Змееносец - Николай Степанов

— Я не могу, — дрожащим голосом прошептала журналистка.

— Почему? — удивилась Вероника.

— Она ползет по ноге. Мамочка, я сейчас ежика рожу от страха. — Даже при тусклом освещении заходящего красного солнца ее лицо казалось мертвенно-бледным.

— Мне нужен охранник для путешествия в Гетонию! — крикнула синеглазка единственную известную ей фразу.

Мужчина оглянулся.

— Ты б забрал свою змею, — сказала Таркова по-русски, показывая на ногу подруги.

Вархун несказанно удивился. Гюрза в ее нынешнем состоянии должна была сначала укусить любого из обитателей Жарзании и лишь потом, к примеру, переползти через труп. Воин поспешил к дамам.

— Поставь ей на пути руку.

— Я не могу, — произнесла Злавадская.

— Хочешь, чтобы она заползла под юбку?

— Не-эт! — чуть не плача затрясла головой журналистка.

— Тогда делай что говорю! Змея переберется на плечо и спрячется в капюшон. — Вархун давал советы, находясь в трех шагах от брюнетки.

— Мамочка! — Женщина выполнила приказ и дождалась, когда гюрза переберется в укрытие. — А д-дальше что?

— Я так понимаю, вы собрались в Гетонию?

— Д-да.

— Ну так пошли. За городом, когда змея успокоится, мы ее выпустим. Она просто заблудилась, бедная. В день Красного солнца это случается.

— А я т-тут при ч-чем? — Мадлену бил озноб.

— Певунья увидела безопасного человека и бросилась к нему. Вы как здесь очутились, дамы? Туристы, что ли?

— П-поч-ти.

Только через час журналистка смогла прийти в норму.

— Нам нужен купец Анвард, — сказала она мужчине. — Вы не знаете, где он проживает?

— Нет. Купец богатый?

— Скорее всего, он возглавляет компанию «Натуральные шелка Гетонии».

— Тогда мы его быстро найдем. Встретим первый же караван из Гетонии и выясним, в каком городе он проживает. Предпочитаете идти ночью или остановимся?

Вероника наотрез отказалась делать ночевку.

— Я почему-то так и думал, — усмехнулся вархун.

Как только солнце зашло, пешеходов накрыла непроглядная темень. Женщины остановились.

— Почему я ничего не вижу? — всполошилась Мадлена.

— Обычное дело после самого редкого дня. Через два часа появятся звезды, и все будет, как обычно.

— А сейчас нам как идти? — обиженно поинтересовалась журналистка.

— День закончился, — ответил мужчина и создал светлячка.

— Мадлена, спроси, сколько стоят его услуги. — Вероника решила сразу утрясти финансовые вопросы. — Только учти: у меня осталось всего пятнадцать монеток.

— Не стоит переживать, у меня есть это. — Злавадская вытащила подарок Лоргуда. — Тот, кого ты подозревала в коварстве, на самом деле оказался порядочным человеком.

Вархун внимательно наблюдал за подругами, пытаясь уловить смысл чужой речи. Понять ему ничего не удалось, но когда брюнетка достала кошелек, парень напрягся:

— Откуда у вас эта вещь?!

— Один знакомый подарил, — созналась журналистка.

— Вам нужно, чтобы он постоянно знал о вашем местонахождении?

— Нет.

Вархун выхватил кошелек и швырнул его в темноту.

— Ты чего?! — возмутилась Злавадская. — Там деньги за твою работу.

— Считайте, что вы ее уже оплатили.

Когда Мадлена с большой неохотой объяснила странное поведение наемника, Таркова тихо сказала:

— Знаешь, а я ведь тоже почти поверила, что мы ему понравились.

— Дамы, — вархун посмотрел на мучения подруг с постоянным переводом на непонятный ему язык и обратно, — если желаете, я могу быстро решить проблему понимания нашей речи.

— Каким образом? — Журналистка дернула Таркову за руку.

— Я же волшебник. Одно небольшое заклинание — и она станет разговаривать не хуже меня. Пусть ваша подруга посмотрит мне в глаза. — Амазонка так и сделала. — У нее амулет? — спросил чародей, почувствовав сопротивление колдовству.

— Да. Вероника, расстегни ворот.

— Зачем? Мне не жарко.

— Надо снять подарок магринца.

— Какая свежая мысль! Не забыла, мы с тобой уже пробовали.

— Пусть теперь он попытается.

Цепочка оказалась непростой. И мужчине пришлось использовать два серебристых кинжала, чтобы ее перерезать. Потом он приступил к волшбе и вдруг резко отшатнулся.

— Что это было? — спросил парень на чистом русском языке.

— Ого! — Журналистка перевела взгляд с одной на другого. — Я не поняла, кто кого учил? Ты свой собственный случайно не забыл? — спросила она на инварском.

— Нет, но вы представить себе не можете, какая каша у меня сейчас в голове! — Вархун также свободно говорил и на интернациональном.

Тич очнулся от толчка в живот и неприятного скрипучего голоса:

— Кто здесь? Говори немедленно или я из тебя песок сделаю!

— Меня зовут Тич. — Парень решил, что об него споткнулись. В кромешной темноте, окружавшей его, это было нетрудно.

— Чего развалился на дороге?! А ну отвечай как положено!

— Чего положено? — После столь необычного пробуждения трудно было сразу прийти в себя. У привратника до сих пор перед глазами стоял воин с занесенным для последнего удара мечом.

— Опять прислали неуча! Кто ж так представляется? Твое имя не дает ни капли полезной информации. Объясни немедленно, кто твой отец, откуда ты родом, сколько лет? Я что, сам об этом догадываться должен?!

— Я родился в Гудалане. Отца зовут Вансор. Мне двадцать семь лет.

— Ну дела! Они бы еще сюда девяностолетнего деда отправили! Кто ж в твои годы учебу начинает? Нет, наш мир окончательно сошел с ума. То они про меня напрочь забывают, то вдруг вспоминают, но присылают незнамо кого.

Кем твой папаша работает, где находится Гудалан? Похоже, из тебя все клещами вытаскивать надо!

— Гудалан? На Инварсе. А отец там же и работает. Железнодорожником.

— Железнорожником? — удивился скрипучий незнакомец. — Разве их до сих пор не разогнали?

Привратник был окончательно сбит с толку. Сидя на каменном полу в каком-то полутемном месте, он с трудом различал неясные контуры напористого собеседника и не мог сообразить, чего тот привязался? Кархун приподнялся, приняв положение сидя, и сразу заметил, что незнакомец не отличается большим ростом. Скорей, наоборот.

— А зачем их разгонять? — спросил парень.

— Я слыхал, они посмели выступить против курмистра.

— Против кого?

— Слушай, молодец, а тебе точно двадцать семь?

— А мозги, как у ребенка. Говорить давно научился, малыш? Может, потому тебя лишь сейчас и прислали? — Сарказм так и сочился в словах незнакомца.

— Куда прислали, кто?

— Да, случай крайне запущенный. Умственные способности — особо не разгуляешься. Как же тебя учить?

— Чему? — Собеседник начал сильно раздражать Тича.

— Тебе и этого не сказали, сын железнорожника? Да за одно это им стоило не только рога, но и мозги поотшибать. Ладно, рассказывай, чем расплачиваться будешь?

— Вообще-то я совершенно не собирался ничему учиться, не знаю, как оказался здесь, и денег у меня с собой нет. Ни гроша. Давайте, я просто уйду — и все.

— Так-так… — вздохнул незнакомец. — Вот они чего удумали! Всяких неслухов решили отправлять на перевоспитание. Неужели имя Разруг уже никого внизу не пугает? Проклятье! Их счастье, что дорожка мне туда заказана, иначе я бы устроил им веселенькую жизнь. Знаешь, что ожидает явившегося ко мне без подношения?

— Полагаю, не торжественный прием с угощением. Хотя чего-нибудь перекусить я бы не отказался. Нормальной пищи дня два в рот не брал.

— И ты еще смеешь!.. — Разруг внезапно замолчал. — Тебя морили голодом? А еще что?

— Держали в камере, собирались убить, да мало ли… — Парень согнул ноги в коленях и непроизвольно вскрикнул.

— Что там у тебя?

— Один доброжелатель напоследок еще и кинжалом ногу пропорол, гад!

Арбалетный болт, пуля, нож… Тич не успевал оправиться от одной раны, как получал новую. Парень попытался осторожно закатать штанину и, не сдержавшись, застонал.

— Они хотели тебя изувечить? — скорее в утвердительной форме спросил Разруг.

— Наверное.

— Значит, ты их ненавидишь?

— В общем-то теплых чувств не питаю. — Тич подумал о магринце и Жовше.

— Так это же здорово! Они уверены, что я тебя уничтожу, а мы поступим по-другому. Я научу тебя всему, что умею сам, а когда ты вернешься обратно — будешь моим возмездием. Согласен?

— Да, только давай сначала я себе ногу перевяжу, да и перекусить было бы неплохо. Мозги натощак совершенно не хотят работать.

— Сейчас мы чего-нибудь сообразим. — Собеседник произнес несколько отрывистых звуков, и рядом с привратником вспыхнул огонь.

Почти сразу возле костра возникли два желтых сурка, изучающе разглядывавших своими красными глазками низкорослого старичка с жидкой бородкой. Тот снова воспользовался неизвестной речью. Сурки поклонились, один из них растворился в воздухе, а второй приблизился к раненому.