Порхай как бабочка, жаль как пчела - Юлия Флёри

На въезде в охраняемую зону, от меня потребовали документы и долго всматривались в паспорт, неужели не похожа? Молодой человек недоверчиво косился на меня, осветил фонариком салон, словно я так кого-то или что-то прячу, попросил открыть багажник. Да, блин! Взрывчатку везу!

– К кому приехали?

– М-м… я не знаю, владелец ли это… меня пригласил Дмитрий Трунёв в квартиру триста восемнадцать. Я правильно приехала?

– Дмитрий Анатольевич? – Уточнил охранник и замер, в ожидании ответа, словно здесь проживал ещё один Дмитрий Трунёв, хотя…

– Да, Дмитрий Анатольевич. Я могу проехать?

– А он вас ждёт?

И где таких набрали?! Нет, я сама решила в два часа ночи забежать в гости, в только что достроенный дом, чтобы меня при этом никто не ждал!

– Да, мы договорились.

– Проезжайте.

Наконец ворота раскрылись, и я въехала во двор. Найти нужный корпус оказалась задача не из лёгких, и кто только такое строит?! Из машины я вышла тоже не сразу, ещё несколько раз поторопилась всё обдумать и признаю, мыслишки по поводу уехать куда подальше, мелькнули не единожды. Но на то я и женщина, чтобы совершать опрометчивые поступки, а потом других в этом и обвинять, например, сейчас я виню Кирилла. Хотя бы за то, что не проснулся и не спросил, куда же это его жёнушка, на ночь глядя собралась. Я бы сразу и одумалась, честно.

Квартира оказалась далеко не на первом этаже и лифт естественно не работал. Ну, ничего, зато пока я добрела до одиннадцатого, пыл мой поутих и в дверь я постучала кроткой и покорной. Но на мой стук никто не ответил, и я вошла без приглашения. Как и ожидала, в квартире полным ходом шёл ремонт, я бы не удивилась, если бы из какой-нибудь комнаты выглянул рабочий, но не сегодня. Вокруг было тихо и пусто, настолько тихо, что я поёжилась от страха. Неприятный холодок пробежался по спине, и я обхватила плечи руками, хотя бы не так страшно. Повсюду горел свет, ни единого звука. Который рассказал бы мне о том, где сейчас расположился хозяин. В одной из приоткрытых дверей можно было разглядеть матрац, который лежал прямо на полу и почему-то вызывал неприятные ощущения. Сразу показалось, что эта квартира предназначена для одноразового траха с какими-нибудь шлюшками, ну, или рабочие там отдыхают – тоже подходит. В просторном коридоре стояли вёдра, валики, строительные и отделочные материала. Было неприятно, но, с другой стороны, не к себе же домой он меня должен был пригласить. Ага, с женой посидеть, чайку с сушками поглотать.

Сделав несколько шагов вперёд, я оказалась напротив просторной кухни, возле окна стоял Дима и неспешно курил в приоткрытую створку окна.

– Мог бы хоть отозваться. – Буркнула я и вошла в помещение. Было больше света и чувство неловкости вернулось.

Дима даже не повернулся ко мне, так и продолжал стоять. А я не знала, что делать: положить кольцо и телефон и так же незаметно покинуть частную собственность или выслушать несколько язвительных замечаний в свою сторону. Так и стояла на проходе, не решаясь сделать ни того, ни другого.

– Проходи, чувствуй себя как дома. – После долгой затяжки предложил он, разглядывая панораму, открывающуюся из его окон.

– Курение вредит здоровью. – Пробормотала я, стараясь привлечь к себе внимание.

– Никогда об этом не слышал.

Так и не повернувшись, Дима позволил мне себя рассмотреть. Но стоя я этого делать не стала, заметив возле импровизированной барной стойки высокий табурет, шумно на него опустилась и тяжело выдохнула. Смотрела на его широкую спину, казалось, он сейчас был настолько напряжён, что одно лишнее движение и рубашка треснет. Небрежно закатанные по локоть рукава, расстёгнутый ворот рубашки. Галстук и пиджак валяются на подоконнике, там же документы, скорее всего на машину, ключи, от неё же, пальто нигде не видно. Достаточно широко расставлены ноги, дорогая ткань брюк натянута на ягодицах, заставляя предвкушать, его голова то задирается вверх, когда он выпускает изо рта неровные клубы дыма, то опускается вниз, когда снова нужно затянуться. Так продолжаться могло целую вечность, поэтому именно я сделала первый шаг: бросила кольцо на гладкую столешницу, и оно звонко затарахтело, пока не успокоилось, только тогда Дима спешно затушил сигарету и теперь уставился на меня, сверля взглядом. Ой! Когда он стоял ко мне спиной, было куда лучше. Взгляд исподлобья, плотно сомкнутые губы, глубокая морщина на лбу (кажется, раньше её не было), и руки сложенные на груди. Он так внимательно на меня смотрел, словно я ему что-то должна. Нет, конечно, я была не права, не стоило сбегать, но… не будет же он сейчас меня в этом упрекать… или будет? Недолго думая, вспомнила о телефоне, который, кстати, не являлся моим подарком, значит, его тоже нужно вернуть. Положив рядом с кольцом трубку, я соскочила со стула и оглянулась в сторону выхода. Хотела взглянуть на Диму решительно, но видимо получилось просяще, потому что он зло ухмыльнулся.

– Даже не думай. – Сквозь зубы проговорил Дима, недовольно кривя лицо. А я в его голосе услышала только призыв к бегству. Но побежать не смогла. Дура.

Он, сделав всего два шага, оказался возле меня и вдыхал мой запах. Как у сучки, честное слово, взял за подбородок, заставляя смотреть в свои глаза.

– Ванна там. – Проговорил он и глазами указал направление, а меня передёрнуло.

Я испугалась. Испугалась его голоса, его взгляда, его приказного тона и всей этой ситуации в целом, а он, видимо почувствовав мой страх, криво улыбнулся и добавил:

– Иди, сними эти чёртовы линзы, не могу на тебя смотреть… они меня раздражают. Потом возвращайся.

– Дима, я…

– Иди. Я хочу поговорить с тобой, и мне нужны твои глаза. Настоящие.

И я пошла. Сняла линзы, бросив их на край умывальника, посмотрела на себя в зеркало, и захотелось плакать. Не такой я себя видела все эти шесть лет. Я была другая. А сейчас на меня смотрит маленькая испуганная девочка, которая ищет защиты и, как ни странно, найти её хочет у человека, которого боится. Пришлось умыться холодной водой, чтобы хоть немного прогнать с лица вспыхнувший румянец. Волосы немного намокли, их пришлось закрутить в плотный жгут и завязать на голове гулькой. Вся моя резкость, строгость, тут же исчезла, и мне это не нравилось, я не привыкла быть голой, незащищённой перед кем-либо, а Дима меня буквально вынуждает показать истинное лицо.

Когда вернулась на кухню, Дима уже сидел за стойкой на соседнем, от того, который я заняла, стуле. И вдруг улыбнулся. Так легко и беззаботно, точно мальчишка передо мной, а не взрослый мужчина. Подойти к нему я не спешила, снова застряла в проходе не решаясь сделать шаг. Он снова чувствовал моё напряжение, а может, и видел его, перед ним я не могу состроить непроницаемое выражение лица, выдаю себя со всем нутром, поэтому опустил взгляд, тихо усмехнулся.

– Подойди ко мне.

Я не решалась, но он протянул руки, и стоять более не было смысла. Я шагнула, а когда его широкая ладонь притянула меня ещё ближе, уже не сопротивлялась, покорно стала между его ног, практически упираясь в горячее тело. Дима на стуле развернулся, подтянул ближе футляр, и я увидела жемчужную нить на тёмном бархате.

– Тебе очень пойдёт. Позволишь?

Я нервно сглотнула, понимая, что он предлагает мне его примерить, а значит стать к нему спиной, довериться… Почему-то перед глазами пронеслись картинки, как он душит меня этим ожерельем… совсем с ума сошла! Я повернулась, оставаясь рядом с ним абсолютно беззащитной и вздрогнула, когда прохладные бусины легли на шею. Дима сам перевернул меня к себе лицом, потому что я уже была без сил. Его глаза горели, дыхание сбивчивое, а руки толкают ближе, призывая ни о чём не думать и притронуться к его губам. Я увернулась, и Димино горячее дыхание врезалось в мою шею.

– Дима, я принесла кольцо.

После этих слов его хватка на моих плечах стала каменной, точно останутся синяки, но меня сейчас беспокоил его взгляд, который мгновенно изменился и буквально пронизывал ледяным айсбергом.

– Кольцо? Х-м. Это хорошо.

Одним резким движением он притянул к себе мою правую руку и стянул моё обручальное кольцо, с неприятной усмешкой повертел его и отшвырнул в сторону.

– Заберёшь, когда я разрешу. – Сказал, как отрезал он, прерывая мой взгляд за всё ещё катящемуся по полу колечку.

– И как же позволь узнать, муж тебя отпустил? Ночью, одну. Не боится?

Его тихий, предостерегающий тон, как лезвием резанул по моему сознанию.

– Он не знал, что я приезжала.

– Не знал? У вас большой дом?

– Да.

– В этот раз с замужеством не прогадала, не так ли?

– Не прогадала.

Его голос властный, жёсткий, совсем не такой, каким я его запомнила, или я этого просто не замечала… Сейчас он меня пугал, я стояла как кролик перед удавом, боясь спугнуть его лишним словом, жестом, движением. Он всё ещё удерживал меня за руки, и я в полной мере ощущала тот огонь, который блуждал по его венам.