Курильский пинг-понг. 100 лет борьбы за острова - Анатолий Аркадьевич Кошкин

последствия этого. Она должна в зависимости от обязательств платить репарации, или возместить ущерб, или должна быть лишена своей территории».[309]

Видимо, из этого исходил и представлявший Японию на Сан-Францисской конференции премьер-министр Ёсида, который в своей речи высказал претензии своей страны только на острова Хабомаи и Шикотан, выделив их из Курильской гряды. Проблема трактовки географического понятия «Курильские острова» возникла при ратификации Сан-Францисского договора в парламенте Японии. От имени японского правительства разъяснения депутатам давал заведующий договорным департаментом МИД Японии Нисимура Кумао. 6 октября 1951 г. он сделал в палате представителей парламента следующее заявление: «Поскольку Японии пришлось отказаться от суверенитета на Курильские острова, она утратила право голоса на окончательное решение вопроса об их принадлежности. Так как Япония по мирному договору согласилась отказаться от суверенитета над этими территориями, данный вопрос, в той мере, в какой он имеет к ней отношение, является разрешенным».[310] Еще более определенно позиция МИД Японии, а значит правительства, была сформулирована Нисимура 19 октября 1951 г. на заседании специального комитета по вопросу ратификации Сан-Францисского мирного договора палаты представителей японского парламента. Он заявил: «Территориальные пределы архипелага Тисима (Курильских островов. – Примеч. авт.), о которых говорится в договоре, включают в себя как Северные Тисима, так и Южные Тисима».[311] Таким образом, при ратификации японским парламентом Сан-Францисского мирного договора высший законодательный орган японского государства констатировал факт отказа Японии от всех островов Курильской гряды.

После подписания Сан-Францисского мирного договора в политическом мире Японии существовал консенсус по поводу того, что территориальные претензии к СССР следует ограничить лишь двумя островами, а именно Хабомаи и Шикотан. Это было зафиксировано, например, в совместной парламентской резолюции всех политических партий Японии от 31 июля 1952 г. В резолюции перед правительством страны ставилась задача добиваться возвращения оккупированных Соединенными Штатами Окинавы, островов Огасавара и некоторых других, а также островов Хабомаи и Шикотан.[312] Правительство Японии было согласно с мнением парламентариев. Премьер-министр Ёсида, как отмечалось, настаивал на том, чтобы только острова Хабомаи и Шикотан не причислялись к Курильским островам, от прав на которые Япония отказывалась; в отношении же островов Итуруп и Кунашир со стороны премьера таких возражений не выдвигалось. Более того, на конференции он дал этим территориям следующее определение: «Два острова в южной части Тисима, называемые Итуруп и Кунашир…»

В Лондоне же японская делегация, выполняя директиву правительства, предъявила претензии на «острова Хабомаи, Шикотан, архипелаг Тисима (Курильские острова) и южную часть острова Карафуто (Сахалин)». В предложенном японской стороной проекте соглашения было записано: «1. На территориях Японии, оккупированных Союзом Советских Социалистических Республик в результате войны, в день вступления в силу настоящего Договора будет полностью восстановлен суверенитет Японии. 2. Войска и государственные служащие Союза Советских Социалистических Республик, находящиеся в настоящее время на указанных в пункте 1 настоящей статьи территориях, должны быть выведены в возможно более короткий срок и, во всяком случае, не позднее чем по истечении 90 дней со дня вступления в силу настоящего Договора».

Однако вскоре в Токио поняли, что эта попытка коренным образом подвергнуть ревизии итоги войны обречена на провал и приведет лишь к обострению двусторонних отношений с СССР. Это могло сорвать переговоры о репатриации осужденных японских военнопленных, достижение договоренности по вопросам рыболовства, заблокировать решение вопроса о принятии Японии в ООН. Поэтому для достижения согласия японское правительство было готово ограничить свои территориальные претензии южной частью Курил, заявив, что эта она якобы не подпадает под действие Сан-Францисского мирного договора. Это было явно надуманное утверждение, ибо на японских картах довоенного и военного времени южнокурильские острова входили в географическое и административное понятие Тисима, то есть Курильский архипелаг.

Стремясь получить поддержку этой своей новой позиции со стороны подписавших Сан-Францисский договор ведущих государств мира, в октябре 1955 г. японское правительство обратилось к правительствам США, Великобритании и Франции с дипломатическим запросом. Руководству этих государств предлагалось ответить на вопрос: «Существует ли у вас понимание того, что в “Курильские острова”, о которых говорится в Сан-Францисском договоре, не включаются острова Кунашир и Итуруп?» Поддержку своей позиции Япония получила только от Вашингтона. Великобритания и Франция же в своих официальных ответах, по существу, отказались согласиться с ничем не обоснованным вариантом толкования Сан-Францисского мирного договора.[313]

Выдвигая так называемый территориальный вопрос, японское правительство давало себе отчет в иллюзорности надежд на какие-либо серьезные компромиссы со стороны Советского Союза. Скорее всего, расчет был на то, чтобы использовать территориальные претензии как разменную карту для выторговывания уступок СССР по другим спорным проблемам послевоенного урегулирования. Об этом, в частности, свидетельствовала полученная Мацумото инструкция, которой он должен был придерживаться при обсуждении территориального вопроса. «Инструкция МИД № 16» предусматривала три этапа: сначала требовать передачи Японии Южного Сахалина и всех Курильских островов с расчетом на дальнейшее обсуждение; затем, несколько отступив, добиваться уступки Японии «южных Курильских островов» по «историческим причинам»; и, наконец, настаивать как минимум на передаче Японии островов Хабомаи и Шикотан, сделав это требование непременным условием успешного завершения переговоров.

О том, что конечной целью дипломатического торга были именно Хабомаи и Шикотан, неоднократно говорил сам японский премьер-министр. Так, во время беседы с советским представителем в январе 1955 г. Хатояма заявил, что «Япония будет настаивать во время переговоров на передаче ей островов Хабомаи и Шикотан». Ни о каких других территориях речи не было. Отвечая на упреки со стороны оппозиции, Хатояма подчеркивал, что нельзя смешивать вопрос о Хабомаи и Шикотане с вопросом обо всех Курильских островах и Южном Сахалине, который был решен Ялтинским соглашением. Премьер неоднократно давал понять, что Япония, по его мнению, не вправе требовать передачи ей всех Курил и Южного Сахалина и что он ни в коей мере не рассматривает это как непременное предварительное условие для нормализации японо-советских отношений. Хатояма признавал также, что, поскольку Япония отказалась от Курильских островов и Южного Сахалина по Сан-Францисскому договору, у нее нет оснований требовать передачи ей этих территорий.[314] Демонстрируя свое недовольство такой позицией Токио, правительство США отказалось в марте 1955 г. принять в Вашингтоне японского министра иностранных дел. Началось беспрецедентное давление на Хатояма и его сторонников с тем, чтобы воспрепятствовать японо-советскому урегулированию. В этих условиях советское правительство стремилось сбалансировать свою твердую позицию по территориальному вопросу компромиссами и уступками по другим проблемам двусторонних отношений.

Кроме территориальной, к трудным проблемам переговоров относилась и репатриация осужденных военных преступников. Среди таких осужденных, по японским данным, находилось 1016 бывших военнопленных и 357 гражданских лиц. Сначала советское правительство заверило японскую сторону в том, что осужденные будут амнистированы и досрочно освобождены после восстановления дипломатических отношений двух стран. Однако японские