На перекрестках фэнтези. Сборник фантастических произведений - Алексей Пехов

После замирения и торжественных клятв, нерушимых для степняков, собрались на пир у большого костра. Пиво лилось рекой, мяса было вволю — не для всех коней бешеная скачка по скользкой земле прошла гладко. Не было только коварного Мурсулы.

— Куда колдун-то делся? — поинтересовался у Удачи Медведь. — Вроде бы он нам не враг теперь. Или опять что злоумышляет?

— Известное дело — к варягам ушел, — ответил богатырь. — Волхву нашему поклялся, как у них принято, что вреда деревне и людям чинить не будет, и отбыл.

— Так он, стало быть, не врал насчет варягов? — удивился охотник.

— Ну, поначалу-то он нас обмануть хотел. Да только Хват его раскусил, — объяснил Удача. — Понял он, что круг скользкой земли ровно вокруг избы Симеона-кудесника лежит. Кривой клён, край Пожарной прогалины, Клеверный родник — за ними скользь кончалась. А от избы волхва до них — одинаковый путь. Стало быть, в центре колдовства не Мурсула был, а Наум — Симеона-то уже два дня как в деревне нет. Ну и посуди: зачем Мурсуле скользь на деревню наводить? Гололёд для пешего тяжел, а для конника он — гибель. Колдуна совсем для другого взяли — сонное заклятие прочесть или там туману напустить… А тут — преграда неодолимая. Заподозрили половцы, что ждут их. Оставили колдуна, чтобы с колдовством чужим разобрался, а сами в лес подались — двадцать всадников заметить просто, прятаться надо лучше…

— И зачем Мурсула к варягам подался, если он плохого ничего не сделал? — потряс головой Медведь.

— Так ведь своих он предал, когда сигнал дал, будто бы скользь ему убрать удалось. Это мы с половцами замирились. А ему того, что он их подманил, кочевники никогда не простят. Одна ему дорога теперь — в варяги… А не обмануть своих прежних хозяев он тоже не мог — я ведь насчет костра не шутил. Правда, обещать ему пришлось, что мы половцев резать не станем.

Медведь крякнул, пригладил кудрявые волосы:

— Ишь ты! Стало быть, Наум скользь навел? А он каким боком проведал, что половцы напасть собрались?

Удача расхохотался:

— Ну не то чтобы он проведал… Он бабе одной отношения с мужем хотел сгладить… Да заклинания по малолетству перепутал. А может, напротив, заклинание нужное сказал, а волховство за него в нужную сторону сработало. Ведь мы мира большего достигли, чем хотели… Не только в семьях теперь гладь — с половцами вечный мир! Это уже прямо-таки великая гладь! Думаю, будет с волхвёнка толк. Только подрасти да выучиться надо.

— А скользь-то, скользь? Как её убрать? Что ж нам теперь все время, словно пингвинусам, скользить?

— Ну, гладь сама пройдет, — успокоил охотника Удача. — Все ж таки молодой ещё Наум, силы в заклятиях не набрал. Денек ещё скользь продержится. А там сама собой исчезнет. Детишкам-то какая радость!

И правда, те полтора дня, что держалось заклятие Наума, дети накатались на санках на полгода вперед — до настоящего зимнего льда.

ПУТЬ ЧЕЛОВЕКА

Ветер доносил с горных склонов запах первых весенних цветов и сырой земли. Небосвод горел золотисто-алыми красками. Солнце садилось.

Чёрный конь Креатоса мчался между скал, стуча копытами по камням. Гулкое эхо создавало ощущение, будто по ущелью скачет отряд. Но Креатос был один. Впервые за много лет он чувствовал себя свободным, делал то, что хотел. И когда к запаху трав примешался чужеродный, странный запах, эльф придержал коня. Как оказалось, вовремя.

На ущелье обрушился гром, и шагах в трёх от всадника дорога вздыбилась и закипела. Алые брызги расплавленного камня полетели во все стороны. Эльф едва успел сотворить вокруг себя «кокон хаоса», закручивая и рассеивая осколки камня и раскалённые капли.

Впереди зияла раскалённая воронка от удара кумулятивным зарядом. Он прожёг тугоплавкий базальт глубже чем на локоть. Против прямого попадания такого мощного оружия не помог бы ни «кокон», ни «зеркало». Но почему стрелявшие промахнулись?

Эльф поднял голову и огляделся. Стреляли, конечно, сверху, с плоской скалы, на которую вполне можно взобраться из ущелья. Креатос даже увидел дымящийся ствол реактивной трубы, торчащий из подозрительно пышного для этой почвы куста. Выстрел сорвал со ствола маскировочный покров.

Спрыгнув с коня, Креатос в несколько прыжков оказался у скалы, подпрыгнул, дотянулся до первого уступа и полез вверх. Сейчас он был легкой мишенью. Но эльф знал это и был готов к нападению. Никто не напал.

На скале был установлен самострел — труба разового действия с кумулятивным зарядом, снабженная тепловизором и датчиком движения. Визор фиксировал цель и снимал самострел с предохранителя. Датчик улавливал движение и активировал запал заряда. Самострел был нацелен с опережением. Если бы Креатос не придержал коня, сейчас он лежал бы на дороге с прожженной грудью.

На скальной площадке пахло орками. Запах сильный и явственный, взять след не составило никакого труда. Креатос усмехнулся, проверил снаряжение и помчался за диверсантами. Никто не может безнаказанно разгуливать вокруг Гавани Грез. И покушаться на её владетеля.

Солнце ещё не скрылось за горизонтом, а Креатос уже догнал орков. Они поленились отойти далеко, надеясь, что покушение окажется удачным. Поскольку эльф не развоплотился после выстрела — а развоплощение орки почувствовали бы сразу, что бы ни говорили об их толстокожести, — они бежали со всех ног. Но где им было тягаться в скорости с Креатосом?

Бой был коротким. Не бой — избиение. Эльф спеленал своих противников волевым оружием, взял контроль над их нервными импульсами, а потом связал сыромятными ремнями. Мало ли что ещё может произойти! С орками в поводу Креатос не стал добираться домой ночью. Вернулся к коню и остановился на ночлег рядом с воронкой — прямо в нее он положил своих врагов. Орки в путах тихо подвывали от ужаса. Один самец, две самки. Туго стало у врагов с бойцами. Но это здесь, на западе. Форпост Серебряного Древа едва держится под ударами орд лиходейских тварей…

Первые лучи солнца упали на заснеженные вершины гор, и эльф поднял своих пленников, повел их к перевалу. До Гавани Грёз и башни Нанэрбот оставалось четверть дневного перехода.

Когда эльф миновал перевал, на поясе его потеплел и задрожал хрустальный шар. Креатос взял шар в левую руку, вгляделся в прозрачную глубь. Перед глазами появился образ Линны. Губы её беззвучно шептали слова заклятия. Зелёные глаза всматривались в такой же, как у Креатоса, шар.

Эльф добавил в шар своей силы и сказал:

— Я возвращаюсь.

Нежное лицо Линны озарилось улыбкой.

— Жду тебя.

— Рад.