Краткий курс истории ВОВ. Наступление маршала Шапошникова - Алексей Валерьевич Исаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В состав ударной группировки вошли четыре стрелковые дивизии, одна стрелковая и две танковые бригады, два танковых батальона. Это были 303–я и 138–я стрелковые дивизии 51–й армии, 236–я стрелковая дивизия из 47–й армии, 390–я стрелковая дивизия и 83–я стрелковая бригада, 229–й и 124–й отдельные танковые батальоны из 44–й армии, 40–я и 56–я танковые бригады из резерва фронта.
Тем временем немецкое командование готовилось ввести в образовавшийся прорыв свой эшелон развития успеха — 22–ю танковую дивизию. Она начала наступление 9 мая, но начавшиеся дожди существенно замедлили продвижение вперед. К 10 мая 22–я танковая дивизия прорвалась в глубину обороны Крымского фронта и развернулась на север, выходя на коммуникации 47–й и 51–й армий. За танкистами двигалась 28–я егерская дивизия. На восток продвигалась 132–я пехотная дивизия. На восток также был выброшен моторизованный отряд Гродека, который уже 10 мая достиг Татарского Вала и пересек его.
Ночью 10 мая в ходе переговоров между Д.Т. Козловым и И.В. Сталиным было принято решение отводить войска фронта на Татарский вал и организовать на его линии оборону. Но получить приказ на отход на Татарский вал 51–я армия уже не смогла. В результате удара по командному пункту армии был убит командующий В.Н. Львов и ранен заместитель командующего К. И. Баранов. Исполняющим обязанности командующего стал начальник штаба армии полковник Г.П. Котов.
Управляемая полковником армия судорожно пыталась избежать катастрофы. В районе исходного рубежа для контрудара кипело встречное сражение между танковыми бригадами, танковыми батальонами, 77–й горнострелковой дивизией полковника П.Я. Циндзеневского 51–й армии и 22–й танковой и 28–й егерской дивизиями XXX армейского корпуса армии Э. фон Манштейна. На 9 мая 1942 г. 55–я танковая бригада полковника П.П. Лебеденко насчитывала 10 KB, 1 Т–34, 20 Т–26 и 15 Т–60. После тяжелого встречного боя 10 мая в бригаде остался всего один танк. Сдержать наступление немецкой танковой дивизии танковые соединения поддержки пехоты были не в состоянии. Днем 11 мая 22–я танковая дивизия вышла к Азовскому морю, отрезав пути отхода на Татарский вал значительной части 47–й и 51–й армий. В распоряжении восьми дивизий двух армий осталась узкая прибрежная полоса шириной около 1 км, непрерывно простреливавшаяся противником и подвергавшаяся ударам с воздуха.
Судя по всему, крушение Крымского фронта стало большим ударом для начальника Генерального штаба Красной Армии Б.М. Шапошникова. Еще ночью 11 мая он подписывает директивы Ставки ВГК, а уже вечером того же дня под очередной директивой стоят подписи И.В. Сталина и А.М. Василевского. Последний стал исполняющим обязанности начальника Генерального штаба. 11 мая тем самым стало поворотным пунктом от общего наступления Красной Армии к тяжелым оборонительным боям по всему фронту.
Вечером 11 мая советское командование еще питало надежды на стабилизацию обстановки на Керченском полуострове путем восстановления целостности фронта на Турецком валу. И.В. Сталин и А.М. Василевский приказывают С.М. Буденному лично организовать оборону войск Крымского фронта на этом рубеже:
«ввиду того что Козлов и Мехлис, несмотря на приказ Ставки, не решаются выехать на Турецкий вал и организовать там оборону, Ставка Верховного Главнокомандования приказывает: главкому СКН маршалу Буденному в срочном порядке выехать в район штаба Крымского фронта (г. Керчь), навести порядок в Военном совете фронта, […] организовать устойчивую оборону на линии Турецкого вала, разбив оборонительную линию на участки во главе с ответственными командирами»[43].
Однако немецкое командование прилагало все усилия, чтобы не допустить отхода советских войск на тыловые рубежи обороны. В попытках предотвратить окружение своих товарищей левофланговые дивизии 51–й армии потеряли еще сутки и окончательно проиграли гонку к тыловому оборонительному рубежу на Турецком валу. Как было сказано выше, уже к исходу дня 10 мая передовые части XXX армейского корпуса вышли к Татарскому валу. 12 мая немцами был высажен парашютный десант на аэродром Марфовки, в тылу 44–й армии. Десант позволил начать борьбу за Татарский вал до выхода на его рубеж выдвигавшейся из резерва фронта 156–й стрелковой дивизии. 13 мая оборона в центре Турецкого вала была прорвана.
В ночь на 14 мая Верховное командование признает свое поражение на Керченском полуострове. С.М. Буденный с санкции Ставки ВГК в 3.40 приказывает: «Начать отвод войск Крымского фронта на Таманский полуостров». Очевидно, не питая иллюзий относительно организованности отхода, А.М. Василевский приказывает выдвинуться в распоряжение С.М. Буденного 2–й и 3–й воздушно-десантные корпуса и 4–ю воздушно-десантную бригаду. Видимо, предполагалось, что высадкой десанта удастся остановить продвижение немецких войск и организовать оборону на подступах к Керчи.
В 18.10 того же дня Л.З. Мехлис отвечает на приказ И.В. Сталина начать эвакуацию телеграммой:
«Бои идут на окраинах Керчи, с севера город обходится противником. Напрягаем последние усилия, чтобы задержать [его] к западу от Булганак. Части стихийно отходят. Эвакуация техники и людей будет незначительной. Командный пункт переходит [в] Еникале. Мы опозорили страну и должны быть прокляты. Будем биться до последнего. Авиация врага решила исход боя»[44].
Интересно отметить признание результативности авиакорпуса Рихтгоффена из уст армейского комиссара Мехлиса. Бои на окраинах Керчи завязала, судя по всему, моторизованная бригада Гродека. Обороняли город части 72–й кавалерийской дивизии.
Сдавать Керчь и тем самым похоронить результаты Керченско-Феодосийской десантной операции и продолжавшейся несколько месяцев борьбы за Крым советское командование не собиралось. В 1.10 15 мая А.М. Василевский приказывает:
«Керчь не сдавать, организовать оборону по типу Севастополя»[45].
Но все эти меры уже запоздали. Своеобразие боев на Керченском полуострове заключалось в том, что они проходили в своего