Сны разума - Олег Таругин

Контрразведчик к моим воспоминаниям, против ожидания, отнесся вполне спокойно, как к чему-то само собой разумеющемуся:

– Ага, даже так? Ну вот видишь, еще одно подтверждение моей правоты. Недаром, значит, я на твою фразу, что Маринка только в половине четвертого уснула, внимание обратил! Ну согласись, я не мог считать это простым совпадением. Ты ведь теперь и сам так считаешь, да?

– Согласен, – едва слышно прошептал я. – Не мог. Считаю. И что?

– Да то, что ты получаешь информацию ВОВСЕ НЕ ОТ ШАРИКА, вот что! Дальше понятно?

– Марина?

– Думаю, да. Знаешь, что меня окончательно в этом подозрении утвердило? То, что наши оппоненты сумели подсадить свое сознание тому сумасшедшему пареньку. А раз сумели, значит, в человеческом разуме все-таки существует некая лазейка, щель в непробиваемой ментальной броне.

– То есть ты окончательно считаешь, что ей подсадили матрицу?

– А хрен его знает… Все свои умозаключения я в принципе изложил, а вот дальше? Да суть-то даже не столько в этом, сколько в том, что ты читал именно ее разум, а вовсе не ловил некую «эфирную волну» шара-передатчика! Или как там ты его называл – «ретранслятор»? Впрочем, сейчас это тоже не настолько важно. А важно то, что мы ее, так уж выходит, вроде как спугнули. Согласен?

– Не совсем. – Я помолчал, собирая в кучу рассыпавшиеся карточным домиком мысли. – Понимаешь, я за ней тоже немного, – я замялся, подбирая подходящее слово, – наблюдал. Если все так, как ты сказал, то… Короче говоря, мне кажется, что она совершенно не осознает этого своего «второго я». И понятия не имеет о том, кто она на самом деле.

– Ну допустим. И что? – наморщил лоб полковник.

– А то, что все вышло абсолютно неосознанно. Вряд ли она успела понять, о чем мы с тобой начали говорить. Просто заволновалась – и подсознательно сработал некий защитный механизм. И сейчас она может, если, конечно, захочет, вернуться. Б!!! – Я столь эмоционально выматерился, что стоящий рядом Коля вздрогнул, едва не выронив десантную «вышку», с которой его вполголоса знакомил сержант.

– Твою же ж мать!!!

– Ты чего? – подозрительно осведомился Анатолий Петрович. И, мигом сложив дважды два, вопросительно кивнул: – Тэ-эк, ну и что мы на этот раз упустили?

– Она ведь все слышит, Петрович! Как ты слышал нас, так и она…

– Ага, точно… – Голос контрразведчика зазвучал совсем уж вкрадчиво. – Ай да мы, ай да молодцы, Штирлицы х…вы! Ну все, вот теперь мы ее гарантированно и окончательно спугнули…

– Да нет, ты не совсем понял. Не в том дело, спугнули мы ее или не спугнули. Понимаешь, зачастую человек гораздо лучше делает что-то именно подсознательно, «на автомате», чем по собственному желанию. Напугав Марину рассказом о ее же собственных возможностях, мы, возможно, лишили ее возможности вернуться!..

– Это ты как врач говоришь или как писатель? – хмыкнул Анатолий Петрович.

– Скорее как врач. И не столько для тебя, сколько для нее. Мариш, если ты слышишь, то успокойся, все нормально, давай мы спокойно все обсудим…

– Ложись!!!

– Ложись!!! – Полковник вполне профессионально уронил меня на землю, основательно врезав под колени. Впрочем, я вовсе не думал обижаться; что-то сухо прошлепало, разбрасывая в стороны отколотые щепки, по стволу поваленного дерева – того самого, что я уже недавно видел, и противно визгнуло над головой. Это что, и есть звук пролетевшей мимо пули?! Ох ты, мать моя женщина!..

Стреляли, видимо, из оружия с глушителем, поскольку звука самих выстрелов я не слышал. Рядом, укрываясь за тем же выворотнем, шлепнулся Коля, чуть поодаль – Баков. Большего я разглядеть не успел: ладонь контрразведчика легла на затылок, с силой пригнув голову к земле. Ощутив, как в щеку больно врезались перемешанные с сухими ветками и прошлогодней листвой камушки, я недовольно дернулся.

– Лежи! – страшным голосом прошипел Анатолий Петрович, пихая меня в направлении ямы, оставленной корнем упавшего дерева. – Давай туда, быстро!

Спорить мне отчего-то совершенно не хотелось, тем более что сверху снова посыпались отколотые пулями щепки, и я ежом скользнул в указанном направлении, с похвальной быстротой ссыпавшись вниз. Следом съехал по склону полковник, тоже совершенно обалдевший от происходящего – по крайней мере, внешне. Потратив секунду на обмен непонимающими взглядами, мы, не сговариваясь, высунулись наружу, укрываясь за вывороченными из земли переплетениями древесных корней.

И тут же, будто дождавшись этого момента, загрохотало со всех сторон. Майорские спецназовцы вместе с космодесантниками залегли, укрываясь за стволами деревьев, и открыли ответный огонь. С кем они воюют, нам с полковником видно не было – противник маскировался не менее умело. Да и особо высовываться из нашего не слишком надежного укрытия вовсе не хотелось – чревато, знаете ли: вокруг уже шел самый настоящий, отнюдь не «книжный», бой…

Первые, скраденные глушителями очереди «Кипарисов» мгновенно потонули в басовитом гудении девятимиллиметровых «Гроз», вслед за хлопком подствольника где-то впереди треснул взрыв, заставив сумасшедшее эхо испуганно заметаться меж стволов высоченных буков. Втянув голову в плечи, я пригнулся, как оказалось, вовремя: в метре от укрытия ударила, взбивая султанчики земли, не то прицельная, не то шальная очередь. Одна из пуль с противным взвизгом ушла рикошетом от невидимого в траве камня, ударив в корень над моей головой. На голову и за шиворот посыпалась земля. Однако!..

Перенатянутой струной задрожал, неприятно раздражая барабанные перепонки, воздух, и я неожиданно понял, что это стреляет кто-то из космодесантников – в положении профессионального «угадывателя» будущего есть свои неоспоримые преимущества. Воздух всегда дрожит перед тем, как над целью окончательно сформируется плазменный контур… Сформируется над целью?! ЧТО?!

Схватив полковника за удачно подвернувшуюся лямку бронежилета, я рывком стянул его на дно ямы и скрючился рядом, изо всех сил зажмуриваясь. Последнее, на что мне еще хватило времени, – прикрыть ладонью его непонимающие глаза: крикнуть, чтобы зажмурился, я не успевал.

Над головой оглушительно грохнуло, заливая все ослепляющим даже сквозь плотно сжатые веки светом, и волна нестерпимого, ощутимого каждым квадратным сантиметром кожи жара буквально впечатала нас обоих в рыхлую землю. Казалось, меня окунули в кипяток или ошпарили кипящим маслом. Или в небе над нами весело бабахнула крошечная атомная бомбочка. Сверху щедро сыпануло землей и какой-то трухой, и я наконец потерял сознание.