Кровь и Клятва - Натали Рок

свои щиты. Я вынимаю из колчана последнюю стрелу, вновь обволакиваю ее воздухом и бью в очередного мага крови со спины, метнув стрелу по дуге. Тот выгибается вперед, раскинув руки в стороны, и замертво падает на камни.

Я вдруг вижу всполохи рыжих волос: Элар с диким воем прорывается ближе к магам. Рубит мечом направо и налево, пока наконец не оказывается в просвете, свободном от схваток.

– Королевская кровь полна отваги и безрассудства, – замечает Тайлос. И прежде чем спрыгнуть с балкона, приказывает мне: – Оставайся здесь, Ния.

Я перегибаюсь через перила и вижу, как он ловко приземляется на ноги, хватает один из кружащих по площади вихрей и бросает его в сторону магов. Те отбивают удар, растворив грязь в воздухе, но отвлекаются, и острие меча Элара пронзает грудь одного из них. Через мгновение принц подлетает в воздух и стремительно летит по дуге прямо в гущу сражения псов и стражников. Но Тай его перехватывает. Вот только мягко опустить на землю не успевает – в плечо мага врезается сгусток огня.

У меня обрывается сердце.

Тая ведет в сторону, а Элар ударяется спиной о камни. К принцу бросается Туара, помогает подняться на ноги, отталкивает от угрозы. И сама попадает под удар: грязь втягивает ее в себя, словно водоворот – обломки корабля. В молниеносном движении грязевого потока я вижу ее скрученные от боли руки, за которые и хватаю Туару магией воздуха. Напрягаюсь изо всех сил и вырываю женщину из мешанины мелких камней, обломков стрел и грязи. Она без сил валится на камни, перепачканная землей и кровью. Кто-то из стражи по приказу принца бросается к Туаре, чтобы унести с поля боя.

Тайлос тем временем выхватывает меч и вступает в ближний бой с одним из магов.

Я с сожалением понимаю, что с нашей стороны гораздо больше погибших, чем со стороны врага. И тут мое внимание привлекает движение посреди города. Я приглядываюсь вдаль.

Сердце пропускает удар. Эльфы. К нам направляется помощь!

Правда, эльфам, что восседают верхом на конях и на всех парах скачут к замку, приходится отбивать нападки обезумевших горожан.

А еще я слышу тяжелые взмахи крыльев и поднимаю глаза к небу. Не может быть… Дракон! Огромный, с чешуей болотного цвета, свирепый и грозный, и на его когтистом загривке восседает всадник.

Ощущение, что на один взмах мощных крыльев замирает все вокруг, даже сама схватка внизу. А затем начинается настоящее сумасшествие. И среди всего этого хаоса я замечаю епископа в золотом, стремящегося сбежать.

Я не задумываюсь ни на мгновение, когда перепрыгиваю через перила и камнем лечу вниз. Смягчив падение, я бросаюсь в сторону разрушенных ворот. Я хорошо запомнила направление, в котором решил скрыться епископ, и надеюсь его нагнать. В меня летит огненный шаг, и я уворачиваюсь от него, посылая в напавшего мага волну горячего воздуха, подхватываю себя ветром и по высокой дуге миную ряды магов крови. Приземляюсь на одно колено, хлопаю ладонью по луже рядом, чтобы в моем арсенале была вода, мгновенно поднимаюсь и бегу. Бегу так быстро, как никогда раньше.

За спиной раздается рев дракона, следом гул раскаленного огня и крики обезумевших от боли людей.

Сердце тревожно сжимается – рядом с магами крови находился Тай. Но я не позволяю себе обернуться. Если епископ спасется, он сможет начать все заново. От нынешней церкви не должно остаться ничего. К тому же я хорошо помню, как Тайлос мастерски закрывал нас от драконьего огня, еще не обладая такой мощью, какую имеет теперь.

На меня нападают псы-одиночки и люди в красном, но я мастерю из воды и воздуха ледяные осколки и запускаю во врагов. Вскоре я оказываюсь на безлюдной улице, среди каменных домов. Край золотого одеяния сверкает на солнце за углом ближайшего переулка. Я бросаюсь туда, на всей скорости заворачиваю за угол, но что-то резко останавливает меня, вызывая дикую боль в затылке и резь в глазах. Кто-то схватил меня за волосы и дернул обратно. Над головой сверкает лезвие кинжала.

– Прямо в сердце! – сопит епископ от натуги. – Не ошибись!

Его покрасневшее лицо лоснится от пота, толстый живот ходит рябью под золотой рясой.

В мою грудь устремляется кинжал.

Я выставляю вперед локти и добавляю в удар магию воздуха, чтобы рука нападающего отскочила от меня, как натянутый прутик, выпущенный из пальцев. Тянусь к лицу мужчины и обжигаю его щеки ладонями, в которых хранится мощь тепла самого солнца. Человек взвывает от боли, выпуская мои волосы из кулака. Не теряя ни мгновения, я разворачиваюсь и бросаю его в стену ближайшего дома. Жуткий звук удара головы о твердую поверхность, и служитель красном мешком заваливается на выбеленные камни мостовой.

Я поворачиваюсь к епископу.

– Проклятая девка! – брызжет он слюной. – Исчадие ада! Ты не имеешь права жить! Ты должна сгинуть со свету, как твоя грязная мамаша! О да, я знаю, на что она пошла, чтобы заделать тебя. Пустила в свою постель врага, очаровывала его сладкими речами, отдавалась ему, как настоящая шлюха! Никто из вас не должен жить! Вы грязь! Гнилье! И годитесь только на опыты таким великим умам, как мой!

– Мама любила моего отца, – говорю я холодно. – А он любил ее. И любит до сих пор. Но ты, мерзкий и жалкий человек, забрал ее у нас. Она погибла по твоей вине. Многие погибли и продолжают гибнуть из-за тебя.

– Великие цели требуют жертв, глупая девчонка! Бог требует жертв! Он жаждет избавить мир от таких, как ты!

– Если ваш бог такой, как ты говоришь, то я жажду избавить мир от таких, как он.

Я сосредотачиваюсь на тепле осеннего солнца на коже, собираю его в свои ладони и, когда накапливаю достаточно много, замечают, как глаза епископа расширяются от страха. В следующий миг что-то бьет меня в грудь, и я ударяюсь о землю.

По улице прокатывается злорадный смех:

– Думаешь, я не позаботился о своей защите? Думаешь, ставил опыты с грязной кровью эльфов на своих людях зря? Нет, глупая ты девчонка! У меня тоже есть сила! Я над нею не властен, как вы. Пока. Но магия срабатывает, когда мне грозит опасность. Ты не сможешь меня убить! Меня бережет сам бог!

В одеждах епископа сверкает нож, мужчина ревет как бык и бросается на меня. Я отбрасываю его воздухом в сторону, и оказываюсь за его спиной. Бросаю в епископа мощную волну воздуха, но она тут же возвращается ко мне. Отрывает мои ноги от