Посольство - Лесли Уоллер

Но в Гонолулу один из таких контрактов завершился весьма плачевно. Некто втянул в аферу всех, включая работавшего с ним сотрудника резидентуры: все вложили деньги в его гарантированный, обеспеченный защитой фонд. Когда один из надутых подал на него в суд, клубок размотали, и люди из Компании почувствовали себя идиотами, доверившими аферисту свои сбережения.

– Но они не признались, что работали с ним. Один из сотрудников ЦРУ, вложивший сбережения своих родителей, со слезами на глазах рассказывал в суде, какое доверие внушал ему аферист.

– Я по-настоящему верил ему. И до сих пор почти верю.

Рэнд знал это ощущение. Вы готовите контракт, даете человеку подлинные документы на чужую фамилию, неподотчетные средства, секретную информацию, тайные контакты. В ответ он прикрывает своей фирмой незаконную операцию ЦРУ. И очень скоро, как это случилось и в Гонолулу, вы начинаете верить ему, как доктор Франкенштейн поверил в Бориса Карлова.

Расшифрованный факс впрямую не связывал Вимса с конкретной аферой в Гонолулу, но намекал на нее. Не упоминал ли этот чертов Нед Френч о каких-то финансовых махинациях? Да еще и труп? Спецотдел, Скотленд-Ярд…

Еще одно Гонолулу прямо здесь, в Лондоне!

Ларри Рэнд откинулся, ошеломленный. Пять минут он занимался тем, что выбирал факты, отсеивая сомнения и страхи. Сначала он должен убедиться, что ни у кого не было контактов с Вимсом и Риорданом. Доказав это, он сможет защитить себя. Но, если вдруг обнаружится, что кто-то все же работал с Вимсом, надо будет сменить тактику, а заодно выяснить, кто, кроме Френча, знает о связях этого субъекта с Компанией. И до того, как защищать Вимса, придется заткнуть им рот.

Объезжая ямы и ухабы на Черри-лайн по дороге в Амершэм, Базард увидел тело; еще мгновение, и было бы слишком поздно. Это была очень узкая дорога, что две машины не могли разъехаться. Остановившись, Базард перекрыл ее, быстро выскочил из своего «лендровера» и бросился к телу.

Он увидел молодого мужчину, сильно изувеченного, в разорванной одежде, со сломанным носом и окровавленным ртом. В Амершэме редко бывало, чтобы трупы загораживали деревенскую дорогу. Базард попытался вспомнить, как щупают пульс. Пульса не было. Еще что-то там делают с зеркалом, вроде подносят ко рту, но не снимать же зеркало обзора с машины. Шея. Вот. И здесь нет пульса. Погоди, что-то есть? Трудно сказать.

Базард представлял собой странное сочетание городского жителя с сельским. Он жил дальше по дороге и обрабатывал несколько акров земли, но, чтобы позволить себе это, работал стряпчим в городе. Стряпчие же не обязаны знать, как обнаружить признаки жизни. И все же… лучше обращаться с беднягой так, как будто он живой.

В приемной амершэмского госпиталя фельдшер был потрясен количеством ран. Ему тоже не удалось обнаружить пульс.

– Мы его отправим в Стоун-Мэндвил, – сказал он. – У них есть отделение интенсивной терапии.

По кускам коры и листьев Базард и фельдшер предположили, что парень приполз на Черри-лайн из ближнего леса или из другого, над Шарделоз.

– Но это невозможно, – заметил фельдшер. – Невозможно, чтобы умирающий сделал это, если только…

– Если только? – спросил Базард.

– Я как раз собирался сказать, – проворчал фельдшер. – Ну, какая-то цель, или исключительная необходимость, или нечеловеческое желание… вообще-то трудно, конечно, сказать. Но, видимо, было что-то, что бедняга хотел сделать, если я понятно выражаюсь. В его случае совершенно очевидно торжество духа над телом.

Накрывая пострадавшего полотняной простыней, фельдшер все приговаривал:

– Тэкс, тэкс, – и покачивал головой. – Нечеловеческое усилие, – пробормотал он.

– Думаю, мне лучше поехать с ним, – предложил Базард. – Они в любом случае захотят получить мои показания.

– Кто?

– Полиция, – объяснил Базард. – Вы же не думаете, что он так изранился, попав под культиватор?

Нед Френч вышел из такси на Гудж-стрит перед «Одной бочкой». В это время – было почти девять пятнадцать – паб был закрыт. Попросив таксиста подождать, Нед взбежал вверх по лестнице и забарабанил в дверь Бернсайда.

– Это я, Френч, – позвал он. – Откройте, старый солдат.

После долгого молчания он услышал шарканье, потом щелканье отпираемых один за другим замков. Наконец дверь распахнулась.

– Боже мой! – воскликнул Нед.

Амброз Эверетт Бернсайд-третий не только принял где-то душ – в ближайшей общественной бане, как он признался позже, – но вымыл волосы и расчесал их еще влажными, поэтому сейчас, когда они только что просохли, у него был вид прилизанного франта двадцатых годов. Побрившись, он помолодел лет на десять и был в сорочке и галстуке.

– Неужели это вы?

– Думай, что говоришь, парень.

– Внизу ждет кеб. Поехали.

– Всему свое время. Я собираю свои, э-э, документы, – сказал старик сурово. – Мое свидетельство о почетной отставке, пенсионные бумаги, карточку социального страхования, паспорт, всякие такие штуки.

– Это необязательно. Я за это поручусь.

– А кто за тебя поручится? – парировал Бернсайд.

Когда они добрались до Гросвенер-сквер, счетчик показывал гораздо больше семи фунтов: было уже без четверти десять, но Нед был уверен, что Макс Гривс подождет. Бернсайд жадно смотрел по сторонам.

– Я никогда не видел этого места из кеба, – заявил он. – Я ведь всегда пешком здесь хожу. К тому же и плакат не влез бы в кеб. Точно нет. Понял?

Нед видел, что двойник его отца был сегодня утром просто переполнен эмоциями. Наверное, подумал Нед, ведя старика мимо охранников в вестибюле, не имеет значения, что он сообщит по делу Риордана. Главное – показать ему, что он не одинок, даже несмотря на то, что потерял Вики. У него еще есть мы.

– Ей потребуется медицинский уход, – сказал доктор Хаккад. – Эти провода все время…

– Единственный уход, который она получит, – это ваш, доктор. Вы ведь наверняка знаете основы первой помощи? – Пухлый, с выпученными глазами человек, которого он мысленно называл Альдо Сгрои, пристально смотрел на него, пока два его помощника считали пятидесятифунтовые банкноты, упакованные в три сумки «Свисэйр».[64]

Операция с банком прошла успешно. Мистер Икс был уверен, что он получит только минимум того, что мог бы дать Панъевразийский кредитный трест. Но времени было мало, притом все это было лишь довеском, дополнительными деньгами на операцию Четвертого июля. Чтобы завершить ту операцию, может понадобиться неделя. Торговля из-за выкупа – это война нервов. Он полагал получить от Хаккада две-три сотни тысяч и был приятно удивлен, когда привезли почти полмиллиона. Более чем достаточно, чтобы обойтись без Элиаса Латифа.

– Браво, доктор. Вы ведете себя как спонсор. Какая ирония судьбы, а?

– Пожалуйста, развяжите Лейлу.

Мистер Икс повернулся к Нэнси Ли Миллер.

– Ты знаешь, что надо сделать? Разотри ее, чтобы восстановить кровообращение. Намажь чем-нибудь, не слишком жгучим, порезы. Можно перекисью водорода.

Нэнси Ли кивнула. Ее взгляд скользнул на Хефте.

– А не мог бы он?..

– Нет, не мог бы, – ответил мужчина, называвший себя Сгрои. – Мне нужно, чтобы этот красавчик был рядом со мной. Понятно?

Нэнси Ли накинула халат на Лейлу и помогла ей дойти до большой ванной. Лейла передвигалась с трудом, стонала и что-то говорила по-арабски. Брат провожал их взглядом, пока не закрылась дверь ванной. Тогда он повернулся к мистеру Иксу.

Совершенно заурядный человек, подумал Хаккад. Ничего примечательного. Нездоровая полнота, бледная, как на брюхе камбалы кожа, лохматые волосы. Такой скудный материал не годится для фигуры международного масштаба.

– Это называется «послужной список», Хаккад, – сказал мистер Икс, и Хаккаду стало неуютно от того, что прочитали его мысли. – Ведь выступления чистокровных жеребцов тоже записывают, не так ли? Те, с кем я имею дело, знают меня. Они выбрали меня, потому что я удачлив. Моя разведывательная сеть превосходна, уникальна. Я изыскиваю возможности там, где их не найдет никто другой, и забочусь о том, чтобы приносить прибыль.

По мнению Хаккада, именно так думали о нем самом его инвесторы, но он и не думал посвящать в это своего соперника. Люди с пистолетами уже дважды пересчитали наличные. Один забрал все три сумки «Свисэйр» и вышел, передав пистолет с длинным глушителем другому парню.

– Вы очень доверяете своим людям, – вздохнул Хаккад.

– Он будет в Женеве к трем, за полтора часа до закрытия банков, так?

Зазвонил телефон. Никто не двинулся, пока он не прозвонил раз двенадцать. После этого парень с двумя пистолетами взял трубку.

– Алло? – Он кивнул. Потом снова кивнул. – До свидания.

Его босс взглянул на него.