Сияние базальтовых гор (Художник Б. Бобров) - Федор Кабарин

— А если и признаков не останется?

— Ну, тогда уж, — генерал развёл руками, — разговор другой.

— Всё же постараюсь…

— От вашего умения будет зависеть…

— Постараюсь, товарищ генерал!..

— Предупреждаю, майор, это совсем иные явления, чем, скажем, грозовой вихрь, рождённый столкновением туч, или раскаты грома. Это нечто неизмеримо большее, рассчитанное на то, чтобы встряхивать грозовые тучи, как носовой платок, и заставлять их отдавать осадки там, где нужно. Перед вами стоит задача: проверить, как в этом огненном урагане поведёт себя управляемый по радио реактивный самолёт. А от этого будет зависеть решение ещё более широкой задали. Задачи обеспечения мирного труда, покоя наших матерей, жён, детей.

Помолчав, генерал продолжал:

— Сила детонации газов и сопротивления воздуха по расчётам учёных должна разрушить, раскрошить оказавшийся в зоне взрыва самолёт. О человеке в самолёте и речи не может быть. При такой температуре он там — воск, исчезающий при соприкосновении с огнём.

— Это очень заманчиво, товарищ генерал, хотя и направлено своим остриём против нас-авиаторов. — Он задумался, представляя себе эту разбушевавшуюся стихию. — Это же величайшее орудие обороны, которым можно создать заградительный огонь от любых воздушных сюрпризов.

— Не просто огонь, а непроницаемую, непреодолимую огненную стену. И проверка её в действии поручается вам.

Они долго беседовали о деталях предстоящих испытаний. А в лаборатории профессора Кремлёва в эти минуты заканчивались последние приготовления к отправке в зону испытаний первой экспериментальной станции искусственного дождевания «СИД-1», способной вызвать обильное орошение не на десятках, а на сотнях и тысячах квадратных километров степей и пустынь. Профессор Кремлёв сам предложил запустить на три высоты одновременно по 100 снарядов. 300 взрывов — это 300 квадратных километров потрясённой и раскалённой стратосферы.

— На какую площадь распространяются осадки — вот что теперь важно, — говорил учёный, напутствуя своего сына Владимира Петровича перед отъездом в зону испытаний.

ГЛАВА III

В ГОРОДЕ КРАСНОГО КАМНЯ

В Кзыл Кентабад (город Красного Камня) майор Ярусов добрался лишь под вечер.

Слишком долго длилась процедура проверки документов в комендатурах пограничных застав, разрешающих выезд и въезд. Потом, почти пять часов, петляя по горным лабиринтам, взбирался под самые облака двадцатипятиместный автобус. Ещё задолго до спуска в Кентабадскую долину Ярусов почувствовал, что страшно устал и от длительного горного пути, и от резких перемен высоты, и от непрерывной качки.

Заняв номер в гостинице, Ярусов в полусонном состоянии принял ванну и повалился на кровать. Однако и шести часов оказалось достаточно, чтобы окреп уставший, но сильный, натренированный организм. Ярусов проснулся бодрым, в хорошем расположении духа. Он был доволен тем, что генерал Галаджи вновь поручил ему навестить «Лесную каравеллу». Да и цель поездки была более интересной, чем в прошлый раз. «С чем придётся столкнуться на этот раз, — думал он, — куда приведут опасные пути разведчика? Главное — встретиться с Энрике Томмахом. Он поможет найти, к кому ведут эти следы из Самгуньской долины и почему они идут к «Лесной каравелле».

Ярусову было известно, что «цитрусовод» Таберидзе был связан с «Лесной каравеллой». Теперь предстояло установить, кто такие «Брюнет-прима» и «Турист»?

Где они действуют и что у них за связи в «Лесной каравелле» и Самгуньской долине?

Обдумывая пути получения необходимых данных, позволяющих размотать этот запутанный клубок, он пришёл к твёрдому убеждению, что генерал Галаджи прав: между «Брюнетом-прима» и Таберидзе давние связи. Надо найти подтверждения. Тогда нетрудно будет установить, кто скрывается под кличками «Брюнет-прима» и «Турист».

Почти неделю Ярусов знакомился с достопримечательностями города Красного Камня, бродил по ули цам, музеям, паркам, библиотекам, старинным минаретам. Однажды ночью его разбудил телефонный звонок. Не вставая с постели, Ярусов взял трубку:

— Да, Руссель. Да, да! Пришлите, пожалуйста, жду…

Он вскочил и нервно заходил по комнате. «Что могло случиться?» Вскоре над входной дверью загорелась красная лампочка. Ярусов открыл дверь. Перед ним стояла женщина в форме почтового ведомства.

— Могу я видеть господина Русселя?

— Это я. Войдите, пожалуйста.

— Осмелюсь попросить у господина документы, подтверждающие его личность.

Ярусов подал паспорт. Посыльная записала номер и, протягивая скреплённый печатью конверт, попросила расписаться в журнале.

Проводив посыльную, Ярусов нетерпеливо сорвал печать. В бильдограмме было зашифровано несколько хорошо понятных лишь ему слов: «Выпускаем питомцев в день вручения диплома Споряну. Бал начинаем вальсом. Слушайте на наших волнах.

Подтвердите получение. — Сильвестр».

Ярусов набрал номер телефона и продиктовал безобидный текст ответной телеграммы.

Потом поднял портьеру и распахнул окно. С высоты девятого этажа казалось, что большой южный город, окутанный туманом, плывёт среди океана. Где-то далеко внизу, скрытые пеленой испарений перекликались автомобили, подавали свой пронзительный голос сирены троллейбусов. Город только просыпался. Вершины далёких гор чуть-чуть золотились в первых лучах восходящего солнца.

«В день вручения диплома Споряну — это значит, испытания начнутся послезавтра утром», — подумал Ярусов.

До перевалов, за зоной которых должен вести наблюдения Ярусов, было около 300 километров. Спуски да подъёмы, а их на этом пути восемь, кроме того, три опасных серпантина над пропастью. Перебирая в уме все эти препятствия, Ярусов мысленно высчитывал, когда ему удастся достигнуть конечного пункта.

— Спешить, спешить нужно! — сказал он про себя, И нервно заходил по комнате, озадаченный мыслью: «А вдруг на перевале всё ещё нет радиосвязи?.. Как узнать об этом, не привлекая к себе внимания? Опустившись в кресло, он обхватил руками голову.

«Установил ли рацию Энрике Томмах? Как с ним связаться? А может, барон фон Бретт увёз его совсем в другое место?» В такой позе, с запрокинутой назад головой и ничего не видящим взглядом, он просидел долго. Затем резко вскочил.

— Прочь сомнения и размышления! Скорее в путь. Дорога каждая минута.

Было совершенно ясно, что многое будет зависеть от машины и водителя. Ярусов набрал номер таксомоторного парка и дал заявку. Через полчаса мощная легковая машина уже мчала его по прямому асфальтированному шоссе.