Частная жизнь вождей - Ленин, Сталин, Троцкий - К Енко

Переписка обернулась встречей на фазенде Сан Мигель Регла в 130 километрах от Мехико, которую снял для дорогих гостей Ривера. 7 июля 1937 г., сославшись на необходимость отдохнуть, поохотиться в горах, Троцкий уехал на фазенду, оставив Наталью одну. 11 июля к нему присоединилась Фрида. Узнав об этом, Седова в письме Троцкому потребовала объяснений. Между ними началась, как всегда бывает в таких ситуациях, нелепая переписка.

Наталья стеснялась даже написать полностью имя Фриды, ограничившись инициалом "Ф". Хотя внешне она оставалась спокойной, переживала чрезвычайно. Подобно Крупской, узнавшей о связи Ленина с И. Арманд, предложила Троцкому свой уход, не желая мешать его счастью.

Тогда Троцкий ударился в самобичевание. "Умоляю, перестань соревноваться с женщиной, которая значит так мало", - писал он. Значила "мало" для него, тогда как Наталья по-прежнему оставалась "всем". Троцкий писал, что "полон стыда и ненависти к себе", подписывал письма с непривычным для себя самоуничижением: "Твоя старая верная собака". Изливал душу: "Как я люблю тебя, Ната, моя единственная, моя вечная, моя верная, моя любовь, моя жертва". Несколько раз он даже пытался сравнить себя с Л. Толстым, который писал в дневниках, что прогулки верхом на лошади возрождают в нем мужские желания.

Кончилась любовная история довольно скоро. В середине июля Троцкий вернулся в Койоакан. 17 июля в госпитале Мехико ему сделали операцию аппендицита. Наталья смирилась, простив мужу его очередную измену.

Как отнесся к роману Диего Ривера, муж Фриды Кало? Он боготворил Троцкого. Изобразил фигуры Ленина и Троцкого на главной фреске в Рокфеллеровском центре в Нью-Йорке.

Ривера не выгнал их из "голубого дома", как, наверное, поступил бы любой обманутый муж. Троцкий и Седова прожили там ещё два года, пока не разразился открытый скандал по самому ничтожному поводу: появление в американском журнале "Партизан ревью" манифеста Троцкого о свободе искусства, с которым не согласился Ривера. Не в манифесте дело. Действительной причиной разрыва отношений стал флирт Троцкого с Фридой. Ривера не простил ему подлости.

Ну а сама Фрида как повела себя в столь щекотливой ситуации? Да никак. По крайней мере трагедии не сделала. Не в последнюю очередь потому, что сблизилась с Троцким не из-за любовных чувств. Сказалось обычное женское любопытство. К тому же не забудем - мексиканка, темпераментная, горячая, как солнце в тех краях. Впервые увидела самого организатора Октября! У кого не закружится голова и кому не захочется поближе узнать, что это за "диковинка"?

Фрида Кало и Диего Ривера - были своеобразной парой талантливых художников и любовная связь Фриды с Троцким не простая случайность.

Диего Ривера трижды обзаводился семьей. Первый раз он женился на русской женщине Ангелине Беловой в Париже. Жили они нищенски, в основном на заработки супруги. У них родился мертвый ребенок.

Уезжая из Парижа в Мексику, Диего бросил свою русскую подругу и учел свой первый семейный опыт: в дальнейшем он женится только на состоятельных женщинах. Второй женой его стала Гвадалупе Марин, обладательница большого доходного дома, она была красива, но фригидна. Между супругами часто происходили ссоры, как правило, заканчивавшие свирепыми драками.

Третьей женой Диего стала Фрида Кало, богатая женщина, унаследовавшая от своих родителей хорошее состояние. Она была нимфоманкой, ни в грош в постели не ставила своего мужа, а изменяла ему направо и налево. "Голубой дом", где жили Троцкие, принадлежал ей. У неё было загородное поместье, в котором и произошло её любовное свидание с Троцким.

Для Фриды Кало, убежденной троцкистки, Троцкий был кумиром - идейным и кумиром живым, во плоти. Сказать, что она его любила - нет, она с ним развлекалась. И этого развлечения ей хватило не на долго. Она была маленького роста, на две головы ниже своего мужа Диего и умерла от рака на 50 году своей жизни.

Летом 1939 г., разойдясь с Риверой, Троцкий покинул "голубой дом". Но уехал недалеко. Переселился с улицы Лондона на улицу Вены, в том же районе. За сносную цену Троцкий снял отдельный дом с садом, обнесенный кирпичным забором. Здание старое, нуждалось в ремонте, но за неимением средств сгодилось.

Правда, возникла новая сложность. Прошел слух, что ГПУ собиралось выкупить дом. Возможно, эти слухи распространяла коммунистическая и профсоюзная печать, которая постоянно вела кампании против Троцкого. Он менял страны, в которых к руководству приходили новые люди, а антитроцкистские выпады продолжались. Поэтому за долгие годы он почти привык к ним.

Он вынужден был принять контрмеры, попытаться самому перекупить дом. Сделать это оказалось непросто. Троцкому едва удавалось сводить концы с концами. Он, как и в первые месяцы на Принкипо, залез в долги. Начались поиски издательств и журналов для публикации новых произведений. Троцкий возобновил переговоры с разными институтами и библиотеками о продаже архивов. В марте 1940 г. Гарвардский университет предложил Троцкому 6 тыс. долларов за весь архив. Троцкий отказался. После непродолжительного торга он уступил за 15 тыс. долларов. Через 50 лет, в марте 1990 г., на аукционе фирмы "Суонн Гэллериз" в Нью-Йорке владелец книжного магазина "Наследие" из Лос-Анджелеса Лу Уайнстин приобрел единственное письмо Троцкого, направленное им с посыльным из Брест-Литовска Ленину, за 27 500 долларов.

Троцкий занял деньги и купил дом. Спасаясь от постоянных угроз сталинистов, местных и московских, укрепил стены и ворота, установил сигнализацию. Позднее построили надвратную вышку для часового. Дом превратился в подобие крепости. Сходство усилилось ещё более, когда установили круглосуточное дежурство. Его несли пять мексиканских полицейских снаружи и от восьми до десяти троцкистских охранников внутри. Отдежурив смену, они превращались в личных секретарей Троцкого.

Поскольку существование Троцкого все более походило на жизнь политзаключенного (каждый выезд за пределы крепости представлял чрезвычайную сложность), Троцкий должен был прятаться чуть ли не на дно машины, чтоб прохожие не видели его и не смогли узнать), у него появилось новое хобби: кактусы и кролики. Троцкий в редкие выезды за город увлеченно собирал кактусы, привозил их домой и пересаживал в кадки. Кроликами занимался в дни вынужденного затворничества. Сам кормил их, чистил клетки, словом, делал все, что полагалось.

В конце 1937 г. Троцкий узнал о том, что в Испании исчез тридцатичетырехлетний чешский гражданин Эрвин Вольф, который работал личным секретарем Троцкого. По всей видимости, в Испании он оказался с целью налаживания контактов с организаций троцкистов - ПОУМ.

Еще более ужасно для Троцкого начался 1938 г. 16 февраля вечерние мексиканские газеты поместили краткую телеграмму о смерти Льва Седова в результате хирургической операции. Троцкому об этом сообщил Диего Ривера, который самостоятельно проверил информацию. Через час Троцкий страшную весть сообщил Наталье. "Так закончился для нас день 16-го февраля, - писал Троцкий, - самый черный день в нашей личной жизни".

Смерть Льва Седова наступила неожиданно. С конца 1937 г. он чувствовал себя все хуже: бессонница, которой раньше не знал, боли в сердце и желудке, лихорадка. Возможно, это было вызвано аппендицитом. Лев со дня на день откладывал операцию. 8 февраля последовал острейший приступ. Он написал письмо, вручил жене, сказав, что его можно распечатать, если с ним что-то случится. По его просьбе Этьен, бывший при нем неотлучно (который окажется Марком (Мордкой) Зборовским, польским евреем, агентом ОГПУ), вызвал скорую помощь и отвез Леву в частную клинику, где работали русские врачи-эмигранты.

В тот же вечер его положили на стол. Операция прошла успешно, и он стал быстро поправляться. Кроме Этьена, с ним никто не общался, так как Лева категорически запретил сообщать свое местонахождение, видимо, из конспиративных целей. Так прошли четыре дня. Абсцесс возник внезапно. Лева почувствовал страшные боли в животе, потерял сознание. Его срочно прооперировали вторично. Но, не приходя в сознание, больной скончался. По этому поводу в заявлении Международного секретариата IV Интернационала сообщалось: "Лев Седов, наш товарищ Седов, сын Льва Троцкого, умер в среду 16 февраля в 11 час. 30 мин. утра. Перевезенный за несколько дней до этого в больницу, где его подвергли операции ("заворот кишок"), наш несчастный товарищ скончался от инфекции. Такова версия врачей". Похороны состоялись на кладбище Пер-Лашез в присутствии почти 2 тыс. человек.

Ни Троцкий, ни близкие Седову люди не приняли версию врачей. Вдова покойного Жанна заявила, что это дело рук ОГПУ. По некоторым косвенным данным, клиника принадлежала Обществу репатриации русских эмигрантов, все доктора и обслуживающий персонал вплоть до поваров и швейцаров также были выходцами из России. Естественно предположить, что они не испытывали добрых чувств к сыну человека, которого по праву считали главным виновником своих бед.