Печать смерти - Ирина Цыганок

Зато, если он прав, известие о смерти молодого Ардеса (а в том, что тот умер, граф теперь почти не сомневался) сулит ему новые продвижения на любовном фронте. Конечно, расхожее мнение о том, что мертвого соперника в сердце женщины побороть сложнее, чем живого, родились не на пустом месте. Ги-Деон и сам мог привести несколько примеров трогательной верности вдов своим ушедшим за Край супругам. Но для гвардейца Прекраснейшей мертвый поклонник – не препятствие!

Долго спать не пришлось. Настойчивое потряхивание за плечо вырвало меня из блаженного забытья.

– Что, опять? – ворчливо поинтересовался я, узнав в разбудившем Вагу. Ильяланна ясно сказала, что не собирается сниматься с лагеря в ближайшие сутки, так что Для общего подъема было рановато.

– Слушай! – тряхнув меня еще разок для надежности, требовательно шепнул старик.

Сначала я не понял причину шепота. Солнце только начало клониться к горизонту. Кроме меня, ну, возможно, еще Ярвианна, никто не спал, риска потревожить кого-нибудь громким разговором – никакого, ничего секретного возница пока тоже не сообщил.

– Слушай! – еще многозначительнее повторил Вага и зачем-то прижал мою ладонь к земле.

Я хотел возмутиться: «Не дают нормально отдохнуть человеку!» – но тут почувствовал под рукой ритмичную вибрацию, а потом и услышал мерный гул. «Умм, умм, умм…» – доносилось откуда-то из-под земли. Я передвинул ладонь на камень, но и он вибрировал в такт глубинному сердцебиению.

– Голос гор.

То, с каким выражением это было произнесено, заставило меня прогнать остатки сна и пристальнее вглядеться в лицо старого возницы.

– И что это значит – Голос гор? – как можно спокойнее переспросил я, уже догадываясь, что ответ мне не понравится.

– Это грохот каменных хиллсдунских барабанов. Подгорный народ сзывает своих воинов на «большую облаву». Нетрудно догадаться, на кого они намерены поохотиться!

– Подъем! Снимаемся с лагеря! – прозвучало над дневкой.

Караванщики спешно собирали рюкзаки, взваливали тюки на плечи. Я со стоном-вздохом поднял свой. Из палатки, растянутой для нашей леди, вышел Ярвианн. Вид у него был почти здоровый – все-таки эльфийские снадобья творят чудеса. Лот, которого мы несколько дней назад не надеялись донести живым до следующего привала, как ни в чем не бывало прошествовал мимо с мешком на спине.

– Выступаем! – по-военному скомандовал десятник Алкит, и мы двинулись в сторону ущелья. Проходя мимо, десятник молча сунул мне в руки ножны с новым клинком.

Кирнейский перевал представлял собой довольно глубокое ущелье, по дну которого и пролегала дорога на другую сторону Гномьих Гор, где находилась Кирнея. Мы достигли его в ранних сумерках, однако в межгорном проходе было почти темно. Внизу снег успел стаять, но склоны, образующие ущелье, еще были укрыты им сверху больше чем наполовину. Пышные белые шапки опасно нависали над узкой тропой. Глядя на них, я поежился – явственно представилось, как белый карниз рушится, погребая под собой тонкую цепочку людей. Ильяланна, а за ней и весь караван остановились у самого входа в ущелье. Сломав строй, я со своим тюком на плечах подошел поближе. Эльфийская ведьма что-то ворожила, скармливая гулявшему здесь ветерку сухие листья неведомого растения. У ее ног, закручивая подол юбки, извивался воздушный поток, вот он ощутимо набрал силу, потом унесся куда-то вверх. Хмурясь, я силился понять, чего она добивается. Результат манипуляций стал более ясен спустя несколько минут, когда вернувшийся с окрестных вершин вихрь, теперь наполненный переливающейся снежной крупой, белой змеей втянулся в проход между горами. Но я все еще плохо понимал, что затевает ведьма. Если ее цель – стряхнуть в ущелье снежный карниз, чтобы впоследствии избежать обвала, то как она собирается вести караван по рухнувшей рыхлой снежной массе? Мысленно я прикинул, до какого уровня может подняться снежный покров – выходило не меньше семи – десяти ярдов: славно будет ухнуть с тюком в какую-нибудь полость!

– Что она делает? – поделился я своей тревогой с возницей. – Как мы переберемся на ту сторону, если ветер спустит в ущелье лавину?

– Леди почувствовала засаду на том конце. – Вага, как и все мы, пристально всматривался в мрачный проход.

– Гномы?

– Нет, хвала богам. Так, людское отребье – разбойники, ничего серьезного. Но в таком узком проходе и они способны доставить хлопот нашей охране. Вот госпожа Ильяланна и решила попугать их «предвестником бурана».

Я только недоверчиво покачал головой: немного снежной крошки в лицо – разве можно напугать этим бывалого грабителя?

– Напрасно сомневаешься, – обиделся за свою госпожу Вага. – Это здесь вихрь был послушным и тихим, а на том конце завьюжит будь здоров! Если и не напугает разбойничков, то все равно те решат, что в такую погоду никто через перевал не сунется.

Я не стал спорить, но проверил, легко ли меч выходит из ножен. Перебросил лямки мешка на одно плечо – чтобы можно было легко сбросить на случай внезапного боя.

Прошло не меньше получаса. Носильщики сложили к ногам свои тюки, но никто не разбредался, присели, не сходя с тропы, кто прямо на камни, кто на корточки. Фея все это время простояла неподвижно, прикрыв глаза, будто прислушиваясь к чему-то – возможно, к тому, что творилось на той стороне ущелья. Потом встрепенулась Снова полетели, подхваченные ветром, сухие листья. На этот раз ожидание было коротким, дохнуло из каменного устья холодным сквозняком, и ведьма, кивнув, словно получила подтверждение собственным мыслям, велела нам подниматься.

Я пристроился в голову готовящейся к маршу колонны. Тревожное ощущение, охватившее меня при виде ущелья, не проходило, а лишь усиливалось. Госпоже Ильяланне, конечно, виднее, но мое чутье, сильно обострившееся в последнее время, прямо-таки вопило об опасности. Ярвианн тоже не выглядел расслабленным. Два с половиной часа быстрого марша, почти бега, он прошел наравне со всеми и пока не проявлял признаков усталости. На этот раз эльф встал замыкающим. Вообще, длину колонны максимально сократили. Ширина ущелья позволяла идти четверым в ряд, и фея расставила носильщиков парами, а по бокам от каждого вышагивал стражник. Я шел в первой четверке; сзади, чуть не тыкаясь в навьюченный на меня мешок, напирала следующая шеренга. Не одного меня незримо подталкивала в спину тревога. Взгляд внимательно обшаривал склоны по обеим сторонам от прохода, не отпускало ожидание, что из-за какой-нибудь неприметной складки или камня вылетит стрела. Скалы не были отвесными, и мест для засады имелось предостаточно. Но беда, хоть и пришла со склона, оказалась не той, что я ждал. Наверху что-то натужно вздохнуло, коснулся щек почти ласковый порыв ветра, и я увидел, как сначала медленно, но с каждой секундой набирая скорость, вниз двинулся снежный пласт. Серебряная дымка заклубилась сначала по бокам от потревоженной массы снега, потом вся пластина распалась на буруны, а после все накрыло дымно-белое облако. Оно казалось почти невесомым, только вдоль нижней кромки иногда мелькали крутящиеся снежные комья с вмерзшими в них солидными камнями, и тогда становилось ясно, что на тебя надвигается не безобидное марево, а смертельная волна – стремительная и грозная.