Два билета из декрета (СИ) - Шевцова Каролина

- Женщина, вы выходите?! - В который раз повторил водитель такси. Я вздрогнула, возвращаясь обратно в сознание.

- Можно поменять адрес за доплату? Я поняла, что мне нужно в другое место.

- Что-то забыли, - понимающе хмыкнул мужчина.

- Скорее потеряла, - и добавила едва слышно: - себя...

***

Место, встретившее меня сонной тишиной, не было мне домом, но от этого любила я его не меньше. Квартира Анфисы, маленькая и очень модная, находилась в историческом центре города,  так, что все нужное располагалось под рукой. И если я выбирала район, исходя из расположения школы, детского сада и поликлиники, подругу интересовали кафе, торговые центры и все эти маленькие мастерские художников жизни - ее персональные места силы. И каждой из нас жилось комфортно в своем собственном мире.

Фиса просыпалась не раньше десяти, но я надеялась, что купленный тортик немного растопит ее сердце и подпитает вечно недоедающий мозг.

Сегодня утром я расчитывала нагло арендовать ее золотую голову и вместе посмотреть на ситуацию со стороны. Мне было необходимо все обдумать и успокоиться. Выслушать добрый совет, получить пару затрещин, поплакать. В общем, устроить рядовой девичник с программой максимум, ужатой до получаса, после чего поехать в больницу к Варе.

Нужный подъезд, нужный этаж, матерное слово маркером на стене лестничной клетки. Кто-то очень праведный закрасил его белой краской поверх контура, и получилось еще более заметно.

Она открыла не сразу, только после третьего или четвертого звонка в дверь.

- Яна, что ты тут делаешь, ты же в Москве?! – подруга выглядела сонной и немного встревоженной. Медленно она вышла в тамбур, и обняла меня, как и всегда при встрече.

- Прилетела утром, пустишь? – я показала из-за спины коробку с тортом, помня, что сладкое – самый короткий путь к женщине: в обход других органов сразу через желудок.

Анфиса отреагировала на это странно: нервно передернула плечами, развязала и принялась завязывать по новой шелковую тесьму халата. Руки ее немного дрожали и потому сделать красивый узел получилось не сразу. Наконец Фиса закончила и тяжело выдохнула. 

- Сейчас неудобно, Яна, ты не предупредила, что приедешь, ведь самолет только вечером... - она прислонялась спиной к двери, будто защищала свою каменную крепость от дракона.

- У тебя мужчина? – с ходу поняла причину ее метаний. Подруга неуверенно кивнула. – Давай я подожду на кухне,  пока он уйдет? Я как мышка, он даже не услышит. Фис, мне правда нужно поговорить.

Мой голос звучал до того жалобно, что Анфиса, поколебавшись всего секунду, снова кивнула:

- Ладно, сходи пока в магазин, купи нам хлеб, сливки и авокадо, а я как-раз провожу его. Мне нужно несколько минут наедине с ним, понимаешь?

Я радостно хлопнула глазами и всучила подруге торт, не идти же с ним в супермаркет. Тревога резко от пустила и по телу разлилось приятное тепло, всего через тридцать минут я окажусь на уютной кухне и буду пить чай, изливая все боли и печали последних дней. Фиса неловко ухватилась за коробку свободной рукой и открыла дверь, чтобы зайти обратно в квартиру. Я машинально посмотрела на пол:  сапоги на шпильке, красивые, но совершенно неудобные.

Олег такие называл непрактичными.

Я же считала подобную обувь прямым доказательством существования Сатаны. Если ад и существовал, то ходили там исключительно на каблуках.

Рядом с сапогами мужские туфли. Одна прямо у порога, другая на метр дальше в коридор, будто владелец обуви разувался в полете. Прямо как мой муж.

- Мужчины до того примитивны, - со смешком заметила я, пока Анфиса не захлопнула дверь, - представляешь, Олег точно так же…

Я не успела договорить, увидев в лице подруги первобытный ужас. Зрачки расширились до того, что полностью поглотили радужку глаз. Не взгляд – пропасть. За которой наступило прозрение. Мне понадобилась всего секунда, чтобы все понять правильно.  Никогда не считала себя дурой, хоть и не разгадала за всю свою жизни ни одного сканворда.

Просунутая в проем нога помешала ей захлопнуть дверь. Фиса не сопротивлялась, когда я зашла в квартиру, наоборот замерла где-то на пороге соляным столбом, нелепо держа торт в руках. Длинный как кишка коридор, двери в разные стороны, арка в спальню с огромной, залитой осенним солнцем кроватью, на которой сидел мужчина.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я сразу вспомнила, каким красивым он мог быть даже после бессонной ночи. Слегка взъерошенные волосы, тени на лице, небольшая морщина поперек бровей только добавляла его образу суровой серьезности. Помятая рубашка, которую явно подобрали откуда-то с пола, с не заправленным в брюки краем, шаг мне навстречу и непонимание, что же делать дальше, легко читавшееся в любимых серых глазах.

- Ну, здравствуй, Олег, - тихо произнесла я. 

Он вздрогнул и попытался что-то сказать, но не смог выдавить из себя ни слова. И правильно, ни к чему разговоры, в старом немом кино все казалось куда драматичнее.

- Изменял мне, - вспомнила знакомую нам двоим игру и искоса посмотрела на мужа. Тот машинально ответил:

- Но делал это с твоей подругой, а значит, не считается...

***

Если бы это была игра «Я никогда не…», то вот мой список очевидных фактов:

Я никогда не плавала в океане.

Я никогда не набивала на теле татуировок.

Я никогда не думала, что застану своего мужа за изменой с лучшей подругой.

Не представляла, не готовилась, не знала, что нужно говорить и как себя вести, а потому просто впала в ступор. Холодный спасительный ступор. Мне понадобилась минута, за которую Олег успел заправить рубашку в брюки – даже сейчас он старался выглядеть безупречно. Я прошлась от порога до окна, посмотрела на градусник, зафиксировав в памяти температуру, вернулась обратно и села на кровать рядом с ним.

Не помню точно, какое сейчас число, но на улице было семь градусов тепла. Идеальная погода, чтобы умереть.

Рука мужа привычно легла мне на колено, как сотни раз до этого, но, увидев что-то новое в моем взгляде, он замер и отодвинулся, чтобы наши тела даже случайно не прикасались друг к другу. Я отвернулась и уставилась на окно впереди себя, не замечая ничего вокруг. Наверное, в такие моменты принято плакать, но почему-то не хотелось.

- Яна, - его голос дрогнул, но через секунду Олег взял себя в руки и заговорил как раньше, уверенно и спокойно, - не знал, что ты прилетела. Что ты тут делаешь? Черт… как ты видишь, нам нужно кое-что обсудить, потому что не всегда ситуация выглядит так, как кажется на первый взгляд.

Теперь же он полностью контролировал эмоции, будто мы были не в спальне Фисы, а на очередном судебном разбирательстве. Олег  хороший юрист, и это «дело» выиграет без труда.

Для дебатов я была слишком уставшей. За последнюю неделю спала урывками по часу, нормально не ела, постоянно нервничала и плакала.  Сил больше не осталось, и держалась вся эта конструкция  на одном адреналине, который сожрал последний марш-бросок из Москвы. Сейчас меня могло убить что угодно: падение в лужу или неудачная стрижка, но судьба решила начать с козырей и послала мне кровать, на которой кувыркались мой муж и моя подруга. Господи, здесь до сих пор пахло сексом вперемешку с корицей – восточные масла Фисы. Она такое просто обожала, в то время как я люто ненавидела. Каждый раз, приходя домой позже обычного, он приносил пряный кофе, и эта смесь специй, видимо, должна была перебить  парфюм подруги.

Какая прелесть... Какая грязь, Господи, какая грязь!

На полу возле ножки кровати валялся черный кружевной корсет, как контрольный выстрел в голову, чтоб уж наверняка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я зажмурилась. Открыла глаза и непонимающе уставилась в стену, стараясь сконцентрироваться на том, что происходит в комнате: Анфиса, прижавшая коробку с тортом, стоит на пороге, Олег просит дать ему несколько минут тишины, чтобы все объяснить, я…сжавшись в комок, сижу на самом краю кровати. Только от меня там осталась одна лишь оболочка, и никто из них пока не понимает, что внутри я пустая.