Тигриный лог (СИ) - Юлия Чеснокова

— Спасибо, — прошептала я. — Есть что-нибудь попить? — он взял со стола чашку с какой-то пахучей жижей и подал мне. Не слишком осторожничая, я взяла чашку из его пальцев, касаясь их, но он даже не дернулся. Выполняющий обязанность няньки, Лео не нарушал никаких законов и был спокоен. Я тоже расслабилась благодаря этому. Выходит, пока я разваливаюсь, то могу позволить себе лишнего? То есть, большего… А нет, лучше лишнего. Как сказал Шуга, в состоянии аффекта можно всё! — Мне так плохо… — закатила я глаза, сделав несколько глотков. Лео забрал чашку. — Я вся горю… у меня сильный жар? — парень посмотрел на меня, оценивающе и робко. Щеки у меня точно пылали, но как ещё он мог это определить? Градусников не виднелось. — Потрогай мой лоб, на нем жарить яичницу можно, да? — занеся руку, Лео с остановками и подвисанием, как инсталляция программы, приближал её к моему лицу. Чтобы не смущать его, я прикрыла веки. Давай, хикикомори, решайся! Если Хенсок позволил мне обитать в монастыре взамен на услугу по твоему растлению, я не могу его подвести. Полотенце исчезло, и на лоб опустилась такая же холодная рука. Я открыла глаза, не сильно их тараща. Всё-таки почти умираю, надо вызвать жалость угасающим видом. — Ну, как? — Лео пожал плечами, словно извиняясь. — Ты не умеешь определять температуру? — слишком бодро изумилась я и, скрашивая эффект, закашлялась, чихнув для убедительности. Не к месту захотелось смеяться. — Потрогай ещё. Сейчас лоб только нагреется немного после полотенца.

— У меня руки были в холодной воде, — опустил глаза Лео, поднеся сжатые кулаки к губам и дыхнув на них. — Поэтому… я всё чувствую горячее.

— Тогда померяй старым бабушкиным способом, — Я с собой сюда принесла все ретро-знания, на все случаи жизни. И они пригождались. Привратник непонимающе на меня воззрился. — Ну, как мамы и папы всегда проверяют? — лихорадка на меня определенно влияла и без подыгровки. Я поперла в наглость. — Губами ко лбу. — испугавшись, что ужасну его своим предложением, я покряхтела и уронила голову. — А если у меня уже все сорок градусов? Надо что-то предпринять… как же жарко! — спихнула я одеяло в ноги и развалилась звездочкой в хакама и рубашке. Если бы я была красива или знала о каких-то своих физических достоинствах, может, я бы попыталась приобщить Лео к тому, что общение с женщинами приятно, попыталась бы влюбить его в себя — а почему бы нет? — но такая, какая я была, неопытная и неинтересная, я могла лишь по-дружески снимать с него психологическую блокаду предубеждений. Знать бы ещё, чем они вызваны. — Не хотела бы я тут откинуть копыта, — я опять открыла глаза и посмотрела на сиделку. — Хотя бы потому, что мои родители умрут от стыда, когда узнают, откуда доставили мой труп, — я не слишком говорлива для больной? Но не язык же у меня болит! Всё нормально. — А твои родители знают, где ты? — Лео отвел от меня глаза и покачал головой. — Прости, я даже не поинтересовалась сначала, есть ли они у тебя. Они живы? — Лео пожал плечами, выказывая полную неосведомленность на сей счет. Бедняга! Ещё одна сирота. — Ты вырос в детском доме? — парень стал напрягаться и сутулиться. На лицо набежала тень и я поняла, что вот-вот он вернётся в состояние "ничего не вижу, ничего не слышу". Надо срочно исправляться. — Я вся пропотела насквозь, мне бы рубашку сменить… не подашь свежую одежду? — кивнула я на тумбочку. На этот раз всё было правдой. Я спиной чувствовала, как прилипаю к простыне, и дальше спать в таком виде, конечно, нельзя. Лео достал ночной халат и протянул мне. Я взяла его в руки и стала садиться. Итак, надо снять с себя рубашку, под которой ничего нет, и хакама, под которой одни трусы. Лео сидит на стуле, куда его посадил Хенсок и не думает о том, что мне будет неудобно. Попросить его отвернуться — сконфузить его и напомнить лишний раз, что я девушка, от которой надо дистанцироваться. Ну почему у меня не прекрасная пышная грудь и не шикарные округлые бедра, чтобы с чувством собственного достоинства продемонстрировать это всё, как бы невзначай, противоположному полу? А, гори всё синим пламенем! Без предупреждений и лишних разговоров, я распахнула рубашку и, стянув её за рукава, сцепив свои зубы, чтобы не щуриться от стыда (впрочем, мои маленькие сиськи тут не увидит скоро только Ходжун, и то по причине плохого зрения, а не отсутствия возможности), протянула Лео, чтобы он откинул её подальше. Глядя мимо меня, он выпучил глаза и, молчаливо давясь своими размышлениями, монах принял всученную ему тряпку, но так с ней и застыл. Я накинула на себя халат и, запахнув на груди, вытащила из-под него хакама. — Я подумала, что раз ты не видишь во мне женщины, как признался настоятелю, то нет смысла просить тебя отвернуться, да? — задним числом поинтересовалась я. Лео всё ещё сидел, как обмороженный. — Мы же братья. Ты мальчик, я мальчик…

— Нет, ты не мальчик, — еле выговорил Лео.

— Тогда ты обманул учителя Хенсока? — возмущенно ахнула я. Молодой человек вытянулся, замотав головой и наконец-то взглянув на меня.

— Нет, я сказал правду! Я стараюсь не видеть в тебе женщину… нельзя же… так надо… и я стараюсь! — Лео поднялся, зайдя за стул, чтобы что-то разделяло нас. По-моему, он сильно нервничал, хотя по лицу было не сказать. — Я очень давно не видел женщин. Поэтому мне трудно привыкнуть… я не знаю, как себя вести. Нельзя же…

— Лео, я тебя прекрасно понимаю! — подложив подушку под спину, уселась я поудобнее. Не знаю, что за гадость я выпила, но в чистой одежде и после неё мне немного полегчало. — Я тоже никогда почти не общалась с мужчинами, кроме своего папы. Я представления не имела, о чем говорить с ребятами и как, когда пришла сюда… и я тоже стараюсь! Пока что получается, кажется. И тебе нужно порепетировать на мне. Если ты всё-таки уйдешь отсюда…

— Это всё равно, — сел Лео обратно, схватившись ладонями за свои колени. — Уйду или нет… Женщины пугают…

— Пугают?! — чуть не захохотала я, но сдержалась. — Да они слабее тебя в сотни раз. Что они тебе сделают? — Лео замолчал. Он, надо признать, разболтался и превзошел себя, прыгнул выше головы. Столько со мной обсудить! Но теперь заряд кончился, и он уткнулся лицом вниз. Я сползла с подушки, положив её на место. Как жаль, что я ничего о нем не знаю, поэтому вечно касаюсь чего-то, что заставляет его уходить в себя. Лео взял полотенце и опустил его в тазик, принявшись выжимать, чтобы вернуть на мою голову. Воспользовавшись моментом, я хитро прищурила глаза, наблюдая за опустившимися в холодную воду руками. — Потрогай сначала мой лоб, — я затрепетала, не зная, пошлет он меня, что было невообразимо, в принципе, или исполнит то, на что я намекала? Подержав полотенце в пальцах, Лео загнано поозирался по сторонам и, отправив его плавать в тазу, оперся ладонью о кровать, склонившись надо мной. Я услышала, как бешено застучало моё сердце. Чего это оно? Лео навис надо мной в каких-то сантиметрах. Перестав дышать, он смотрел на меня сверху вниз, как охотник, не решившийся убить в лесу Белоснежку. — Дети тебя не пугают? — шепотом спросила я. В глазах Лео треснул лёд. Губы дрогнули. — Представь, что я маленький ребенок. Родители всегда целуют детей перед сном в лоб. Ясно? — убедительно поведала я. Перекинув по другую сторону от меня вторую руку, Лео стал сгибать обе в локтях, опускаясь. Меня обуяла дрожь, но уже не от простуды. Я силилась не закрыть веки. Я не хочу пропустить такой момент! Веки закрыл Лео и в тот же миг его уста приникли к моему лбу. Затаив дыхание, я вдруг поняла, что хочу протянуть руки и обнять его. Это что за фантазия горячечной больной? Лео отстранился обратно, посмотрев на меня.