Попробуй меня остановить - Кира Сорока
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Да, возможно, мама по-своему права. Денис её любит, и у них будет ребёнок, а я вроде как противлюсь её счастью. Веду себя как эгоистка. И она в ответ противится моему счастью. Потому что я влюблена в Остапа, в того, кого все считают плохим. Но он ведь не такой…
Из мрачных мыслей меня вырывает тихая вибрация телефона, и я достаю его из кармана домашних шорт. Подношу к лицу, вижу сообщение от Остапа и тут же стираю слёзы со щёк и даже улыбаюсь. В смс написано: «Выгляни в окно».
Вскочив с кровати, распахиваю занавеску, а потом и окно настежь, впуская прохладный воздух в спальню.
Смотрю на дорогу за забором, но там никого нет. Потом, прищурившись, вглядываюсь в окна особняка Гареевых. Но он довольно далеко, и без бинокля вряд ли можно что-то разглядеть. Я вновь беру телефон, чтобы написать ответ, и в тот же момент слышу:
– Эй, Снежинка!
Тихий шёпот Остапа звучит где-то очень близко.
– Посмотри вниз, – говорит он.
Опустив взгляд, сразу вижу Остапа. Он каким-то образом пробрался во двор и теперь стоит у самой стены под моим окном. Его почти полностью скрывает тень. Чтобы я его увидела, Остап выходит под свет, льющийся из окон моей комнаты.
– Как ты сюда..? – хотя нет, глупый вопрос. Понятное дело – через забор перелез. – Что ты здесь делаешь?
Мой голос дрожит. Страшно, что его может заметить моя мать, но всё же я улыбаюсь, чувствуя непередаваемое счастье от его появления.
– Я же сказал, что мы сегодня ещё увидимся, – Остап тоже расплывается в улыбке. – Пригласишь меня в гости?
– Да, конечно! – отчаянно киваю я – Но как?
– Легко! – хмыкает он и отходит немного назад. – Подвинься там, – подмигивает мне.
Потом разгоняется и высоко подпрыгивает. Цепляется за выступ на каменной стене и начинает карабкаться вверх. Через короткое мгновенье уже берётся за карниз снаружи. Подтягивается на нём и ловко влезает в окно, когда я отхожу немного назад.
– Поверить не могу… – от потрясения у меня получается лишь прошептать. – Как у тебя это получилось?
– Год назад я всерьёз увлекался паркуром, – Остап снимает рюкзак, бросает его на пол. Делает шаг ко мне. – Не сказать, что я добился серьёзных результатов, но залезть на второй этаж, как видишь, могу.
По-моему, он просто принижает свои умения. Это, наверное, паркуру больше нечего было дать Остапу, ведь парень слишком быстро его освоил.
– Это было очень круто, – я почему-то продолжаю пятиться назад.
Остап же, наоборот, уверенно приближается и стискивает меня в объятьях. Прижимается губами к моим губам. По его телу пробегает дрожь, и по моему – тоже.
Иногда мне становится страшно рядом с ним. Я кажусь себе слишком маленькой и неумелой. Как и сейчас. Он в моей спальне, и мы вновь можем провести вместе ночь. Если он останется. Ведь он останется?
– Мне нужно запереть дверь, – говорю я, немного отстраняясь.
Метнувшись к двери, закрываю её на защёлку. Вообще-то, по настоянию мамы я никогда так не делаю. Но сейчас совсем другой случай. Мы с ней в ссоре, и я точно имею право на личное пространство.
– Иди сюда, – Остап хватает меня за руку и рывком притягивает обратно к себе. Обхватив моё лицо ладонями, заглядывает в глаза. – Ты плакала, да? – бережно проводит подушечками пальцев по нижним векам. В его взгляде появляется тревога.
Я не хочу говорить об этом. Не хочу омрачать ни этот вечер, ни эту ночь бесполезными переживаниями. Качаю головой и пытаюсь улыбнуться.
– Но я же вижу, Варь!
Остап настойчиво и вопросительно смотрит в мои глаза, и мне приходится спрятаться от его изучающего взгляда.
Я вырываюсь и подхожу к кровати. Ложусь на неё и накрываюсь с головой одеялом. Через мгновенье в моём укрытии появляется голова Остапа.
– Можно? – просит он разрешения.
Я киваю, и Остап забирается под моё одеяло. Тут темно и жарко, но в то же время хорошо.
Потому что с ним…
– Ты мне расскажешь? – он вновь пробует разговорить меня.
– Да ничего нового, – тихо отзываюсь я. – Всего лишь ты, я и весь мир.
– А-а, ясно. Твоя мама теперь чуть больше осведомлена, да?
– Она всё знает со слов Аверина. И, конечно, не верит мне.
– Ну и чёрт с ними! – отмахивается Остап. – Денис умеет внушать людям то, что ему выгодно. Но она всё равно со временем прозреет.
– Да, может быть, – я не спорю с ним.
Мы не можем предугадать, что будет дальше, но мне всё равно немного грустно от того, что происходит.
– Давай хотя бы этой ночью не будем думать обо всех них, – просит Остап и тут же накрывает мои губы своими.
Сначала он целует нежно, утешающе. Гладит ладонью по животу и рёбрам. Потом движения его руки становятся требовательными, а поцелуи – жадными.
Я знаю, чего он хочет… Но готова ли я дать ему это?
Я ловлю его руку на своём животе. Останавливаю в тот момент, когда она слишком явно ползёт вниз.
Здесь, под одеялом, достаточно темно, чтобы разглядеть лицо Остапа, но его горящий в предвкушении взгляд я всё же вижу. А ещё слышу неровное дыхание и чувствую его на своей коже.
– Ты боишься? – спрашивает Остап охрипшим от напряжения голосом.
Оказывается, я вообще не могу говорить. В горле стоит ком, во рту пересохло… Да и что я должна сказать? Да, боюсь? Или нет, не боюсь? И то, и другое будет правдой.
Слабо киваю, соглашаясь, и тут же отрицательно качаю головой. Остап, кажется, видит оба этих жеста. Губами прикасается к моей шее. Нежно скользит ими до мочки уха. Вытащив руку из моего захвата, кладёт её на мой бок и плотнее прижимает к себе. Обнимает… Просто обнимает, уткнувшись лицом в шею. Его дыхание всё ещё неровное, но постепенно успокаивается. Хотя мы оба по-прежнему немного дрожим…
Проходит довольно много времени, пока мы молча лежим так, укрывшись одеялом с головой. Дыхание Остапа выравнивается, и мне начинает казаться, что он уснул. Здесь очень жарко, и я начинаю медленно выбираться из-под одеяла.
– Нет, не уходи, – сонно шепчет Остап, усиливая объятья.
Остаюсь лежать на месте, но раскутываю нас обоих, и мы возвращаемся из тёмного укрытия в хорошо освещённую комнату. Остап приподнимается немного и, подперев голову рукой, смотрит на меня задумчиво. Собирается что-то сказать, но ему мешает стук в дверь.
– Варя! – отчётливо слышится мамин голос из коридора, и стук повторяется. – Может, всё-таки поговорим? Пожалуйста, дочка. Мне как-то нехорошо на душе.
Её виноватый тон и
