Огненный цикл. Сборник научно-фантических рассказов - Хол Клемент

— Метра четыре-пять!

Роберт сделал такое движение, будто хотел прыгнуть вниз. Я схватил его за руку.

— Не выдумывай!

— Но мы должны туда попасть!

— Сейчас прыгать нельзя, кто знает, удастся ли вернуться? Погоди-ка… Есть!

Это была неплохая мысль. Я поспешно стал вырезать длинную полосу из эластичного материала, на котором мы стояли на коленях, рассекая его от отверстия к отверстию. Работа продвигалась не так быстро, как бы мне хотелось, — лезвие то и дело застревало. Роберт, поняв мои план, помогал мне. Наконец мы вырезали четырехметровую полосу почти до самой стены. Ширина ее составляла примерно полметра. Свисая свободным концом вниз, полоса касалась черного зеркала воды. Благодаря неровностям ее краев но ней можно было спуститься, как по лестнице. Я дернул разок-другой — она показалась мне достаточно прочной, чтобы выдержать нашу тяжесть. Мы осторожно спустились вниз, ноги коснулись холодной поверхности, и мы по шею погрузились в воду. Не выпуская из рук косо натянутой ленты, мы с жадностью начали пить, пока животы не вздулись.

Ополоснув лицо, я почувствовал себя гораздо бодрее. Какое блаженство! Роберт, который при виде воды ожил словно от прикосновения волшебной палочки, отпустил ленту и поплыл: взмах, другой, и он достиг стены. Мы внимательно исследовали место, где очутились. Это был колодец диаметром четыре-пять метров. Я попробовал нырнуть, но, хотя ушел вниз так глубоко, что в голове зазвенело и уши заболели от большого давления, мне не удалось ни достигнуть дна, ни обнаружить какой-нибудь люк в стене Вынырнув, я поделился своими наблюдениями с Робертом.

Мы оба лишь сейчас заметили, что наши тела перестали светиться — только плавающая неподалеку искусственная рыба по-прежнему излучала голубоватый свет.

— Послушай, может, здесь граница того пространства? — возбужденно проговорил Роберт. — А это выходной колодец: корабль частично погрузился в озеро, и здесь его уровень!

— Озера?

— Ну да! Если бы удалось достичь конца этого проклятого колодца и выбраться наружу!

Я услышал, как он начал глубоко дышать, набирая воздух, потом сильно оттолкнулся и едва видимой белесой чертой ушел вниз. Вода около меня вспенилась. Я уже начал беспокоиться, когда он вновь появился на поверхности, судорожно хватая ртом воздух.

— Бесполезно, черт возьми! — произнес он наконец прерывающимся голосом.

— Что ты делаешь?!

— Пробую стену ножом, — буркнул Роберт.

Но ему не удалось добраться до пустого пространства, хоть он и всадил нож по самую рукоятку; стены колодца оказались слишком толстыми.

— Осторожнее, уронишь нож, — сказал я — И давай-ка вылезать. Чертовски холодно!

Мы молча выбрались наверх. Только здесь нам стало по-настоящему холодно; мы стряхивали с себя воду, выжимали ее из волос, энергичными движениями восстанавливая кровообращение. Наши тела снова слабо засветились в темноте. Должно быть, таково свойство этого загадочного пространства.

— Неплохо для начала, — заговорил Роберт. — Продырявим Им стены…

Я заметил блеск на его запястье.

— Твои часы ходят?

— Да. Они же водонепроницаемые.

Он взглянул на циферблат.

— Мы сидим здесь уже восемь часов. Есть хочешь?

— Пожалуй.

— Я тоже. Что будем делать?

— Попробуем еще разок сходить к тем огням. Там должны быть еще коридоры, нужно их исследовать

— Я был в одном коридоре, — сказал Роберт. — Сжимался как мог, но не сумел пролезть даже на четвереньках. Потом пошел в другую сторону, где этих огней больше всего, там есть какое-то большое углубление и наклонная шахта, пожалуй, похожая на эту, только уже. Внутрь я не входил, боялся, что не сумею вылезти. Мне показалось, что там какие-то зеркала…

— Зеркала?

— Не знаю, может, и не зеркала, но я увидел на некотором расстоянии самого себя, правда, довольно смутно, как сквозь туман.

Некоторое время мы стояли в нерешительности.

— Знаешь, о чем я подумал? — снова заговорил Роберт. — Эта проклятая кукла выбила меня из колеи. Признаться, я совсем потерял голову. Потом мне это показалось недоразумением, но таким нелепым…

— Космическим…

— Вот именно. Но это может быть и чем-то иным. Вообще-то подобное недоразумение не так уж и существенно, хотя кто знает? Иногда то, что кажется невинным, на самом деле может обернуться… Помнишь наш разговор про обезьян и ракеты? Мне вспомнилась фотография той обезьянки, которую одели в хорошенькую меховою курточку, а на голову нахлобучили летный шлем… Она, верно, думала, что это игра, а ее тем временем выстрелили в ракете на пятьсот километров!

— По-твоему, мы?..

— Я этого не говорю. Но невольно напрашивается сравнение…

— В наших весьма плачевных обстоятельствах ты, безусловно, обладаешь слишком богатой фантазией, — сказал я. — Ну что ж, показывай свою шахту, поглядим…

Как это обычно бывает, теперь дорога показалась мне гораздо короче — мы шли по ней уже в третий раз. Скоро коридор кончился и нас окружил рой огней.

— Это, пожалуй, не… Они, — понизив голос, сказал Роберт. Он остановился и внимательно посмотрел на проплывающее мимо светящееся облако. — Хотя… может, это мерцание и есть Их язык. Ты сомневаешься? А по-твоему, обезьянка многое понимала из тех звуков, что издавали люди, сажавшие ее в ракету?

Я разозлился.

— Оставь в покое несчастную обезьяну!

Роберт двинулся вперед. Он шел в том направлении, где я до сих пор не был. Светящаяся чаша удалялась от нас; мы проходили между какими-то грушевидными образованиями размером с человека. Я коснулся одного из них — поверхность была твердой и гладкой.

— Здесь, — вдруг произнес Роберт и остановился.

Мы находились на дне воронки; вокруг поднимались грушевидные отростки, сделанные будто из насаженных друг на друга и склеенных, похожих на картофелины комьев. Над ними на высоте, которую трудно было определить, кружилось множество огней, создающих как бы небосвод. В их блеске мы увидели зияющее отверстие наклонной шахты, окаймленное круглым валиком. Мне удалось разглядеть лишь какой-то кусок стены, дальше она пропадала во мраке. Я ждал, пока глаза привыкнут к темноте, и через некоторое время действительно смог рассмотреть, что делается в глубине. Шахта заканчивалась плоской темной поверхностью, которую время от времени освещал неяркий блеск. Я обшарил карманы в поисках какого-нибудь ненужного предмета и, ничего не найдя, оторвал пуговицу от рубашки и бросил ее вниз. Она скользнула по наклонной стене и со слабым плеском исчезла в черном зеркале.

— Вода! — удивленно произнес я.