногах лишь чудом — на воле Охотника. Позволил Мику разогнать повозку общения до необратимости и вкусил. Но виновных нет — им одинаково хотелось оторваться. Только вот причины разные… как и последствия.

Огибая неровные метания кострища, над которыми колдовала ваарка, Николай слабо улыбнулся. Михаил, подкошенный усталостью, внутренним напряжением и выпивкой, сыграл в готовальню, предоставив Опустошителя на растерзание родственникам в лице Т’хара. Старик без экивоков поручил Мика белокурой лепурке, появившейся из ниоткуда, и уведомил Роса, что через пятнадцать минут ждет в стрелковом форте. А дальше сам — на полупьяной тяге…

Воздух, пахнувший сырой землей и не пролившимся дождем, обволок димпа прохладным покрывалом. Серое небо тяготило… Мокнуть не хотелось, хотелось спать. Николай принюхался — определенно пахло пряностями. Впереди, бревенчатым влажным частоколом, проступило искомое укрепление.

Над Опустошителем простерлась тень. От неожиданности он пригнулся, с трудом подавляя импульс атаки. В десятке метров от земли проплыло темное золото та-года, сжимавшего в когтях бревно. На равнину легло басовитое жужжание…

Отпустив эфес Иллитерия, Николай перемахнул борозду, оставленную чем-то острым и с головой окунулся в полосу синеватого дыма. Неосознанно оправил куртку. Т’хар задумал свести всех вместе, что ж, как говорится, неисповедимы пути… Оставалось надеяться, старшому хватило ума, не приглашать на общее собрание Эдэю — кровь и расчлененка не способствуют добрым отношениям.

Над утрамбованной насыпью лесенки нарисовался абрис входа. Солдаты, расположившиеся подле, покосились на новоприбывшего. Еще один лорд? А цимеса нет…

Николай пригнулся и ступил в окружность стрелкового поста. Стены сомкнулись свежей древесиной и черными пятнами копоти на старых бревнах. Но первое, что узрел Николай, — линия из девяти творений Импульса с лазурным Т’харом по фронту. Родственники разом прекратили негромкий обмен впечатлениями и повернулись на звук шагов — на удар димповского спектра. А он, в свою очередь, испытал девять огненных прикосновений, снизивших алкогольный накал.

— Да он тупо бухой, — ткнул рукой высокий шатен, облаченный в золото. Неизвестный, с которым скрестили мечи.

На Золотого шикнули. Т’хар просительно оглянулся, всем видом призывая димпов прочувствовать серьезность момента. Николай постарался распрямиться.

Четрн мысленно усмехнулся. Зная Мика, можно предположить, что парочкой бокалов алькарского дипломатическая миссия размялась перед серьезным литражом. Опустошитель крепок, да и обвес подобающий… Белоснежная неопределенность волос, знакомые черты лица и страшный провал глаз. Но причислять нового родственника к стану друзей Чет не спешил. Сперва Мик поделится информацией, а уж потом…

— Итак, — разбил Т’хар равномерный посвист ветра. Он приблизился к Николаю и занял позицию между очагами недоверия. — Мы здесь.

— А Мик в отключке, — уточнил Чет.

Под стать пасмурной погоде димповские лица замкнулись в ожидании неизвестности. Недавние противники изучали друг друга, оценивая плюсы мирного сосуществования. Николай разглядывал их, они разглядывали его — молчаливый эпиграф встречи, застывший среди бревенчатых стен. Посчитав, что предварительному знакомству уделено достаточно времени, Т’хар излишне бодро объявил:

— Пора соблюсти негласную традицию и представиться по форме.

Всколыхнулось напряжение. Моменты официального знакомства всегда обременяли своей непредсказуемостью. Но рискнуть необходимо; за последние месяцы семейные узы окрепли и шанс на удачное завершение церемонии приблизился к максимальному.

— Т’хар Буревестник.

Старик выпрямился и огладил лазурную гладь брони — точно костюмчик поправил. Седая грива волос, суховатые черты лица — знакомый облик с новыми гранями.

Дэм сделал шаг вперед. Угловатые выступы доспехов блеснули, создавая иллюзию движения робота. Инициатива подхвачена.

— Дэм Алхимик.

К Дэму присоединилась Родора, чьи рыжие кудри над зеркалом доспехов поникли от избытка влаги. Она скромно кивнула и, если Николаю не показалось, незаметно подмигнула. Вне всяких сомнений, она хороша.

— Родора Бритва.

Азейра. Серебряный Холод. Образ, укутанный кристалликами льда — инистой вуалью, за которой проглядывали родственные черты холеного, красивого и непроницаемого лица. Средоточие белого, что на фоне темноватых укреплений