Сердце Альтиндора. Дилогия (СИ) - Крис Кельм

Многоразовый телепортационный камень, переносящий владельца в любое указанное им место?

Этот артефакт был бесценен.

Ни во время игры, ни после Затмения я ни о чем подобном не слышал. Должно быть, владение подобными магическими предметами было прерогативой исключительно Мудрецов.

Вот это подфартило!

Моя внутренняя жаба лежала в прострации на спинке, подогнув лапки и высунув язык. Такое ей и не снилось.

Вот только куда это меня занесло?

Я окинул взглядом пространство.

Прямо передо мной высились скалистые отроги гор.

Неужели Туор?!

Я стоял в усыпанной галькой ложбине между крутых холмов, поросших сочной травой. Должно быть, это было русло ручья, становившегося полноводным во время дождя и таяния снегов. Он и сейчас журчал кристально-чистой водой, узкой змейкой огибая принесенные потоком камни. Я обернулся, чтобы взглянуть, куда нес свои воды ручей, и увидел широкое озеро, искрившееся в лучах предзакатного солнца у самого горизонта.

Это могло бы быть озеро Глубокое, расположенное во владениях барона Луда, если бы не одно обстоятельство: Глубокое лежало к югу от Туора, а тут озеро, если судить по положению солнца, находилось на западе.

Нет, это определенно не Туор.

Дальнейшие размышления о том, куда я угодил, прервало неожиданное обнаружение того, что я увидел у себя под ногами. Это была изрядная куча желтого песка уюмской пустыни, которую перенесло куда-то вместе со мной. И не только это. На песке, на подстилке из разбойничьей накидки, лежала улыбающаяся во сне девушка-джугги. А рядом беспокойно озиралась по сторонам большая черная кошка. Повернув морду, она пристально, словно с укором, посмотрела на меня и беззвучно оскалила клыки.

Мне показалось, что еще мгновение, и магия амулета уже не в состоянии будет ее удержать…

И тут спящая зашевелилась и застонала, ее лицо перекосила гримаса боли. Она заметалась на земле, словно пытаясь от чего-то отстраниться или кого-то с себя сбросить.

Кошка тут же забыла обо мне и развернулась к девушке. Я тоже подошел поближе и опустился рядом на колени.

Наверное, ей приснился дурной сон. Я поступил так, как делала мама, когда я был ребенком: нежно провел пальцами по ее волосам, убирая сбившуюся на глаза челку, а потом наклонился и поцеловал ее в лоб.

Материнская магия подействовала. Девушка расслабилась, разжала пальцы, вцепившиеся в края накидки, повернула голову набок и снова чему-то улыбнулась. Потом она сладко потянулась, открыла глаза, и ее взгляд уперся мне в грудь.

Улыбка тут же исчезла с ее счастливого лица, в миг перекошенного дикой злобой. Она подскочила, и наши лица оказались близко друг к другу.

У нее были такие соблазнительные губки. А глаза… М-м-м… В них, даже в таких гневных и непримиримых, можно было раствориться без остатка. Я бы, наверное, не сдержался и поцеловал ее… если бы не лезвие ножа — моего ножа, мгновение назад висевшего на поясе, — врезавшегося мне в горло так, что на нагрудник закапала кровь. Ее взгляд был настолько красноречив, что я не сомневался в серьезности ее намерений. Однако что-то удержало ее руку, и она успела сделать лишь неглубокий, но чувствительный надрез, после чего замерла, разглядывая мое лицо.

Я воспользовался ее заминкой, резко отстранил кривой уюмский нож от горла, а потом слегка выкрутил запястье. Клинок упал на землю, а я получил пощечину.

Нет, это было не больно — она ударила левой рукой, без замаха, — но зато обидно до слез. Я с ней носился весь день, как с родной, переживал за нее, не пожалел единственную «Лечилку», можно сказать, вытащил с того света, а она в меня ножом тычет, а потом еще и по морде бьет.

Девушка что-то сказала и, вырвавшись, вскочила на ноги. Я завладел ножом и тоже поднялся, чтобы не прилетело еще и с ноги. Она снова что-то бросила мне в лицо по-джуггански.

— Чего?! Я не понимаю тебя! — сказал я, убирая нож в ножны.

Она смутилась и, немного подумав, сказала нерешительно по-айленски:

— Ты — не он!

— Естественно! Я — это я, — заверил я ее.

Она смерила меня с ног до головы недоверчивым взглядом и только сейчас заметила рваное платье и открытую на обозрение грудь. Левой рукой она запахнула накидку и тут же правой влепила мне еще одну пощечину.

Вот эта уже была чувствительной!

— Все вы, мужчины, одинаковы, — сказала она, покраснев и отведя глаза.

И увидела непривычный для нее пейзаж. Ее и без того большие глаза поползи из орбит.

— Где это мы? — У нее был восхитительный акцент. Она так мило растягивала слова, словно смаковала их на вкус.

— В Найроване… наверное.

Рука снова взлетела для пощечины, но я перехватил ее, дернул на себя и жестко сказал:

— Ударишь меня еще раз — превращу в крысу!

Она поверила, побледнела, дернулась, чтобы отстранится, и я выпустил ее руку. Девушка не удержалась на ногах и упала на землю. Она хотела было встать, но передумала и… неожиданно заплакала.

Кошка, не вмешивавшаяся в наши разборки, тут же подошла к ней и стала тереться мордой о плечо. Заметив хищника, девушка улыбнулась сквозь слезы, и, обняв, принялась гладить между ушей. Чем совершенно выбила меня из колеи: другая на ее месте подняла бы крик, бросилась бежать, забралась с разбегу на отвесную скалу, а эта…

Пет-терапия пошла на пользу. Девушка перестала плакать и больше не бросала в мою сторону ненавистные взгляды. Она вообще перестала меня замечать, увлекшись довольно урчащей кошкой.

Между тем погода начала стремительно портиться. Подул порывистый ветер, нагнал тяжелые свинцовые тучи. Загремел гром, сверкнула молния, и начался ливень.

А спрятаться на открытой местности было негде. Разве что…

— Айда за мной! — я протянул девушке руку, чтобы помочь ей подняться.

Она гордо отказалась от моей помощи, встала сама. Но вместо того, чтобы последовать за мной, она закрыла глаза и подставила лицо под барабанящие капли.

Конечно, дождь был событием экстраординарным для жителей безводной пустыни. Так что я не стал мешать ей наслаждаться низвергавшимся с небес потоком, и быстрым шагом направился к скалам по дну набухшего ручья.

Пантера заметалась на месте, посматривая то мне в след, то на беспечно стоящую под проливным дождем девушку. Наконец, решение было принято, и она, оборачиваясь, поплелась следом за мной.

Я довольно улыбнулся.

Это мой пет!

Вход в пещеру был просторный, а внутри она еще больше расширялась и возносилась вверх, ощетинившись короткими острозубыми сталактитами. Ручеек, ставший, благодаря дождю, полноводным, бурлил в границах проточенного в камне русла, уходившего вглубь горы и терявшегося в темноте. Слева от него возвышалась сухая площадка, на которой чернело золой старое кострище. Рядом с ним топорщилась сухими ветками вязанка хвороста. Значит, мы были не первыми, кто искал приюта в этой пещере. Кто были наши предшественники? Охотники? Старатели? Или такие же путники, случайно забредшие сюда в непогоду?

Как знать…

А за вязанку хвороста огромное им спасибо. Костерок для просушки будет в самый раз.

Пока я разводил огонь, а пантера, тревожно посматривая на вход, вылизывала шерсть, появилась девушка — мокрая с головы до ног, но довольная как кошка, стянувшая кусок колбасы.

Как мало нужно человеку для счастья…

А я бы сейчас не отказался от сытного окорока и кружки хорошего пива — со вчерашнего дня не ел.

Но мои съестные припасы остались где-то в далеком Уюме. Так что приходилось игнорировать призывное урчание желудка и надеяться, что в ближайшее время мы выберемся к людям или по пути удастся что-нибудь подстрелить.

Кстати, о людях… Должно быть, нас занесло на запад. Местность напоминала предгорье Оскона, а водная гладь на западе — озеро Мамур, где на берегу стоят найрованские поселения, среди которых небольшой городок Сайн. А на востоке… Где-то неподалеку начиналось ущелье Страха, ведущее к Перевалу Забвения, за которым находится Берег Смерти. До Затмения это была отдельная рейдовая локация, рассчитанная на групповое прохождение. Одиночке там нечего было делать. Вход в ущелье преграждала высокая стена с прочными воротами. У ворот дежурили стражники, предупреждавшие об опасностях, подстерегавших путника по ту сторону гор. Если игрок настаивал, появлялся запрос: «Вы уверены, что хотите перейти в локацию Берег Смерти?» Задействовав «Да», игрок оказывался в ущелье Страха…

Я побывал там однажды в составе рейда из двадцати восьми человек. Нам удалось добраться до Перевала, потеряв шестерых. А потом мы все полегли, так и не ступив на Берег Смерти. За короткую историю существования локации пройти ее полностью так никому и не удалось.