Стоунхендж - Гарри Гаррисон

- Перекладина уже почти готова - видишь, ее обрабатывают возле дальней стены. Ее обтесали прежде, чем доставить сюда, а теперь долбят гнезда. Я велел женщинам сделать плетенки - ты слышал, наверное, как они визжали, когда мы заставляли их лезть наверх по лесам, - эти корзинки в точности повторяют форму выступов и расстояние между ними. И теперь люди Дарсана долбят молотами гнезда. Работа почти закончена.

- А каким... колдовством поднимешь ты эту глыбу в воздух?

- Трудная проблема. - Интеб расхаживал по балкону, сложив перед собой руки. - У нас в Египте это было бы несложно сделать. В моей родной стране что-что, а песок изобилует повсюду. Его сгребают, переносят, из него можно сделать насыпь - дорогу, по которой поднимают камень. Но здесь так не сделаешь. Белый мел ломается очень плохо. Чтобы заготовить нужное количество, нам пришлось бы работать целый год. Есть и другой способ, но для него потребуется лес, много леса, почти целая роща.

- Или целый дан?

Интеб медленно повернулся, приглядываясь к домам и стенам дана:

- Да, здесь много дерева, но ведь потребуется все, что есть. А как же люди - куда им деваться?

- Пусть ставят дома рядом с даном, как женатые воины. Тяжелее жить им не станет. Но прежде чем я велю ломать дан, расскажи, что ты задумал.

- Такой способ мы называем подъемом. Им пользуются внутри гробниц или храмов, чтобы поставить на место большой камень или статую. Я буду рычагами поднимать камень - как это делается, когда подкладывают катки. Но вместо катков мы соорудим прочную платформу, вот так. - он повернул руку вверх ладонью. - Теперь камень на платформе, его вновь поднимают рычагами, делают новую платформу из бревен, укладывая их поперек, - Интеб положил на ладонь вторую, скрестив под прямым углом пальцы. - Получается прочная опора, на ней легко работать - и мы все поднимаем и поднимаем камень, подкладываем новые ряды бревен, и так наконец поднимаемся до самого верха колонны. Потом сдвигаем камень вбок - на, место. Но, как ты сам понимаешь, на все нужно много дерева.

- Ты получишь его. Пусть ломают весь дан, если это необходимо. Тогда у меня будет каменный хендж, и я созову здесь пять тевт. Вся сила вернется ко мне, и я буду говорить о том, что следует делать, и камень своею силой будет говорить вместе со мной. Он будет говорить громче меня. - Лицо Эсона внезапно сделалось жестким. - А как атланты? Что слышно о них?

- От альбиев нет никаких вестей об атлантах. После того как незваные гости погубили многих из них. альбии перебрались подальше от копи. И некоторые во всех бедах обвиняют тебя.

- Найкери мне уже рассказала. Она говорит, что это не важно.

- Может, и так, только теперь нам не от кого узнавать об атлантах. Воины, которые ходят к копи бросать камни и браниться, говорят, что внешний вал стал еще выше, на нем даже поставили частокол.

- Подготовились к осаде. Они знают, что йернии не умеют штурмовать стены. - Во внезапном гневе Эсон ударил в ладонь кулаком. - Ох, эта рана! Если бы меня не повалили, мы сразу направились бы к копи, взяли ее и расправились с остальными атлантами.

- Кто пойдет без тебя? Не забывай, что перехваченные нами в лесу атланты погибли до последнего человека. Мы гнали их по лесу, как оленей. Каждый воин получил голову, панцирь или меч. Но это твоя победа, Эсон, и они это знают, теперь йернии пойдут за тобой куда угодно.

- Я поведу их, как только это хилое тело вновь наберется сил. Тогда я объединю йерниев, сведу тевты воедино. Но будет ли закончен к самайну мой каменный хендж... завершишь ли ты строительство ко времени, когда загоняют скот и приходят торговцы?

- Сделаем, даже если придется работать по очереди, как мы делали прежде. Кто-нибудь всегда работал при свете факелов. Все будет готово.

- Тогда разошли весть не мешкая. Я собираю все тевты йерниев, здесь перед камнями. И это будет началом. Как ты думаешь, они придут?

- Они ждут лишь твоего слова.

- Тогда передай им - Эсон сказал.

6

В подлеске кто-то возился, с хрустом ломались сучья. Выставив копья, пригнувшись, люди ждали, готовые прыгнуть, нанести меткий удар. Быстрый вепрь - зверь приземистый и коварный - может ударить в любую сторону. Один только поворот массивной головы, и белые клыки выпустят кишки зазевавшемуся мужу, пропорют ему ногу. Страшнее вепря нет зверя в лесу. И вот выгнанный из леса кабан прячется в рощице посреди просторной равнины.

- Он же подранен, - проговорил Эйас, прячась в кустах и внимательно наблюдая за зверем, как и все остальные. Вместо копья в руке его был молот.

- Царапина, - бросил, задыхаясь, Эсон. Он охотился впервые после ранения. Охота была легкой, но он и здесь не мог угнаться за остальными. Горло драло, Эсон с трудом проталкивал воздух в легкие, но не обращал на это внимания. Главное, чтобы сил прибавлялось.

- Вепрь! Вепрь! - закричал кто-то по другую сторону кустов.

Послышались крики, гневный визг. Вновь затрещали кусты, и темной молнией кабан метнулся из-под кустов прямо на копья воинов, он метался из стороны в сторону, вилял, отбрасывая острыми копытами комья земли. Хрюкнув, зверь развернулся и бросился прямо на Эсона.

Времени на удар не оставалось, можно было только отпрыгнуть. Так Эсон и поступил, грубая шкура прикоснулась к ноге, послышался вопль Эйаса, ставшего на пути вепря.

Быстр был кабан, но кулачный боец оказался быстрее; молот по короткой дуге угодил в плечо зверю, кабан повалился на бок. На одно только мгновение вепрь оказался на спине, взбрыкивая черными копытами, но Эсон успел ударить. Копье вождя вошло в бок вепря, пригвоздив зверя к земле. Кабан взревел от страха и боли, попытался дотянуться до древка; яростный налившийся кровью глаз был устремлен на Эсона. Ударило еще одно копье, потом другое. Зверь задергался, и все было кончено.

- Клыки твои, - проговорил Эйас, когда, тяжело дыша, Эсон опустился на землю.

- Нет... твой... был первый удар, - выговорил Эсон.

- Убил вепря ты, царь. Зачем рабу клыки? Я возьму себе хвост - он более подобает такому, как я.

Взяв у Эсона кинжал, Эйас отрезал изогнутый хвост у основания и разгладил кисточку на конце. Потом заткнул его сзади за пояс.

- Ну вот, теперь я в лесу в безопасности, - сообщил он, - кабаны примут меня за своего.

Йернии разразились хохотом, хлопая по ляжкам и по спинам друг друга. Даже Эсон слегка улыбнулся - дыхание начинало успокаиваться. В лесу о дерево застучал острый камень - кто-то из охотников уже вырубал жердь. Другой тем временем связал ноги кабана полосками кожи. Эйас ткнул толстым корявым пальцем в бок вепрю.

- Жирный, наел- белое сало на желудях. Я уже чувствую, как тает оно в моем рту. Мед, эль, свинина. Ты правишь доброй землей, великий Эсон.