Дверь в небо, или Жизнь напрокат - Евгений Тарбеев

Я закрыл глаза и отпустил мысли, предоставив им возможность свободно входить. Не возражал я, и когда они стали одна за другой выходить. Смотрел со стороны на их движение и не вмешивался в процесс. В новой позиции я превратился в охотника, который, оставаясь незамеченным, присматривает из засады за ничего не подозревающим зверем.

Оказывается: все, что им было нужно – право на существование, в котором я им отказывал своей реакцией на их появление. Я обращался с ними так, как будто они пришли раз и навсегда, забыв, что их стихия – безграничная свобода. Они откликаются на язык энергии, а энергия течет туда, куда направлено внимание. Я прижимал их страхом и напряжением, не давая сдвинуться с места из моего сознания. Я гнал их, не понимая, что тем самым призываю их, ору на всю Вселенную, чтобы они остались, не покидали меня. Мысли не берутся сами по себе, а привлекаются мной!

Сначала мысли забегали с бешеной скоростью точь-в-точь как звери, которых выпустили из долгого заточения в клетке на волю. Потом они привыкли к новому состоянию, новой организации в сознании. Они доверились предоставленной мной свободе, почувствовав, что она является моим новым выбором, который я сделал осознанно. Я выносил его в чреве ума как любимое дитя, и не откажусь.

Теперь я наблюдал за мыслями, возникающими в мозгу, как за рыбками в аквариуме. Я ничего не ждал: не тормозил и не подгонял их. Я знал, что могу любую из них попросить остаться, если есть необходимость. Не удерживать, но попросить. Легко, не напрягаясь. Процесс увлек, и я не заметил, как сознание опустело. Не сталось ни одной мысли. Рыбки уплыли. Хотя нет, одна была. Действительно ли нет ни одной мысли? В следующую секунду исчезла и она. Звенящая тишина. Снаружи и внутри только ощущения. И каждая секунда подобна океану времени: таинство превращения ничтожного в безграничное.

Я почувствовал, как по моим ногам заструилась легкая приятная волна. Она поднималась все выше и выше, наполняя меня невесомостью.

Что-то упало с верху и слегка пристукнуло меня по макушке. Прошла, наверное, вечность: уже с потолка что-то сыпется. Я поднял веки. Получилось непривычно, потому что я их не чувствовал – они потеряли вес, который бы я мог ощутить.

Дверь в комнату почему-то оказалась по отношению ко мне под необычным углом. Я видел ее не прямо перед собой, а внизу. Перед дверью темно-синий палас, на котором я сижу. Палас тоже отъехал вниз. Почему я не чувствую его под задом? Мое сердце ухнуло. Вау! Так я же парю под потолком. Прежде, чем я понял, что не на меня что-то свалилось с потолка, а я свалился на потолок, мое тело неудержимо потянуло вниз, как прелюбодея непреодолимо тянет налево.

Как кошка я повернулся в воздухе, чтобы упасть поудобнее, но не хватило какой-то доли секунды. С грохотом свалился на бок.

Спустя минуту скрипнула дверь. Вероятно, привлеченная шумом от моего падения, на пороге комнаты появилась Полина Зиновьевна. Она оглядела меня и убедившись, что руки-ноги целы, одарила теплой улыбкой:

– Я за тебя рада. Что-то ты долго. Я устала ждать.

Оказывается, ждала она, а не я? Я потер ушибленное плечо и бедро.

– Я тоже рад.

Провидица села на пол рядом со мной. У меня наружу рвался вопрос, а она ждала пока я его задам.

– Что это было?

– У тебя выросли крылья, и ты учился летать. – Образно ответила она, словно это было самоочевидным.

Хотелось пошарить рукой на спине, чтобы убедиться, что это действительно так. Я признался себе, что не удивился, если бы у меня выросли настоящие крылья, какие рисуют у ангелов. Хотя, безусловно, я не ангел. Надеялся, по крайней мере, какое-то время побыть человеком и жить человеческой жизнью. Мне это очень нравится. Несмотря на случающиеся невзгоды, кажущиеся теперь такими мелкими. И я понял это, находясь здесь, когда у меня отобрали мое тело, связь с физическим миром. Ожила ностальгия по Земле, на которой я родился и жил человеком двадцать пять лет.

Не заметно перед нами появился чайник и чашки. Мы сидели на полу, пили ароматный чай из невесомых снежно-белых чашек и разговаривали. Получалось так, что по большей части спрашивал я, а Полина Зиновьевна мне объясняла. Она не возражала, а я жадно внимал каждому слову. Провидица сообщила, что посодействует, и я искал в ее словах любые намеки на способы, которые могут мне помочь вернуться в свое физическое тело.

– Сказав, что у тебя выросли крылья, я имела в виду, что ты освободился от своих страхов. Страх – очень тяжелая энергия. Если ты выбрал бояться, то есть переживать свои страхи, то попадешь в наилучшее для этого место. В карантинном секторе негативные мысли обретают реальность. Страхи наряду с другими эмоциями (виной, гневом, ненавистью, завистью, обидами и пр.) отнимают много энергии, поэтому с этого уровня труднее подняться. Это как пытаться взлететь с привязанными к ногам гирями.

Есть много страхов, но в своей основе они имеют один корень – это страх смерти. Каждый страх вырастает из него. Ум сопоставляет последствия возможных действий через страх и закрывает для человека некоторые пути, возможности, обстоятельства. Поэтому страх – твой друг, поскольку подсказывает, в какой стороне ты можешь обрести свободу. Он – двери к ней. И только одно может сделать тебя бесстрашным, и свободным – это внутренний опыт. Не знание на уровне ума, а знание на уровне сердца: пережитое ощущение. Приятие своих страхов и глубокое внутреннее знание, что все происходящее с тобой твое собственное творение. Ты понимаешь, о чем я хочу сказать?

– Да. Как раз перед тем, как придти к вам, я пережил нечто подобное…

– Самое темное время перед рассветом. Ты выбрал получить ощущения через подобный опыт. А потом выбрал придти сюда…

Полина Зиновьевна сделала паузу, наблюдая за моей реакцией:

– Вы хотите сказать, что я запланировал такое развитие событий?

– Не дословно, конечно. На другом уровне, но запланировал. Как впрочем, все мы. С доступной тебе степенью осознанности понять это пока довольно сложно. Но если ты захочешь, то понимание рано или поздно придет. В определенном смысле даже я – твоя выдумка. Впрочем, как и ты моя. Я существую в тебе. Если бы этого не было, ты не смог бы узнать меня: как тогда, в подъезде.

Я пытался уразуметь сказанное провидицей. Я чувствовал, что она говорит правду, но не все услышанное мог соотнести со своим опытом. Когда я узнавал во встречных знакомых, а потом узнал в них себя, было ощущение дэжавю. В текущем случае ничего подобного не было. Может она хочет сказать, что каждый состоит изо всех остальных, что мы все – одно?

Полина Зиновьевна вышла на балкон. За ней – я.

Внизу толпились люди. Увидев нас, они приветственно замотали руками, радостно закричали.