Черный день - Алексей Доронин

Даже подвергая подчиненных смертельной опасности, Демьянов не считал себя вправе отправлять их на верную гибель. Поэтому он строго следил за соблюдением режимов радиационной защиты. В местах, где от треска в наушниках прибора можно было оглохнуть, работы велись короткими сменами, так, чтобы никто не находился в опасной зоне более получаса. Командирами звеньев скрупулезно велись журналы облучения личного состава, куда дозиметристы заносили данные после каждой вылазки. Те, у кого суммарная доза за четыре дня превышала двести рентген, выбывали из состава этих подразделений практически бессрочно. Их можно было записывать в санитарные потери.

Увы, не уменьшались и потери боевые. Если в городской черте стало безлюдно, то пригороды просто кишели вооруженными формированиями. Естественно, незаконными. Как будто бывают другие? Так что у майора голова болела не только о продовольственной безопасности, но и об обороноспособности. Слишком лакомым кусочком были их закрома для бродячей швали.

С большим трудом он вытряс из генерала Прохорова расположение всех складов мобилизационного резерва в районе и теперь планировал обеспечить убежище боевым оружием в достаточном количестве. Того, что успели спустить вниз ракетчики, прежде чем проспект превратился в море огня, хватало только на взвод. Да и ассортимент подкачал - ни крупнокалиберного пулемета, ни гранатомета, ручных гранат очень мало, всего пара десятков.

Демьянов знал, что рано или поздно проблема встанет в полный рост. Он хорошо видел контуры постъядерного мира, в котором право сильного заменит и отменит все остальные права. Майор догадывался, что как только пыль осядет - и в прямом, и в переносном смысле - на поверхности развернется настоящая война. Вернее, множество маленьких войн, в которых никто не будет прикрываться правами человека или исторической справедливостью. Они будут честными, эти войны. Племя против племени, за территорию, за рабов, за чистую воду и охотничьи угодья. За право жить, а не сдохнуть, в конце концов.

Они не смогут вечно отсиживаться в этой яме как кроты. Рано или поздно придется выбираться, и вряд ли их встретят цветами. Пока на этом поприще были одни обидные неудачи. На месте ближайшего из складов оказалось воронка, а сам комплекс из нескольких зданий ангарного типа разметало по кирпичику. Должно быть, потрудились все те же беспилотники или крылатые ракеты. А может, и диверсанты размялись, 'грибники' из 'Delta-force' или британского SAS с пластиковой взрывчаткой. Можно представить, как должно было громыхнуть, когда все это добро сдетонировало. Скромненько так, на одну килотонну.

Группу, направленную к мобилизационному складу номер два, обстреляли уже на подходе из снайперской винтовки, ювелирно побив в головной машине зеркала заднего вида. После такого намека оставалось развернуться и убираться подобру-поздорову.

Третьей группе сначала везло. До места они добрались без проблем, склад оказался не только свободным, но и нетронутым, так что оба 'Урала' за неполных три часа были забиты так, что самим грузчикам места осталось впритык. У Демьянова сердце забилось чаще, когда ему зачитали список находок. Вот оно! Теперь не будет мандража, если к убежищу снова подойдет бандгруппа в сто человек.

Но не говори 'гоп', пока не перепрыгнешь. Перед тем как отправиться в обратный путь, поисковики в последний раз вышли на связь, сообщив об ухудшении метеоусловий. Больше о них было ни слуху, ни духу.

Только через неделю, когда стало очевидно, что ждать конца зимы придется месяцы, а по дорогам скоро не проедет даже вездеход, Демьянов решил организовать четвертую, самую многочисленную экспедицию из сорока пяти человек, самых подготовленных и проверенных. Этот поход мог быть долгим. Они должны были ехать 'до упора', проверяя оставшиеся склады один за другим, при необходимости удаляясь и на двадцать, и на тридцать километров от города. Демьянов чувствовал бы себя спокойнее, если бы сам возглавил поход, но оставлять подземелье на такой срок он не мог. Поэтому командиром отряда стал заместитель по охране общественного порядка Колесников, человек надежный, к тому же имевший боевой опыт двух кампаний на Кавказе.

Чтобы собрать и экипировать эту группу, пришлось свернуть все работы на поверхности, кроме самых неотложных. Когда они покинули убежище, наверху остались действовать только три звена - 'продуктовое', 'топливное' и 'лекарственное'.

Уладив все дела в медпункте, Маша быстрым шагом шла по коридору в направлении шлюза, на ходу проверяя содержимое аптечки. Цистамин, калия йодид... До отправления оставалось двадцать минут, пора было раздать пацанам защитные средства.

- Подожди! - послышался знакомый голос.

Не успела она обернуться, как откуда ни возьмись появился Вася Лапшин, техник из звена материально-технического снабжения, и без лишних слов всучил ей какой-то предмет, завернутый в промасленную ветошь. Был он хмурый, злой, с опухшим лицом, не иначе как с похмелюги.

- Это еще что? - слегка опешила она.

Ее ладони теперь покрывало липкое машинное масло.

- Пистолет Марголина МЦ-У, - равнодушным тоном ответил Вася. - Распишись.

Парень протянул ей отпечатанную на серой бумаге форму и авторучку, и Чернышева машинально поставила размашистый иероглиф раньше, чем сообразила, за что расписывается.

- А на хрена он мне сдался, Вася?

- Ничего не знаю, - оружейник покачал начинавшей лысеть головой. - Распоряжение Борисыча, никому без ствола не выходить.

- Так я во вспомогательном формировании, - попыталась отбиться девушка. - Мне-то зачем?

- По-русски сказано, никому, - отрезал парень, глянув на нее поверх очков с толстыми стеклами. - Ты не в курсе, что десять минут назад еще трое накрылись?

- Где?

Маше хотелось сказать спокойнее, но голос выдал ее.

- В Караганде... На засаду нарвались почти у самых ворот. Пятерых еле дотащили, ими сейчас ваши занимаются.

У девушки немного отлегло от сердца - в том звене ее знакомых не было. Но все равно скверно. Что же это получается?.. Три смертельных. Пятеро раненых. Такого еще не было. Нет, без вести пропадали и вчетвером, но это другое. Кто их знает, может, просто до хаты подались вместе со снаряжением. А тут три покойника...

Чернышева понимала, что это означает. Вылазки будут прекращены со дня на день. Возможно, они - одна из последних групп. И уж точно для нее это последний выход. Как ни хочет батя обеспечить убежище всем необходимым на десять лет вперед, он не станет посылать людей на убой.

- И что я этой финтифлюшкой делать буду? - спросила девушка, взвешивая пистолет на ладони. - Застрелюсь, если припрет?

- А это уж сугубо твои проблемы, - пожал плечами Василий. - Или думаешь, что я сейчас тебе персонально пулемет подгоню.

- Себе оставь, хам, - прыснула Мария. - А ты чего такой кислый? На складе средство для протирки оптики закончилось? Так зайди к нам в здравпункт, там нальют.

- Данке шён, - блеснул техник знанием немецкого. - А вообще, я не врубаюсь, как вы там выдерживаете. На этих постоянно смотреть... Да после этого для тебя, поди, наверху как на курорте.

Места в 'палате' давно не хватало, больных клали в общем зале и даже в отсеке коридора, примыкающем к здравпункту. Не самых тяжелых, конечно. Таких держали в отдельной отгороженной секции. Не для того, чтоб не травмировать чувства остальных, а из соображений санитарии.

После нескольких часов рядом с этими человеческими обломками, которые лежали под капельницами, замотанные как мумии, медикам мучительно хотелось выбраться на свежий воздух. Даже если он радиоактивный и ледяной.

- Ты это... осторожнее там, - выдавил парень из себя дежурное напутствие любому, кто отправлялся наверх.

- Да не понтись, - хлопнула его по плечу Чернышева. - Я же знаю, за что ты переживаешь. Будет тебе сувенирчик. Разве я друзей кидаю? Ну, давай, вали, тебя уже, наверное, начальство обыскалось.

Спохватившись и хлопнув себе по лбу, Лапшин убежал, даже не махнув ей на прощанье, а Маша еще раз скептически оглядела полученное оружие.

Оружие ли это или спортивный пугач? Да из такого только по фанерным мишеням стрелять. Наверно, и убойной силы никакой. Разве что на крысу с таким ходить. Хоть это и был единственный пистолет, который девушке доводилось держать в руках, свой уровень владения им она оценивала на тройку с минусом. В тире, который недавно был организован в подземном переходе, она успела побывать всего дважды.

Страстью Сергея Борисовича была организация досуга подчиненных. Редко-редко у них выпадала свободная минутка, но и ее практичный руководитель любил занять разнообразной деятельностью, например, стрелковой подготовкой, физзарядкой, лекциями, полезными и не очень, благо в убежище оказались специалисты почти любого профиля.

Он явно считал, что солдата, свободного от выполнения боевых задач, нужно загрузить по максимуму, чтобы не заводилось лишних мыслей в стриженой голове, не ослабела дисциплина и не расшатался моральный дух. То, что у него в подчинении на девяносто процентов находились гражданские лица, майора не останавливало. Наоборот, он считал, что к непривычным к несению службы 'шпакам' надо прилагать вдвое больше усилий.