Волчий пастырь. Том 2 (СИ) - Извольский Сергей

Держитесь теперь, твари тупорогие.

– Простите мое волнение, но стоит мне об этом подумать, как произошедшее словно вживую стоит перед глазами, я переживаю все это снова и снова, – извиняющееся чуть поклонился я. – Итак, находясь, как я уже раньше говорил, в первых рядах зрителей свершающегося подвига, я видел, как выполняя подъем над горой на форсаже, наш фрегат идет прямо над склоном, двигаясь на высоте не более полсотни метров. Смелость маневра, как и виртуозное управление фрегатом Императорского флота его блестящим командиром, – глубоко поклонился я Финнегану, – казалась мне просто поразительной!

В зале присутствовало несколько грамотных флотских, которые, как полагаю имели представление о случившемся из сводок. И мои слова – им, знакомым с эйраторией, воздушным театром действий вокруг Разлома, многое сказали о маневре и большом уме капитана Финнегана. Он, кстати, понемногу начал обратно бледнеть. И вилку сжимает сейчас прямо как Кавендиш недавно.

«Мразина, не знал, что не только в одни ворота можно играть?» – так и хотелось мне спросить у него прямо и открыто. Но опыт военного советника императора позволял мне выразиться на официально языке, путь и более длинно и витиевато.

– …Никогда в жизни я не видел, и, наверное, больше никогда в жизни не увижу больше подобного мастерства. Это было… виртуозно! Мы буквально разрывали мглистую завесу облаков, как вдруг… нас атаковали! Вероломно, исподтишка. Нас вероломно атаковало целая группа ведьм, их было сразу пятеро! Пять ведьм, которые бросали в нас сильные и смертоубийственные заклинания не ниже пятого круга! Клянусь пред лицом богов, так все и было! – поднял я руку, заставив блеснуть светом Сияния свой перстень.

Некоторые из присутствующих офицеров, не только флотские, начали ошарашенно переглядываться. По всей видимости, официальная сводка была составлена так, что всем становилась ясно – герой Финнеган, а наши медальки – это лишь знак уважения к Корпусу. Но после моих слов те, кто хоть немного понимает в военном искусстве, крепко задумались над тем, что официальные сводки о боестолкновении, очень мягко говоря, лгут.

– Сразу пять, целых пять огромных ледяных стрел полетели в наше воздушное судно…

Я не флотский, и к императорскому флоту Римско-Септиколийской Империи отношения не имею. Но хорошо знаю, что у покорителей морей и небес есть градация: то что военное, оно ходит по морю и воздуху, и называется корабль. То, что гражданское, оно плавает по морю и воздуху – и это судно. И сейчас я специально назвал фрегат воздушным судном, чтобы парни с золотыми эполетами не расслаблялись. Вот такая вот маленькая месть от офицера стражи границ воздухоплавателям, самомнение которых гораздо выше, чем самые высокие горы нашего мира.

– …эта подлая атака, как я уже сказал, оказалась для нас совершенно неожиданна. Я помню, как звенел в небесах лед, помню, как все пять ледяных стрел вероломно и целенаправленно врезались в одно место нашего щита, помню как после этой невероятно сильной и направленной атаки целых пяти ледяных стрел оторвался двигатель у фрегата, и помню, как сразу после этого мы врезались прямо в скалу Среднего пальца, потеряв нос корабля!

«Что это вообще сейчас происходит?» – говорили общим лейтмотивом взгляды переглядывающихся высших офицеров.

Взгляды тех, кто понимал, о чем вообще речь – что, оказывается, из строя фрегат вывело всего пять низкоранговых ледяных стрел, после чего Нереида еще и едва не самоубилась об скалу. Те же из присутствующих, кто не понимал, о чем речь, также заметили и поняли, что происходит что-то из ряда вон выходящее. Сам же лорд Финнеган, наш будущий сенатор с гражданским венком, еще недавно покрытый густым румянцем, уже сидел бледный и смотрел на меня с откровенной ненавистью.

«Кушайте, дорогой, не обляпайтесь», – с наслаждением отсалютовал я ему бокалом.

– Капитан лорд Финнеган! – тут же повысил я голос. – Капитан лорд Финнеган, который чутко и виртуозно управлял фрегатом, после потери носа у нашего судна смог справиться с управлением за рекордно короткие сроки! Всего четыре… хотя может быть пять, но это не точно… в общем, всего четыре минуты ему потребовалось на то, чтобы остановить ушедший во вращение фрегат и подготовить офицеров своей команды по уничтожению отвалившейся от остального судна установки Римского огня. Мы, так получилось, как раз в это самое время находились уже на земле, на склоне горы рядом с установкой Римского огня, в десяти метрах от нее, и наблюдали все это прямо сказать своими глазами! Нам, правда, немного мешали гончие и берсеркеры, но эти черные твари мелочь по сравнению с тем, с какими проблемами пришлось сталкиваться команде нашего признанного героя, возвращая управления своим судном! – вновь поднял я бокал.

– Поверьте, зрелище подобного профессионализма вряд ли кто больше увидит. Офицеры Нереиды, давая нам возможность скрыться, формировали два огненных копья больше сорока секунд, наверняка этим промедлением спасая наши жизни. И их задержка позволила нам отойти на целых сто метров от головы дракона к тому моменту, когда она взорвалась после попадания в нее огненных конструктов!

Один из присутствующих за столом имперских адмиралов неожиданно в порыве ярости отбросил вилку. Седовласый небесный волк, с красным обветренным лицом – причем у него именно обветренное, а не залитое вином как у министра оборонного департамента. С выражением нескрываемого отвращения воздушный волк смотрел то на Финнегана, словно вопрошая: «почему ты молчишь?», то на меня, будто возмущаясь: «да что ты черт побери такое несешь?».

– Истинно так все и было, слава Флоту и героям Империи! – вновь поднял я руку, заставляя сверкнуть перстень силой. И перекрывая негромкий гомон собравшихся гостей, заговорил громче.

– В общем, прошу простить меня, я в силу возраста и недостатка мудрости не могу говорить красивые тосты, зато я могу говорить искренне, рассказывая о том, что нам пришлось пережить. И что я хотел сказать своим немного неуклюжим тостом: сегодня наш Императорский Флот теряет такого командира, как капитан лорд Финнеган. Это печально. Но сегодня же наш Сенат приобретает такого настоящего героя, как капитан Финнеган. И я уверен, что лорд Финнеган с таким же профессионализмом будет управлять делами Империи совершенно также, как управлял до этого вверенным ему фрегатом. Слава непобедимому Императорскому Флоту! Слава капитану Финнегану!

– Слава герою! Слава капитану лорду Финнегану! – с криком поднялся со своего места Кавендиш, поднимая бокал.

– Слава капитану Финнегану, – поднялась с бокалом и Несса.

Лицо бледное, волосы слегка растрепаны, татуировка на щеке сдержанно горит белым светом. Лунная валькирия, как с картинки прямо. Гаррет ничего говорить не стал. Также поднявшись с места, с поджатыми губами, даже побелевшими от того насколько крепко он их сжал, Гаррет отсалютовали вновь красному как рак Финнегану бокалом. Звонко чокнувшись, мы вчетвером в пару глотком осушили свои бокалы.

В зале между тем началось некоторое шевеление. Те, кто в военном деле понимал мало, обращали внимания на удивленных тех, кто в военном деле понимал и осознал, что именно я только что рассказал.

«Ну и зачем мне такое удивительное счастье?!» – на русском, только более непечатно, выразился вдруг отбросивший недавно вилку седовласый генерал. Порывисто поднявшись, ни на кого не глядя, он одним движением сорвал с груди (вырвал с мясом) орденские планки и бросил их на блюдо с молочным поросенком. «На детородном органе я вертел такую гордость императорского флота», – примерно с таким смыслом вновь на русском выразился седовласый адмирал и порывисто развернувшись, опрокинув при этом стул, вышел из-за стола и чеканя шаг покинул помещение.

Видимо, военная пенсия за старые заслуги ему гарантированно обеспечена, поэтому старый воздухоплаватель и резок настолько в выражениях. Остальные офицеры явно не обладали таким авторитетом, но судя по взглядам и выражениям лиц, точку зрения адмирала разделяли довольно близко.