Попробуй меня остановить - Кира Сорока

комнаты, падаю на кровать. Утыкаюсь лицом в подушку и позволяю себе громко расплакаться. Мне так обидно, что не передать словами. И как никогда не хватает отца. Когда мы с мамой ругались, пусть это было и нечасто, папа всегда был на моей стороне. А теперь я как будто осталась совсем одна.

Да, возможно, мама по-своему права. Денис её любит, и у них будет ребёнок, а я вроде как противлюсь её счастью. Веду себя как эгоистка. И она в ответ противится моему счастью. Потому что я влюблена в Остапа, в того, кого все считают плохим. Но он ведь не такой…

Из мрачных мыслей меня вырывает тихая вибрация телефона, и я достаю его из кармана домашних шорт. Подношу к лицу, вижу сообщение от Остапа и тут же стираю слёзы со щёк и даже улыбаюсь. В смс написано: «Выгляни в окно».

Вскочив с кровати, распахиваю занавеску, а потом и окно настежь, впуская прохладный воздух в спальню.

Смотрю на дорогу за забором, но там никого нет. Потом, прищурившись, вглядываюсь в окна особняка Гареевых. Но он довольно далеко, и без бинокля вряд ли можно что-то разглядеть. Я вновь беру телефон, чтобы написать ответ, и в тот же момент слышу:

– Эй, Снежинка!

Тихий шёпот Остапа звучит где-то очень близко.

– Посмотри вниз, – говорит он.

Опустив взгляд, сразу вижу Остапа. Он каким-то образом пробрался во двор и теперь стоит у самой стены под моим окном. Его почти полностью скрывает тень. Чтобы я его увидела, Остап выходит под свет, льющийся из окон моей комнаты.

– Как ты сюда..? – хотя нет, глупый вопрос. Понятное дело – через забор перелез. – Что ты здесь делаешь?

Мой голос дрожит. Страшно, что его может заметить моя мать, но всё же я улыбаюсь, чувствуя непередаваемое счастье от его появления.

– Я же сказал, что мы сегодня ещё увидимся, – Остап тоже расплывается в улыбке. – Пригласишь меня в гости?

– Да, конечно! – отчаянно киваю я – Но как?

– Легко! – хмыкает он и отходит немного назад. – Подвинься там, – подмигивает мне.

Потом разгоняется и высоко подпрыгивает. Цепляется за выступ на каменной стене и начинает карабкаться вверх. Через короткое мгновенье уже берётся за карниз снаружи. Подтягивается на нём и ловко влезает в окно, когда я отхожу немного назад.

– Поверить не могу… – от потрясения у меня получается лишь прошептать. – Как у тебя это получилось?

– Год назад я всерьёз увлекался паркуром, – Остап снимает рюкзак, бросает его на пол. Делает шаг ко мне. – Не сказать, что я добился серьёзных результатов, но залезть на второй этаж, как видишь, могу.

По-моему, он просто принижает свои умения. Это, наверное, паркуру больше нечего было дать Остапу, ведь парень слишком быстро его освоил.

– Это было очень круто, – я почему-то продолжаю пятиться назад.

Остап же, наоборот, уверенно приближается и стискивает меня в объятьях. Прижимается губами к моим губам. По его телу пробегает дрожь, и по моему – тоже.

Иногда мне становится страшно рядом с ним. Я кажусь себе слишком маленькой и неумелой. Как и сейчас. Он в моей спальне, и мы вновь можем провести вместе ночь. Если он останется. Ведь он останется?

– Мне нужно запереть дверь, – говорю я, немного отстраняясь.

Метнувшись к двери, закрываю её на защёлку. Вообще-то, по настоянию мамы я никогда так не делаю. Но сейчас совсем другой случай. Мы с ней в ссоре, и я точно имею право на личное пространство.

– Иди сюда, – Остап хватает меня за руку и рывком притягивает обратно к себе. Обхватив моё лицо ладонями, заглядывает в глаза. – Ты плакала, да? – бережно проводит подушечками пальцев по нижним векам. В его взгляде появляется тревога.

Я не хочу говорить об этом. Не хочу омрачать ни этот вечер, ни эту ночь бесполезными переживаниями. Качаю головой и пытаюсь улыбнуться.

– Но я же вижу, Варь!

Остап настойчиво и вопросительно смотрит в мои глаза, и мне приходится спрятаться от его изучающего взгляда.

Я вырываюсь и подхожу к кровати. Ложусь на неё и накрываюсь с головой одеялом. Через мгновенье в моём укрытии появляется голова Остапа.

– Можно? – просит он разрешения.

Я киваю, и Остап забирается под моё одеяло. Тут темно и жарко, но в то же время хорошо.

Потому что с ним…

– Ты мне расскажешь? – он вновь пробует разговорить меня.

– Да ничего нового, – тихо отзываюсь я. – Всего лишь ты, я и весь мир.

– А-а, ясно. Твоя мама теперь чуть больше осведомлена, да?

– Она всё знает со слов Аверина. И, конечно, не верит мне.

– Ну и чёрт с ними! – отмахивается Остап. – Денис умеет внушать людям то, что ему выгодно. Но она всё равно со временем прозреет.

– Да, может быть, – я не спорю с ним.

Мы не можем предугадать, что будет дальше, но мне всё равно немного грустно от того, что происходит.

– Давай хотя бы этой ночью не будем думать обо всех них, – просит Остап и тут же накрывает мои губы своими.

Сначала он целует нежно, утешающе. Гладит ладонью по животу и рёбрам. Потом движения его руки становятся требовательными, а поцелуи – жадными.

Я знаю, чего он хочет… Но готова ли я дать ему это?

Я ловлю его руку на своём животе. Останавливаю в тот момент, когда она слишком явно ползёт вниз.

Здесь, под одеялом, достаточно темно, чтобы разглядеть лицо Остапа, но его горящий в предвкушении взгляд я всё же вижу. А ещё слышу неровное дыхание и чувствую его на своей коже.

– Ты боишься? – спрашивает Остап охрипшим от напряжения голосом.

Оказывается, я вообще не могу говорить. В горле стоит ком, во рту пересохло… Да и что я должна сказать? Да, боюсь? Или нет, не боюсь? И то, и другое будет правдой.

Слабо киваю, соглашаясь, и тут же отрицательно качаю головой. Остап, кажется, видит оба этих жеста. Губами прикасается к моей шее. Нежно скользит ими до мочки уха. Вытащив руку из моего захвата, кладёт её на мой бок и плотнее прижимает к себе. Обнимает… Просто обнимает, уткнувшись лицом в шею. Его дыхание всё ещё неровное, но постепенно успокаивается. Хотя мы оба по-прежнему немного дрожим…

Проходит довольно много времени, пока мы молча лежим так, укрывшись одеялом с головой. Дыхание Остапа выравнивается, и мне начинает казаться, что он уснул. Здесь очень жарко, и я начинаю медленно выбираться из-под одеяла.

– Нет, не уходи, – сонно шепчет Остап, усиливая объятья.

Остаюсь лежать на месте, но раскутываю нас обоих, и мы возвращаемся из тёмного укрытия в хорошо освещённую комнату. Остап приподнимается немного и, подперев голову рукой, смотрит на меня задумчиво. Собирается что-то сказать, но ему мешает стук в дверь.

– Варя! – отчётливо слышится мамин голос из коридора, и стук повторяется. – Может, всё-таки поговорим? Пожалуйста, дочка. Мне как-то нехорошо на душе.

Её виноватый тон и