Жертва вторжения (сборник) - Кир Булычев

В Министерстве обороны об операции «Звезды зовут» знали три человека. Зато очень многие знали о параллельной операции «Галактика». На полигоне в Плесецке готовили к старту настоящий гигантский космический корабль, и хоть цель полета держали в тайне, половина населения Земли о ней знала – готовился полет к дальним звездам.

В США эксперты по русским делам категорически заявили, что русская технология и экономика такого запуска не выдержат, а если корабль и пролетит сколько-то там миллионов километров, то он обязательно рассыплется. Так что к звездам все равно полетят американские астронавты. Только надо погодить.

А пока суд да дело, американские агенты и купленные ими мафиозные кланы вели поиски юноши Сережи. Сбились с ног, но найти не смогли, потому что он сдружился с академиком Минцем и уехал с ним на время подготовки экспедиции в Великий Гусляр, где жил на правах внучатого племянника и вел со Львом Христофоровичем бесконечные споры о кибернетике. Старый и юный ученые крепко подружились.

Присутствие Минца пока не требовалось. Дела шли и без него под президентским контролем.

Дети во дворе дома № 16 уже привыкли, что в семь вечера там опускается черный вертолет с золотым гербом России на борту и из него выходит дюжий фельдъегерь, у которого всегда найдется для них конфета.

Наконец – уже осенью, когда трава в городском парке пожухла, а клены стали огненными, – подготовка к экспедиции была завершена.

В Гусляр пришло послание от Президента:

«Удалову и Минцу быть в Плесецке к шести вечера».

На том же фельдъегерском вертолете и вылетели.

На космодроме наших знакомых тут же провели в бункер. Там находился Президент. Нет, не инкогнито, а совершенно официально, так как только он мог помахать рукой улетающим космонавтам.

Президент сидел за простым дубовым столом, который остался в наследство от академика Королева. Справа сидел Генеральный, слева генерал с бородкой под Троцкого. Комиссия принимала доклады служб.

Когда выяснилось, что все службы свое дело сделали и корабль к полету готов, Президент отправился на пресс-конференцию.

Журналистов собралось столько, словно Президент только что взял штурмом Кремль.

В коридоре, в тот момент, когда никого рядом не было, Президент по-товарищески обнял Минца и Удалова и спросил:

– Не передумали?

– Нет, – сказал Минц.

– Средство привезли?

Минц похлопал себя по верхнему карману.

– Инкубационный период проверяли?

– И не раз, вы не волнуйтесь, – сказал Удалов. – Короткий у нас инкубационный период.

Президент поспешил на пресс-конференцию. От двери обернулся и громко прошептал:

– Вся надежда на вас, старики! Если опозоримся, меня скинут, вас на пенсию, если не хуже, а удар по репутации России будет такой, что уже не управиться.

– Не подведем, – заверил Удалов.

В отведенной им комнате они просидели минут двадцать. Работал маленький телевизор. Они смотрели, как Президент отбивается от скептически настроенных журналистов. Настроение было тревожным. Ответственность – громадной.

В дверь заглянула дочь Президента, доверенное лицо.

Она сделала жест рукой. Дочь была вся в черном, на голове черный платок.

Черной монашкой она повела друзей по коридору.

Они вышли на поле. Дул холодный ветер. Удалов пожалел, что не взял плаща.

Впереди возвышалась громадная башня – космическая ракета.

Дочь Президента легко вспрыгнула на небольшую платформу, Минц с Удаловым последовали ее примеру, и тележка покатилась к кораблю.

Возле корабля было тихо.

Часовые у башни мирно спали.

– Никто не заметит нашего прихода, – сказала дочь Президента.

– Куда его денут? – спросил Удалов, показывая на корабль.

– В сторонке постоит, – ответила дочь Президента. – Их тут две дюжины, несчитаные. Еще со времен «холодной войны».

Они поднялись на лифте в космический корабль, прикрепленный спереди к ракетоносителю. Ракета была большой, корабль казался маленьким.

– Папа очень на вас рассчитывает, – сказала дочь.

Минц поцеловал молодой женщине руку, а Удалов крепко пожал ей прохладные пальцы.

Минц и Удалов остались одни.

– Что ж, – сказал Удалов. – Может, попрощаемся? Мало ли что может произойти?

– Ничего не случится, – отрезал Минц. – Мои открытия абсолютно надежны.

А тем временем пресс-конференция кое-как закончилась. Президенту не удалось убедить иностранных корреспондентов, что миссия к дальней звезде завершится успешно. Оппозиционные журналисты обвинили его в безжалостном отношении к русским людям. В сознательной попытке убить космонавтов по указке западных спецслужб. Репутация страны и лично Президента была поставлена на карту.

На глазах у сотен телекамер Президент пожал руки космонавтам и пожелал им скорейшего возвращения.

Гедике Петр Матвеевич был высок ростом, у него были курчавые черные волосы и нос с горбинкой. Он отличался безумной храбростью и находчивостью. Еще пять лет назад, до окончания летного училища, он был капитаном команды веселых и находчивых Московской консерватории. Петр Иванов – коренастый, светлоглазый, малоподвижный, с пшеничными волосами, которые спадали на лоб, – был слесарным гением. Он собственными руками построил действующий самолет и пытался улететь на нем в Америку. Его поймали в районе Северного полюса и вместо тюрьмы отправили в отряд космонавтов.

Весь мир глядел на то, как космонавты строевым шагом, поблескивая прозрачными круглыми шлемами, прошагали последние метры до ракеты. Петр Гедике отрапортовал лично Президенту.

– С богом, – напутствовал Президент.

Патриарх сказал небольшую речь.

Космонавты исчезли внутри космического корабля. Весь мир затаил дыхание.

Начался отсчет времени.

Космонавты не смогли скрыть изумления, увидев в космическом корабле двух пожилых джентльменов – толстого и низенького.

– Вы что здесь делаете?! – воскликнул командир корабля Петр Гедике. – Сейчас же покиньте космический корабль.

– Нет, – твердо сказал Минц. – Мы летим все вместе.

– Как вместе? – удивился Петр Иванов. – У нас каждый кусок хлеба, каждая капля воды на учете.

– Воды и хлеба достаточно! – отрезал Удалов. Он вынул из кармана и протянул космонавту Гедике свой заграничный паспорт с открытой космической визой. Минц также дал космонавтам убедиться в том, что его документы в полном порядке.

– Отныне и до конца полета, – сказал Минц, – я буду научным руководителем экспедиции, а Корнелий Иванович – консультантом по галактическим вопросам.

Космонавты находились в растерянности, и Петр Гедике решил выйти на связь с Центром управления полетами.