Северный путь. Часть 3. Три испытания Мертвого бога - Светлана Гольшанская

— Только попробуй, тварь! — взбешенно взревел Николя. — Я разорву и тебя, и всю твою демонову семейку на части, и никакая ворожея меня не остановит.

Поняв, что хватанула лишнего, никса вернулась к изначальному облику полногрудой женщины и судорожно глотала ртом воздух. Николя по одному разжал пальцы и, отступив на шаг, стиснул голову руками. Губы шевелились, словно он говорил сам с собой, веки смежились. Грудь высоко поднялась от глубоко вздоха. Когда Николя вновь взглянул на никсу, то был уже самим собой, холодным и сдержанным.

— Не дразни смерч, — сказал он, пристально вглядываясь в черные глаза демона. — Насколько я вижу, про то, где искать никсу, можно больше не спрашивать. Объясни только одно, зачем тебе понадобилось соблазнять мельника.

Уголки губ никсы дернулись. Она смущенно отвернулась.

— Есть такое чувство — жалость. Людям оно неведомо. Как, впрочем, и тебе. Именно это я испытала к Вагни, когда увидела его в таверне. Думала, моя музыка облегчит его страдания. Но он не захотел музыки. Единственным его желанием было хотя бы изредка любоваться мной. Мной! Демоном со змеями вместо ног. Мое сердце не устояло. Ты еще помнишь, Охотник, для чего оно — сердце? Мы любили друг друга жаркими летними ночами, страстно, безумно, так, как бывает лишь раз в жизни. Но всему наступает конец. Когда в моем чреве зародилась новая жизнь, Вагни пришлось оставить. Его страдания разрывали мое сердце, но я не могла появиться перед ним, пока ребенок рос внутри меня. Только после родов я покинула свой дом за водопадом, чтобы хоть немного утешить его. Но нам помешала его жена.

— Ты убила ее, — укорил Охотник.

Никса печально склонила набок голову.

— Я избавила моего Вагни от обузы. Взамен я отдала ему самое дорогое, что у меня было — наше дитя. Я думала, среди людей ей будет легче, чем здесь, в одиночестве. Я думала, она вырастет и найдет любовь, с которой сможет завести собственных детей и жить душа в душу, как человек. Но таких, как мой Вагни, больше не нашлось. Никто не пожалел ее и не заступился, когда этот ублюдок издевался и насиловал ее. Никто не защитил, когда он напал и попытался убить ее дитя. Знаешь, что для матери значит ее дитя? Хотя что ты можешь знать — на тебе ведь печать мар.

Николя болезненно скривился. Майли испугалась, что он опять разозлится и начнет бушевать, но ничего не произошло. Едва заметно нахмурившись, Охотник ответил:

— Ее защитила ты. И с детьми, судя по тому, что в прошлый раз ты играла колыбельную, тоже все в порядке. Можно было не убивать лесоруба столь жестоким способом. Он и так был достаточно напуган.

— Я видела его гнилую душонку насквозь. Он похитил раковину моей дочери и не собирался ее отдавать. Как только испуг прошел, он бы принялся за старое.

— Вы могли обратиться ко мне. Я бы разобрался без всяких убийств. И ни у кого не было бы проблем.

— Ну да. Ты даже со своей-то головой разобраться не можешь. Бюргеры тебя уже едва ли меньше нас ненавидят. А дальше будет только хуже.

— Может, хватит оскорблений? Этим ты себе не поможешь, — Николя говорил тихо, без тени выражения, но никсу это впечатлило гораздо больше, чем когда он злился и кричал. Она сникла и замолчала. — Родители лесоруба требуют выкуп за своего сына. Если его не принесу я, то бюргеры попытаются добиться справедливости сами. Прольется много невинной крови. Я готов на все, чтобы этого избежать.

— Ну да, а кровь вшивых водяных демонов для тебя недостаточно невинна. Что ж, руби! — никса опустилась на землю и склонила голову на высокий валун. — Только семью мою пощади.

— Я бы с радостью, только Эйтайни запретила, — развел руками Охотник. — Но у меня есть идея получше. Твоя дочь родила двойню, верно? Отдай мне одного. Он и станет твоим выкупом.

— Никогда больше я не пущу свою плоть и кровь жить среди людей. Никогда! — взъярилась никса.

— Хорошо, — согласился Николя. Никса выпучила глаза от неожиданности. Он снова вынул раковину из-за пазухи. — Тогда я попрошу об этом твою дочь. Вряд ли она сможет мне отказать.

Никса безнадежно глянула на гребень своей дочери. Знала, что Охотник переиграл ее, и все равно не могла смириться. Слишком больно, видно, было расставаться с внуком, больнее даже, чем с головой.

— Что ж, твоя взяла. Силой я победить не смогу, а чары на тебя не действуют. Выбирай, кого возьмешь: мальчика или девочку.

Николя задумался, хотя его ответ был очевиден даже для Майли.

— Мальчика.

Никса злорадно ухмыльнулась.

— И все-таки я перехитрила тебя, Охотник. Оба ребенка — девочки. Я не отдам тебе ни одну из них. Возвращай раковину!

— Справедливо, — смиренно кивнул Николя. — Я верну ее, как только ты покажешь мне детей. Хочу убедиться в правдивости твоих слов.

Никса протяжно глянула ему в глаза. Искала, в чем подвох? Наконец она кивнула и уползла в пещеру за водопадом. Майли переминалась с ноги на ногу от нетерпения и любопытства. Вскоре никса вынесла корзину из ивовых прутьев, внутри которой на перине из листьев водяных лилий лежали два одинаковых младенца. Кожа их была ровного белого цвета, а макушки покрывал темный пушок. Николя склонился над ними и, зашептав что-то ласковое, протянул к одному руку. Малыш задорно улыбнулся беззубым ртом и шаловливо дрыгнул розовенькими пяточками.

— Ты ошиблась, — ликующе объявил Николя и, взяв ребенка на руки, повернул его личиком к никсе. — Этот очень похож на мальчика.

Майли пригляделась и заметила крохотный кожаный мешочек между ног малыша, хотя могла поклясться, что мгновение назад это была девочка.

— Что? Ах ты! — взревела никса, поняв, что ее провели.

Николя прижал к себе ребенка и отступил на шаг, ехидно посмеиваясь.

— Но-но! Ты же сама обещала, что мальчика отдашь. А станешь дурить, так я и второго… — Николя заглянул в корзину и рассмеялся уже в голос: — мальчика заберу.

— Ненавижу! — с горечью выкрикнула никса. — Прокляла бы всю твою демонову семейку, да они и так прокляты, только потому что злой рок связал их с тобой!

Николя не стал слушать ее брань и направился к Майли.

— Если малыша обидят, я все равно его заберу! — бросила никса на прощание.

— Нет, в этом случае я верну его тебе сам, — заверил ее Охотник.

Вместе с Майли они двинулся в обратный путь. Ребенок на его руках быстро затих и уснул.

— Эта никса говорила странные вещи, — задумчиво пробормотала Майли, когда они ушли достаточно далеко от злосчастного водопада.

— Демоны всегда так говорят. Не обращай внимания, — отмахнулся Николя.

Майли видела, что слова никсы задели гораздо сильнее, чем он стремился показать. Впрочем, кто она такая, чтобы лезть к нему в душу? Пусть молчит, если ему так легче.