Великорусские сказки Пермской губернии - Дмитрий Зеленин

Потом он простился с родителем, сел на коня, обседлал его и поехал. От царя он жил расстояние в ста верстах. Был он дома у заутрени, а между этого дела поспеть охота ему к обедне к царю. Каким родом? — Прямой дорогой, где Соловей-разбойник сидит на 12-ти дубах. Соловей-разбойник не пропускал ни конного, ни пешего, на 12 вёрст от себя не допущал; как свистнет, конь убьётся, и человек мог погинуть. Был раньше тракт, забросили его; никто не ездил, а он осмелился ехать. Приезжает он близ Соловья-разбойника. Соловей-разбойник свистнул, и конь его на коленко пал. Он своей боевой палицей бил его по бедрам. — «Что ты, травяной мешок, врагу покоряешься? Я соломенный мешок, да и то не покоряюсь!» — То конь его спрыгнул, веселее того побежал.

Подъезжает близ Соловья-разбойника, а Соловей-разбойник свистнул в весь свиск. Конь его опять поткнулся, на коленки пал. — «Что ты, травяной мешок, врагу веруешь? Я соломенный мешок, да и то врагу не верую!» — Бил его по бедрам. То конь его спрыгнул, веселее того побежал. — Тогда видит Соловей-разбойник, что он гонит, свистел лихим матом. Тогда конь на это не смотрел, летит прямо к дубам. Подогнал к дубам, натянул свой лучок, кленовой стрелой сшиб его с дубов. Привязал его к струменам, отправился к царю.

Едет он мимо его дочерей. А дочери увидали, сказали, что «тятенька нам гостинец везет». Соловей-разбойник отвечал, что «тятеньку самого везут в тороках. Вы обед про Илью Муромца исправьте; он не пожалеет и меня!» — По-скорости навешали над воротами стопудовую доску: что «мы позовем его в гости, так спустим эту доску, задавим его». — Расслушал Илья Муромец такие речи: «Некогда мне обедать разъезжать, нужно мне и к обедне поспевать!»

Приезжает прямо в монастырь, пускает своего коня в оградку, а сам заходил в Божий храм. Обедня отходит, весь народ выходит; также и богатыри выходят, видят, что у него конь в Божьем храме, в ограде, значит, непорядки! Один богатырь, увидевши Илью Муромца, берет он коня: «Как ты можешь в Божий храм завести коня? Я вот возьму тебя, как трепесну, только и было! (Как ударю и убью!)» — Илья Муромец на то осердился; ударил своей боевой стопудовой палицей богатыря — богатырь разлетелся на мелкие части.

А другой говорит: «Вот, знать-то, ты мне будешь брат, силой ровнак!» — Илья Муромец сказал, что «в поле съезжаются, родом не считаются! Давай мы с тобой сначала съедемся, побратуемся — тогда братьями назовемся!» — То они разъехались с ним на версту, ударились — у них палица об палицу впились обе, никто не мог друг друга похитить. Тогда назвались они братья, что «силой равны мы с тобой!».

У царя был бал. Обносили по бокалу, и по два, и по три, и некоторые начали хвастаться, купечество — деньгами, а богатыри — войсками. А Илья Муромец похвастался, что «я прямой дорогой ехал, Соловья-разбойника сшиб с дубов». — Тогда не верили; доложили государю, что «похвастался Илья Муромец Соловьем-разбойником; пускай он его притащит, поглядим, что за Соловей?» — Притащил Соловья-разбойника. Всем нужно посмотреть. Царь сказал: «Что, Илья Муромец, можно ли его заставить свистнуть?» — Илья Муромец с оговоркой: «Ваше Царское Величество, я заставить заставлю, чтобы меня не запричинить, народ тут есть хилый, которые кончатся!» — Царь приказал ему, чтобы свистнуть тихо.

Тогда он царя взял под правое свое крыло, а царицу под левое; скричал Соловью-разбойнику, что «как можно тише свистни!» А Соловей-разбойник свистнул во весь свист, народу, простонародия, повалил как варом, много народу убил. То Илья Муромец взял Соловья-разбойника, полыснул его об землю и расшиб на мелкие части (нарушил его тут: что народу много погубил). Поблагодарил его царь, взыску никакого не сделал с него (что народу много он похитил).

То он отправился в путь дальше, Илья Муромец. Натакался он на Егора Златогора. Егор Златогор с руки на руки горы перебрасывает — шалит. (Посильнее Ильи-то Муромца еще.) Тогда стегнул Илья Муромец Егорову лошадь, она прыгнула, а Егор Златогор не мог поворотиться, увидать, отчего она прыгнула. Во второй раз Илюшенька еще стегнул Егорову лошадь, она еще дальше упрыгнула. Тогда увидал он Илью Муромца. — «Илья Муромец, балуешься! (Понюжаешь мою лошадку!)».

Посадил его со всем с конем в карман Егор Златогор. У Егора стала лошадь спотыкаться. Егор стал лошади говорить: «Что ты, моя лошадка, потыкаешься? Или тебе старость подходит?» — Конь отвечает, что «ты посадил богатыря не хуже себя! Как же мне не тяжело, не спотыкаться?» — Выпустил его из кармана, поехали с ним рядом.

«Ну, теперь, Илья Муромец, поедем к моему родителю!» (Егор Златогор сказал.) Попала им старушка: идет старушка с пестерюшкой; сверсталась старушка против них; пестерюшка будто бы вырвалась у ней из рук — пустила ее на землю. Старушка ответила: «Господа богатыри, подайте мне пестерюшку; у меня спина болит, согнуться я не могу!» — Егор Златогор приказал Илью Муромцу подать старушке пестерюшку. Илья Муромец подъезжает к пестерюшке, хотел своей ногой поднять, ничего не может поделать; соскочил с коня, принялся руками, — пестерюшка только шевелится мало-мало, а от земли нисколько не подымается, ничего не может отодрать ее.

Наконец, Егор Златогор сидел, смеялся: «Эх ты, Илюшка, не мог подать старушке пестерюшку!» — Тогда Егор Златогор слез с коня, сам за пестерюшку взялся, никак не мог пестерюшку пошевелить. Тогда Егор Златогор садился на коня, сказал старухе: «Как знаешь, так и подымай сама: мы не можем!» — Старуха, наконец, сказала: «Вы г…ы! Называетесь богатыри, а г…ы, пестерюху не могли подать старухе!» — Тогда старушка взяла пестерюшку и опять пошла. И они поехали.

То приезжают к Егору в дом. Приказал Егор Златогор положить боёву палицу на огонь: «Не подавай ему руку (когда будешь здороваться), а подавай палицу, а то он изуродует у тебя руку. Отец, — говорит, — у меня слепой, все равно не увидит!» — Приезжает; в огонь палицу бросал Илья Муромец; поздоровался Егор Златогор с родителем.

А тогда родитель сказал, что «нет ли у тебя какого товарища, Егорушка?» — «Я привез братчика Илью Муромца». — «Илья Муромец, дай-ка мне свою правую руку — поздороваемся со мной!» Илья Муромец выхватывал свою боёву палицу, подавал старику вроде руки здороваться. То он пожал боёву палицу — из обоих концов сок пошел. Сказал старик слепой, что «есть у тебя, Илья Муромец, сила! Не против Егорушки, все-таки есть сила!»

Пообедали; поехали с ним в путь опять. Приезжают близ Невы-реки, услыхали в таком Урале шум, вереск. — «Что такое? (Пискотня!) Подворотить нужно». — Заезжают в такую трущобу; оказалось: стоит только один гроб, а в этом гробу ничего нет. Сказал Егор Златогор: «Ну-ка, Илюшенька, не про нас ли эта гробница исправлена? Ляг в нее, померяй!» — Илья Муромец лег в этот гроб, он ему долог и широк.

Тогда Илья Муромец вылезал из этого гроба, Егор Златогор лег. Егор Златогор лег в гроб, ему всё равно как впилось: не долог и не широк. — «Ну-ка, Илюшенька, накрой крышку! Как придется?» — Илья Муромец накрыл крышку, все равно как и тут было, впилося. — «Теперь можешь скрывать!» — Илья Муромец стал открывать, открыть не может. Сказал Егору Златогору, что «я оторвать руками не могу!» — «Бей боевой палицей, чтобы гроб разлетелся!» — Ударил он по гробу, налетел на его обруч железный; ударил во второй раз — другой; в третий раз ударил — три обруча. — «Знать-то, Егор Златогор, тебе вечно быть в гробу! Нечего и щелкать, три обруча натянуто на тебе!»

«Пробей над моей гортанью дыру, я тебе силы дам!» — То он пробил своей боевой палицей дыру. Егор Златогор сказал: «Смотри, Илюшенька, покуль идут белые слюни, пей, а желтые пойдут — не пей!» — Пьет и чует в себе силу непомерную. Пошли слюни желтые, не стал он пить. — «Будет, Егор Златогор, мне и этой силы!» — «Возьми боёву палицу и испробуй: ударь дуб, как дуб разлетится!» — То он ударил, а дуб разлетелся на мелкие поленья сразу весь.

Тогда распростился Илюшенька с Егором Златогором, немножко отъехал и окаменел на коне: ходу не стало, Господь не попустил. А Егор Златогор окаменел в гробу. (Ведь нынче богатырей нету!) И недалеко от Невы-реки они (окаменели).

Рассказал А. Д. Ломтев

Жил-был король. У короля был сынок Боба-королевич, и он пяти лет начал шутки шутить: если возьмет человека за руку, как полыснет и убьёт. Потом королю стали приносить жалобу, что «сынка своего посокроче держи». — Король этому не верил. Заставил своего сына: привезена была связь (огромная лесина) на пятёрке, велел он: «Можешь ли ты, сын, выбросить эту связь через дворец?» (Попытать захотел сына.) — «Нет ли кого за дворцом? — Убери!» — То он подходит к этой связи, взял ее в руки и бросил за дворец. Отец удивился этому делу. Приказал ее на место положить, где она лежала. Боба-королевич принес ее на место.