Битва за Британию - Владислав Викторович Колмаков

в качестве бомбардировщиков. А что. Из «церштереров» вышли неплохие легкие бомбардировщики и штурмовики. И они сейчас это доказывали на практике. В этом вражеском налете участвовало всего двенадцать Bf-110, а дел они натворили много. Наши зенитчики из аэродромного ПВО тоже их проспали. И открыли огонь только когда на авиабазу Манстон начали падать вражеские авиабомбы.

Дежурную пару немцы накрыли своими бомбами. Оба британских истребителя разорвало на куски. Истребитель Ричарда Престона загорелся. А у «Спитфайра» Алана Дира оторвало взрывом хвост и одно крыло. Но нам было некогда смотреть на это. Бомбы падали рядом с нами. И я до своего истребителя так и не смог добраться. Помнится, во многих фильмах про войну и военных летчиков, которые я смотрел еще в прошлой жизни. Там в далеком двадцать первом веке. Там очень популярным был такой вот сюжет. Внезапный налет вражеских самолетов на аэродром. Героический летчик быстро взлетает и сбивает самолет противника. А то и два. Например, в голливудском фильме «Перл-Харбор» бравые американские летчики-истребители гордо и смело, наплевав на все законы физики, под бомбами и огнем противника взлетают на своих истребителях P-40. И очень быстро сбивают аж несколько новейших японских истребителей «Зеро». Да, да! Те самые знаменитые на весь мир «Зеро». Которые по всем параметрам превосходили устаревшие Р-40. Хотя в реальности такого не было и быть не могло. Но на то он и Голливуд, чтобы вот так приукрашивать действительность. А здесь в суровой реальности немцы нас очень грамотно подловили. И даже дежурная пара, которая находилась к этому моменту в постоянной готовности к вылету, не успела взлететь. Вон их останки догорают на взлетной полосе. Многие наши истребители сейчас были просто не готовы к экстренному взлету. Это в кино все делается быстро и просто. Завел двигатель и полетел. Ага! Только почему-то никто не упоминает там, что перед взлетом мотор самолета надо еще и прогревать на холостом ходу. Желательно потом погонять его на всех режимах, стоя на земле. И уже потом начинать взлетать. А для этого надо вырулить на взлетку на самолете из капонира или ангара. Потом разогнаться по прямой и взлететь. И все это придется делать под бомбами и вражеским обстрелом. «Церштереры», сбросив бомбы, начали обрабатывать нас своими 20-мм авиапушками и пулеметами. Стволов у них хватает.

Хотя в экстренных случаях как сейчас можно взлетать и не только с бетонной взлетной полосы. Можно и с травяного поля нашей авиабазы это попробовать сделать. Оно тут довольно ровное. Но ведь и немцы не дураки. Они это тоже знали прекрасно. И в первую очередь обработали своими бомбами взлетную полосу и поле возле ангаров и капониров с нашими истребителями. Натыкав там воронок, чтобы уже никто не мог спокойно разогнаться и взлететь. Грамотно сработали гады фашистские. А теперь носятся вдоль и поперек нашей авиабазы и уничтожают все, что видят. Строения, технику и людей. Поэтому я быстро понял, что летчиком из фильмов мне не стать. Не успею я добежать до своего «Спитфайра». Тем более, что он стоит сейчас в самом дальнем ангаре. Без боезапаса и топлива. Его там ремонтируют. Дырки, полученные в прошлом вылете, заделывают. В общем, не готов мой истребитель сейчас к полету и героическому воздушному бою в стиле Голливуда. И я принял самое верное решение в такой неприятной ситуации. Я запрыгнул в небольшой окопчик и залег на самое дно, прикрыв голову руками. Очень неприятно, когда рядом рвутся бомбы. Очень! Хорошо, что хоть таких вот простеньких земляных укрытий англичане догадались понаделать возле каждого строения нашей авиабазы. Вот и пригодился окопчик. И не только мне. Вместе со мной там засели еще две девицы из аэродромной службы. Оказывается, у англичан в вооруженных силах служат не только мужчины. Хватает тут и женщин. На небоевых должностях. Всякие там связистки, официантки в летной столовой, сигнальщицы, санитарки, операторы постов наблюдения и прочие бойцы вспомогательных служб тыла. И у нас в Манстоне они тоже были.

Это безобразие длилось минут двадцать. Немцы славно здесь порезвились, разрушив три ангара, один склад с вещевым имуществом, столовую, одно из хранилищ топлива. Кроме того, были на земле уничтожены еще десять британских истребителей. Девять человек погибли, а шестнадцать получили ранения. Но несмотря на это, кое-что все же уцелело. Из нашей эскадрильи аж два «Спитфайра» остались целыми. Мой и Дэна Райса. И ангар, в котором они ремонтировались, тоже не сильно пострадал. Он стоял на самом отшибе и немцы в этой атаке ему уделяли мало внимания. В общем, повезло. Мне и Дэну. А вот остальные летчики из нашей эскадрильи остались без самолетов. Из пилотов 54-я эскадрилья потеряла только Ричарда Престона. Бедняга сгорел в своем истребителе прямо на взлетной полосе. А вот когда мы стали разбирать обломки «Спитфайра» Алана Дира, то нас всех ждал очень большой сюрприз. Человек Катастрофа выжил и в этот раз. И когда его извлекли из кабины, то увидели на нем только несколько царапин и синяков. Никаких серьезных травм или ранений этот феноменальный счастливчик не получил. Он только находился в шоке. Потом пришлось его отпаивать виски. Бутылка которого нашлась у наших авиатехников. Они у нас очень запасливые ребята. Впрочем, мы потом тоже к той бутылке приложились. Надо было запить этот стресс.

Понимаете. В небе война не такая страшная. Да, там тоже можно увидеть взрывы и огонь. Но пилот все это видит из герметичной кабины, где звуки, идущие извне, довольно сильно гасятся. Там они какие-то приглушенные получаются. Не такие громкие и страшные. А вот когда рядом с вами на земле рванет авиабомба. То вас такой взрыв пробирает до костей. Очень неприятное чувство тогда возникает в организме. И еще, сидя под бомбами в том окопе с двумя связистками, я чувствовал свое полное бессилие. В небе ты сам все решаешь. Как тебе воевать и как тебе умирать. Там ты сам выбираешь и рискуешь жизнью. И ты можешь там в воздухе повлиять на ситуацию. Можешь победить и уничтожить противника. А в том окопе от меня мало что зависело. Там все решал случай и воля немецких летчиков, которые сбрасывали на нас свои бомбы. А потом обстреливали нас из своих пушек и пулеметов. И я с этим мало что мог поделать. Не люблю я вот так бессильно сидеть и ждать случайной смерти. Меня это бесит. Я уже привык сам решать свою судьбу в пекле воздушных схваток. Там я король. А на земле я никто.