Поездка в Обонежье и Корелу - Владимир Николаевич Майнов

На самой ярмарке идут лишь счеты, сделки и учеты по покупке и доставке (преимущественно сухой трески), а рыба зачастую и не бывает в Шунге, хотя на бумаге и значится привезенною на ярмарку; чаще всего ее оставляют на руках у крестьян, затем уже после ярмарки везут в Повенец, сваливают в тамошние склады, а весною отправляют водою в Петербург. Далеко не славится поморская солка, потому что никому еще не взбродило на ум устроить это дело рационально, научить местных жителей уму разуму, помочь им в их неуменье.

Остальных товаров привозится на ярмарку сравнительно ничтожное количество. Красным товаром торгуют всего 8 человек из Петрозаводска (3) Ярославля (3), и из Петербурга (1). Больше всего идут в ход ситцы Московских фабрик, но более половины товара остается не проданной на руках торговцев. С Белого озера везут в Шунгу значительное количество самодельной деревянной посуды, которая и раскупается нарасхват, так как до этого мастерства Обонежанин и Помор не дошел. Бакалейный товар покупается на гроши и копейки и лучше всего идут коробки с мыльно-мучными пряниками, которые очень ценятся Обонежскими девицами и дамами и покупаются для праздничных «бесед»; идет также не дурно и чай, который покупается поморами и деревенскими торгашами, но в незначительном количестве. Хорошо идет мука пшеничная (160 кул.), ржаная до 1000 кул.); пшено (на 1000 р.) и наконец крендели, которые покупаются деревенскими мальчишками, опять-таки на дамскую утеху и на погибель их зубов. Наконец нельзя не упомянуть, что в Шунге вина виноградного продается на 600 р. и водок на 3700 р. Торговля вся производится в кредит. Доход от ярмарки за помещение простирается до 900 р., но общество получает из этих денег только 50 р., а остальная сумма идет в пользу церкви — и здесь сумел русский человек уступить свою доходную статью другому!

В 1869 г. между прочим привезено было: лисицы красной — 2800 шт. (11200 р.), сиводушки — 60 (480 р.), белки русской — 35 т. (3850 р.). белки шведской — 10 т. (1150), выдры русской — 300 (1800 р.), росомахи — 50 (200 р.), зайца — 15 т: (1500 р.), медведя — 50 (450 р.), оленя — 3000 (4200 р.), горностая 1500 (900 р.), куницы русской — 200 (1000 р.), куницы шведской — 50 (300 р.). норки — 250 (250 р.). песца — 80 (240 р.), рыси — 40 (280 р.) и полушубков, дох и иных мехов — 500 (3000 р.). Весь этот товар был продан еще заблаговременно и даже брак брался за полцены. — Дичь тоже вся была продана еще до начала ярмарки, хотя и привезено было: рябчиков 22 т. пар (5500 ц.), куропатки — 25 т. и. (5250 р.). глухаря — 2600 п. (650 р.) и коппал — 3000 п. (742 р,). Рыбы доставлено было в 1869 г. сигов — 2000 п. (8000 р.), семги свежей — 600 п. (5600 р.), семги соленой — 1100 п. (11000 р.), лоховины — 300 п. (450 р.), лабардана — 300 п. (750 р.), трески сушеной — 35000 п. (49000 р.), трески соленой — 1000 п. (700 р.), корюшки — 100 п. (40 р.), сельди беломорской копченой — 7000 п. (5280 р.), щуки — 150 п. (225 р.), наваги и камбалы — 2000 и. (2000 р.), сайды — 400 и. (320р.), палтусины — 100 п. (200 р.), гольца — 100 п. (500 р.), зубатки — 100 п. (100 р.), икры — 200 п. (800 р.) и наконец мелочи — 300 п. (600 р.). Вся рыба была закуплена вперед и направилась на Петербург.

На ярмарку приезжает всегда до 500 человек поморов, которые идут сюда с товаром, и доставивши его возвращаются домой изредка с деньгами, а чаще всего с одною лишь чистою совестью перед скупщиком. Все приведенные мною выше цифры ясно, как дважды два, доказывают, что Шунга служит местному населению центром для продажи, но отнюдь не для покупки; русский человек из сил выбивается, чтобы ему не купить что либо на базаре, в лавке или на ярмарке, а потому мануфактурный товар и фигурирует в Шунге в сотнях рублей, тогда как для сырья Шунга служит действительно хорошим местом сбыта, если бы только доброму человеку какому-нибудь пришло на ум быть Шунгским Линкольном и освободить из когтей скупщиков этого вечного, выносливого и бессловесного раба — нашего неразвитого крестьянина.

LXVI

Как бы там ни было, но и он грешный питается в Шунге от крох, падающих со стола скупщиков, а сытно ли он ест — это-то и разъяснят нам нижеприведенные мною цифры, которые покажут, во что ценится дичина и зверина на месте и каким процентом пользуются купчики-голубчики, благодаря крестьянской неумелости. Много всякой птицы, много всякого зверья повелось в северных лесистых местностях Обонежья и Корелы; кулик, да большой кулик-мореход, фунтов по 5 весу, востроносенькая курочка, кроншнеп, гаршнеп, вальдшнеп, бекас, дупель заселили обширные болота здешние, а на реках и озерах целыми стаями утки, лебеди, гуси, кряквы, овсянки, серухи, гоголи, чирки-пырки, черныши, гагары и морянки (последние прилетают на Онего и на большие обонежские озера во время холодного северного ветра с Белого моря); леса также населены таки не мало и здесь проживают косачи (тетерева), мошники, коппалы, белые и серые куропатки и рябчики. Кроншнеп первым прилетает весною, видно торопится угнездиться, так как детей у него самка долгонько высиживает; на открытых болотинах то и дело попадаются кроншнепы, которые живятся здесь всякою ягодою, а до ягодной поры не брезгают  — и водомеркою болотною, и червячком каким ни на есть и иною ползучею и летучею болотною гадинкой. В августе месяце потянет кроншнеп в теплые места, садится зачастую на овсянниках закусить и отдохнуть и тут-то он и попадется под меткую рябцовку (пулька) обонежанина. Пятнач, а по книжному дупель, прячется раннею весною по осочным местам, да и летом не выходит оттуда со своими детенышами, а выносит их на поля только осенью, подкормит их матка на крестьянских жалких овсах, пообучит премудрости перелетной, да в сентябре и потянут пятначи сначала на вытегорские мочежины или тундровые места, а там и дальше на юго-запад. Вальдшнеп водится больше в березовых молодиках, по грибным местам; прилёт ему из Вирея (сказочная страна — нечто вроде рая) положен позднею весною, а с холодами он и в обратный путь улетает. Убить вальдшнепа (да и вообще красную дичь), или по местному виклюка долгоносого,