Бог как иллюзия - Ричард Докинз

Я не ставил в данном разделе главной целью доказать, что наша нравственность не должна основываться на Библии (хотя я действительно так считаю). Я стремился продемонстрировать, что наша нравственность (включая нравственность большинства религиозных людей) на Библии не основывается. Если бы это было так, то мы бы строго соблюдали день субботы и полагали справедливым придание отступников от этого обычая смерти. Мы побивали бы камнями любую невесту, обвинённую не удовлетворённым ею супругом и не сумевшую доказать свою невинность. Мы казнили бы непочтительных детей. Мы бы… Но постойте. Возможно, я несправедлив. Добрые христиане возражали мне на протяжении всего раздела: всем известно, что Ветхий Завет — довольно мрачная книга. Но Новый Завет Иисуса исправляет погрешности и ставит всё на свои места. Разве не так?

Разве Новый Завет не лучше?

Не будем отрицать, что с точки зрения нравственности Иисус гораздо приятнее жуткого ветхозаветного монстра. Нельзя не признать, что Иисус, если он существовал (а если нет, то автор приписываемых ему изречений), безусловно был одним из величайших этических новаторов всех времён. Нагорная проповедь на века опережает историю. Призыв «подставь другую щеку» на две тысячи лет предвосхищает Ганди и Мартина Лютера Кинга. Именно поэтому я написал статью «Атеисты — за Иисуса» (а впоследствии был доволен, получив в подарок футболку с этим лозунгом).159

Но нравственное превосходство Иисуса ещё раз подтверждает мой аргумент. Иисуса не удовлетворяло слепое следование этике Священного Писания, в которой он был воспитан. Он решительно порывал с ней, например преступив грозные запреты относительно работы в день отдохновения. Мудрое изречение «Суббота для человека, а не человек для субботы» вошло в поговорку. Поскольку основным аргументом данной главы является то, что мы не получили и не должны получать основы нравственности из Священного Писания, поведение Иисуса в данном случае полностью подтверждает наш тезис.

Отношение Иисуса к близким, признаем, не совсем отвечает современным идеалам. С собственной матерью он был порой до грубости резок и призывал учеников следовать за собой, покидая семьи: «Если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестёр, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником» (Лк. 4:22). Американская комедийная актриса Джулия Суини выразила в своём выступлении «Отходя от Бога»160 недоумение по этому поводу: «Разве секты делают не то же самое? Не заставляют отказаться от семьи, чтобы задурить вам голову?»161

Несмотря на слегка прохладное отношение к семейным ценностям, с точки зрения этики учение Иисуса достойно восхищения, особенно по сравнению с нравственным кошмаром под названием Ветхий Завет; но в Новом Завете присутствуют также и идеи, не заслуживающие поддержки достойных людей. Это особенно верно в отношении главной христианской доктрины — «искупления первородного греха». Данное учение, лежащее в основе новозаветного богословия, с нравственной точки зрения почти так же отвратительно, как и намерение Авраама поджарить Исаака; между ними, как показал в книге «Разные лики Иисуса» Геза Вермес, имеется определённое сходство. Идея первородного греха впервые появилась в ветхозаветном мифе об Адаме и Еве. Совершённое ими преступление — они вкусили запретный плод — само по себе кажется невеликим, заслуживающим разве что порицания. Но символическая природа плода (познание добра и зла, на практике обернувшееся осознанием наготы) превратила их хулиганскую выходку в самый ужасный из грехов. И самих преступников, и всех их потомков навсегда изгнали из райского сада, лишили вечной жизни и приговорили мучиться до скончания веков: его — работая в поле, а её — рожая детей.

Что ж, обычная мстительность, другого от Ветхого Завета мы и не ожидали. Однако новозаветная теология добавляет к этому ещё одну несправедливость и вместе с ней — новый, почти не уступающий по жестокости Ветхому Завету, пример садомазохизма. Задумайтесь, разве не удивительно, что в качестве священного, часто носимого на груди символа религия выбрала орудие пытки и казни. Ленни Брюс саркастически заметил, что, «если бы Иисуса казнили двадцать лет назад, дети в католических школах носили бы на шеях вместо крестов маленькие электрические стульчики». Но скрывающаяся за этим символом теология и теория наказания ещё хуже. Утверждается, что грех Адама и Евы передаётся по мужской линии: по утверждению Августина, вместе с семенем. Что можно сказать об этической философии, приговаривающей каждого ребёнка — ещё до рождения — унаследовать грех отдалённого предка? Кстати, выражение «первородный грех» изобрёл Августин, справедливо считавший себя крупнейшим специалистом по грехам. До него это называли «прародительским грехом». По-моему, в заявлениях и рассуждениях Августина воплощается нездоровая озабоченность ранних христианских богословов идеей греха. Имея возможность воспевать в своих рукописях и проповедях мерцающий звёздами небосклон, горы, зелёные леса, морские глубины и звенящие птичьим гомоном рассветы, они вспоминают о них лишь походя. Как правило, большую часть времени для христианского ума есть лишь одна забота: грех, грех, грех, грех, грех, грех, грех. И на такое убожество тратится целая жизнь! Сэм Харрис убийственно отрезал в «Письме к христианской нации»: «Вас, похоже, больше всего беспокоит, что Творца Вселенной оскорбят некие действия человеков, производимые нагишом. Жеманство, подобное Вашему, ежедневно без устали пополняет чашу человеческого страдания».

Теперь о садомазохизме. Бог воплотился в человека — Иисуса, чтобы подвергнуть его пыткам и казни во искупление наследуемого со времён Адама греха. Со времён изложения этого нелицеприятного учения Павлом Иисусу возносят молитвы как искупителю всех наших грехов. Не только прошлого Адамова греха: всех, включая будущие, вне зависимости от того, совершат их в будущем люди или нет!

Взглянув на вещи с другой стороны, многие, включая Роберта Грейвза — автора эпического романа «Царь Иисус», замечали, что беднягу Иуду Искариота обвиняют во всей этой истории довольно несправедливо, учитывая, что его «предательство» было необходимой частью космического замысла. То же можно сказать и про обвиняемых в убийстве Иисуса. Если, чтобы спасти нас всех, Иисус желал, чтобы его предали, а затем лишили жизни, не очень-то справедливо со стороны тех, кто полагает себя спасённым, все последующие века обвинять Иуду и евреев. Я уже упоминал о существовании длинного перечня неканонических Евангелий. Не так давно был переведён и в результате привлёк внимание общественности манускрипт считающегося утерянным Евангелия от Иуды.162 Несмотря на то что обсуждение подробностей этого открытия не закончено, полагают, что рукопись была обнаружена в Египте в 1960-х или 1970-х годах. Написанные на коптском языке 62 папирусных листа датированы при помощи радиоуглеродного метода 300-м годом, но возможно, их содержание базируется на более раннем греческом манускрипте. Кем бы ни был автор, он защищает точку зрения Иуды Искариота, указывая, что Иуда предал Иисуса исключительно по просьбе последнего. Сделать это было необходимо, чтобы Иисус был распят и искупил таким образом грехи человечества. Какой бы отвратительной ни была сама доктрина, несправедливость многовекового поношения Иуды усугубляет её ещё больше.

Я уже назвал центральный догмат христианства — искупление — жестоким, садомазохистским и отвратительным. Помимо этого, взглянув на факты объективно, свежим, не затупленным привычкой и бесконечными повторами взглядом, его нельзя не признать просто безумным. Если бог хотел простить наши грехи, почему бы просто не простить их, без самоистязания и самоумерщвления в качестве платы за услугу — и вдобавок приговаривая многие и многие будущие поколения евреев к погромам и преследованиям за «христоубийство»: может, этот потомственный грех тоже передаётся с семенем?

Еврейский исследователь Геза Вермес объясняет, что, будучи наследником древней еврейской теологической традиции, Павел был хорошо знаком с догмой о том, что без пролития крови искупления не происходит.163 Именно это он и говорит в своём Послании к Евреям (9:22). Прогрессивным этическим философам нелегко в наше время защищать любую теорию искупления наказанием, а уж тем более теорию «козла отпущения» — умерщвления невиновного во искупление чужих грехов. Да и в любом случае поневоле напрашивается вопрос: на кого бог пытался произвести впечатление? Видимо, на себя, сам был и судьёй, и присяжными, и жертвой приговора. Более того, Адам — лицо, обвиняемое в совершении первородного греха, — вообще никогда не существовал: неприятный факт, в незнании которого ещё можно извинить Павла, но никак не всезнающего бога (или Иисуса, если верить, что он бог). Таким образом, сама основа этой гадкой теории рассыпается в прах. Ах да, мы забыли, что ветхозаветная история об Адаме и Еве конечно же не буквальная, а символическая. Символическая? То есть, чтобы произвести на себя впечатление, Иисус устроил собственные пытку и казнь в качестве искупительного наказания за символический грех, совершённый несуществующим лицом? И скажите — это не сумасшествие самого жестокого и отвратительного свойства?