Мир приключений 1983. Ежегодный сборник приключенческих и фантастических повестей и рассказов - Александр Беляев

— Кому? — спросил Бурьян.

— Вам.

— Позвольте, — взорвался Бурьян, — так же не делается! Я назначен к вам старшим следователем, даже не помощником прокурора. Этого Вагин изменить не может.

Верочка едва сдержала улыбку.

— Вагин сказал, что с обкомом и районными органами все уже согласовано. Мелкие дела поручаются мне, а единственное крупное дело уже закончено следствием и может быть направлено в суд.

— Дело главного инженера? — поморщился Бурьян.

— Вы уже знаете?

— Весь город знает. А кто он такой?

— Глебовский? Главный инженер комбината, — ответила Верочка и, помолчав, добавила не без едва уловимой интонации торжества: — Боюсь, что именно вам придется взять на себя юридическое оформление дела.

Бурьян все-таки уловил эту интонацию. «Интересно, чему она радуется: уходу Вагина или просто по сработалась со следователем?» — подумал он, но спросил не об этом:

— А когда же наконец появится Вагин?

— Обещал к десяти. А сейчас он у Кострова — это наш секретарь обкома. Костров по районам ездит, вероятно, заберет с собой и Вагина.

Бурьян посмотрел на часы: половина десятого.

— Ждать недолго. Я пройдусь пока, посмотрю вашу резиденцию.

— Хороша резиденция — три с половиной комнаты!

— Зато большие.

— Еще бы! Купец Оловянишников для себя до революции строил. А у милиции рядом такой зал — хоть танцуй!

— Им можно: у них штат больше. Кто, например, возглавляет уголовный розыск?

— Майор Соловцов. Третий кабинет в противоположном коридоре. Хотите, я вас представлю?

— Не беспокойтесь. Представлюсь сам… Майор сразу же начал с вопроса:

— Вы знакомы с делом Глебовского?

— Я только что приехал в Свияжск, — сказал Бурьян, — еще папки с его делом не раскрыл, а со мной говорят об этом все, с кем я успел познакомиться. Даже шофер, доставивший меня сюда, как только узнал, что я назначен следователем прокуратуры.

— Вы уже не следователь.

— Назначение пока не отменено. Я еще не говорил с прокурором.

— Бывшим прокурором. Вагин теперь ваше областное начальство. Учтите.

— Учту.

— Тогда вернемся к Глебовскому. Уголовный розыск сделал все, что от него требовалось. Убийца найден и уличен, хотя виновным себя не признает. Но доказательства неопровержимы. Дело хоть сейчас можно передавать в суд.

— Так и передавайте.

— Вся сложность в том, что следователь не успел дописать заключения. Его тут же из-за стола увезла «скорая помощь».

— Инфаркт?

— Точно.

— Но от инфаркта не обязательно умирают. Я слышал, что он в больнице. В крайнем случае концовку могли дописать вы, а подписаться он мог и в постели.

— Он был уже в состоянии клинической смерти. Воскресили. И в палату к нему сейчас никого не пускают.

— В такой ситуации, мне кажется, мог принять решение и прокурор, — пожал плечами Бурьян. Ему действительно казалась странной эта задержка бесспорного, по общему мнению, дела.

Еще более странным было смущение начальника уголовного розыска, словно он раздумывал, сказать или не сказать Бурьяну именно то, что ему хотелось.

— Есть еще одна сложность, — наконец сказал он. — Вагин уже назначен областным прокурором, а Костров, пожалуй, единственный, кто у нас сомневается в виновности Глебовского: он лично знает его, в годы войны они были соратниками. Да и сейчас, по-моему, продолжает верить ему, а не следователю. Вот почему, мне думается, Вагин и хочет свалить все это дело на вас. И мой совет вам, соглашайтесь.

— Подумаю, — заключил Бурьян.

4

Возвращаясь в прокуратуру, Бурьян уже в коридоре едва не столкнулся со своим ровесником в летней форме с погонами капитана милиции. Бурьян на миг задержался, уловив в нем что-то знакомое, но капитан узнал его сразу, бросился к нему, обнял и поцеловал.

— Андрюшка Бурьян! А мы все гадали, какой это Бурьян едет к нам на место Вагина! — восклицал капитан, искренно радуясь встрече с университетским товарищем. — Я лично думал, что ты где-то в спортивных сферах. Обладатель бронзовой медали в личном зачете и золотой в командном. Пловец-рекордсмен, фехтовальщик, стайер, стрелок, конник. Половина факультета за тебя болела, и никто не верил, что ты уйдешь из спорта!

Миша Ерикеев ждал рассказа об интригах и разочарованиях, но Бурьян сказал о другом:

— Спорт — это юность, Миша. Сейчас в плавании и гимнастике побеждают школьники, а в тридцать лет ты уже ветеран с двенадцатилетним стажем. Так вот, Миша, мне в мои тридцать лет хотелось начинать, а не заканчивать. Жить по-новому, но с не меньшей увлеченностью, чем это было в спорте.

— Значит, доволен?

— Не разочаровываюсь. А ты в угрозыске?

— Нет, в ОБХСС. Но у нас, по-моему, даже интереснее. Такие дела! Между прочим, и на тебя у нас свалится весьма шумное дельце: будут судить Глебовского, одного из нашей партийной верхушки. Все доказательства налицо, а он твердит одно: не виновен. С Вагиным еще не говорил? Теперь он наше областное начальство. Поговоришь — сладко не будет, не отвяжешься. Лично мне думается, — Ерикеев осторожно оглянулся и почему-то перешел на шепот, — что Глебовский действительно не убийца и выстрел, который ему приписывают, — не его выстрел. Очень уж он честный, принципиальный и добросовестный человек. Ты знаешь, я у него в КПЗ [3]был…

— Зачем это тебе понадобилось? — удивился Бурьян. — Ты же в следствии не участвовал?

— Нет, старик. У нас дисциплина: каждый делает свое дело, и делает его на пять с плюсом. У меня свои заботы. А следствие по делу Глебовского вел и не довел Жарков, личность заурядная во всех отношениях. Говорят, с годами приходит опыт, но часто он переходит в привычку все сокращать и упрощать.

— Разберемся, — повторил свою любимую присказку Бурьян и спросил: — А зачем все-таки ты полез к подследственному?

Оба сидели на подоконнике, коридор был пуст, и никто их не мог слышать. Но все же ответил Ерикеев Бурьяну не прямо:

— У Глебовского на сплаве, не при его участии конечно, затевается или давно затеяно грязное дело. Он сам поставил нас об этом в известность. Пахнет, как говорится, крупными хищениями. И если бы не этот дурацкий выстрел и арест Глебовского, мы бы совместными усилиями вскрыли всю эту лавочку. Но кое-что мы уже прощупали без него. И твое ведомство будет со временем обо всем информировано.

— Понятно, — сказал Бурьян, которому действительно стала понятна сдержанность Ерикеева. — Желаю успеха.

— А теперь куда?

— К своему областному начальству. Вагин, наверное, уже ждет.

Вагин действительно ждал Бурьяна, нетерпеливо поглядывая на часы. Он сразу поднялся ему навстречу:

— Бурьян Андрей Николаевич, если не ошибаюсь?