Вороны Чернобога - Ульяна Каршева

Пока она, чуть не заикаясь со злости, пыталась найти слова ответить что-то агрессивное парнишке-ворону, Руся хотела было её успокоить, думая про себя: «А ведь Митя-то прав насчёт тебя!» Но не успела ни слова сказать, ни даже шагу ступить: в комнату вошли мужчины.

- Карина, как ты себя чувствуешь? – сразу спросил Данияр, с тревогой взглядывая на воронушку. – Головокружение есть?

- Нет! – буркнула та, глядя исподлобья на всех.

- Руся, пойдём – без тебя никак, - хмуро сказал Александр Михайлович. – Поговорим с Зеркальником. Может, он видел, кто был у почтовых ящиков.

- А что там? – примирительно улыбнувшись Мите в дверях из комнаты и выходя следом за мужчинами в прихожую, спросила Руся.

- Кто-то подложил в мой ящик бумаги Всеволода.

И только сейчас Руся заметила в руках Данияра пачку бумаг. Забыв обо всём, она поспешила за мужчинами: Александр Михайлович заглянул в комнату, кивнул удивлённой (мельком заметила Руся) Карине и тоже пошёл с уходящими. Руся сначала тоже удивилась: а он-то почему не остался? Но вспомнила: во-первых, сторожить посредницу – мало ли. Во-вторых, он до сих пор с детским восторгом воспринимает появление нечистиков, хотя и старается спрятать свои чувства и уже не один раз видел и Зеркальника, и барабашек… Митя, наверное, обиделся, что ему приходится сидеть с Кариной. Ничего. Как только Зеркальник покажет, кто принёс бумаги, Руся уведёт парнишку-ворона на балкон – и они поболтают с барабашками: те знают множество интереснейших (и абсолютно не нужных взрослым воронам) историй про жителей дома.

Александр Михайлович побежал по лестницам быстрей всех, а Руся вздохнула: жаль, бабулин дом старенький и всего лишь в пять этажей! Был бы лифт – насколько легче было бы и с перемещением воронушки, и с перебежками… А потом она подумала: «Может, не надо было оставлять Митю с Кариной наедине? Переругаются ещё без нас…»

Подъезд ночью привычно для ночных путешественников был не похож на дневной: мало того – пустынный, так ещё и редкозвучный. Чаще за подъездными окнами проедет машина, чем из чьей-нибудь спящей квартиры донесётся какой-нибудь звук.

Зато какое удовольствие – бежать по лестницам, поглядывая на стены и потолок, где бесшумно топочет следом за людьми целое стадо барабашек!.. Руся лицом чуть не влетела в паука, спускавшегося на длинной нити над лестницей. Пауку повезло: при виде мчавшихся барабашек он мгновенно взвился к потолку… И что-то Русе вдруг показалось, что не паук то был, а кто-то иной – из нечистиков. Только вот рассмотреть его хорошенько уже не удалось.

На повороте от одной лестницы к другой Данияр, наверное, взглянул на неё, потому что тут же негромко, точно боясь разбудить подъезд, спросил:

- Чему ты улыбаешься?

Руся непроизвольно издала почти беззвучный смешок, вспомнив:

- Не передрались бы они там, в квартире – Митя с Кариной. – И кивнула наверх, напоминая, о ком она.

- С чего бы это им?

- Карина думает, что я в твоей квартире хозяйством занимаюсь. Ну, помощницей воронам по дому бегаю. Я-то ей не сказала, что я посредница. А она сразу на меня стала смотреть вот так – фи! А Митя за меня обиделся.

И Руся снова хихикнула. Никогда не думала, что возможность прятать своё истинное лицо – может приносить удовольствие: ага! Ты думаешь, я всего лишь мелочь пузатая, но я-то про себя знаю, что я – ух, какая!.. Почти игра. В маски.

- А тебе это нравится? – спросил Данияр.

Ответить не успела – добежали до площадки с почтовыми ящиками. И девушка опять смешливо сморщила рот: хорошо, что ночь уже глубокая, а то бы жильцы глаза на них таращили: чего, мол, разбегались то туда, то сюда? А ещё мелькнула мысль: будут ли узнавать алконосты, за что убили того мужчину из богатого дома? Жаль, что из-за временного заклятия и из-за Карины пришлось быстро оттуда сматываться. А ещё интересно, позовут ли алконосты её, Русю, чтобы допросить всех тех нечистиков, которые в том доме обитают? И можно ли уже завтра, например, входить в тот дом?..

Между стенами с рядами вертикальных почтовых ящиков – окно с высоким подоконником. Мужчины одновременно протянули к девушке руки – и от этого нетерпеливого жеста дружно же, хоть и приглушённо рассмеялись, глядя друг на друга. Вот как хотелось побыстрей узнать, кто принёс бумаги Всеволода!.. Всё ещё смеясь, Александр Михайлович кивнул Данияру – и тот легко подсадил прыскающую от смеха Русю на подоконник.

Мужчины отошли, а девушка, прежде чем звать Зеркальника, поняла, что не только ею владеет какое-то необычное возбуждение перед загадкой с бумагами. Они все – и Митя наверху, в квартире, – с нетерпением ждут разгадки хотя бы одной тайны…

Ищущим взглядом обвела потолок и его углы – и представила в воображении полупрозрачную, раскоряченную тень.

Барабашки, толпами следовавшие за посредницей по стенам и потолкам, от окна отхлынули волной, едва потолок дрогнул и от глубоких теней на нём отделилась тень более отчётливых очертаний… Как только тень вплыла в угол подоконника и протянула конечность к посреднице, Руся поспешно задала заранее сформулированный вопрос. А Зеркальник буквально сразу передал ей образ виденного…

Забыв, что на её руке всё ещё лежит его бесплотная конечность, девушка удивилась: как он это увидел, если дом хоть и пятиэтажный, но подъездов-то в нём – вон сколько!.. Зеркальник удивление посредницы воспринял как вопрос – и отозвался впечатлением, которое на мгновения словно затопило Русю – впечатлением любопытства к незнакомым людям.

- Спасибо, - прошептала девушка.

Когда Зеркальник пропал, снова втянувшись в подъездные тени, Руся спрыгнула с подоконника, и к ней немедленно подошли