Танго с призраком. Том 2 (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна

Именно этот вопрос всегда терзал Тони. Мама, ты же Лассара! Почему ты ушла!? Почему меня бросила!? За что!?

Даэлис оказывается совсем рядом. Прикосновение почти неощутимо, но оно есть.

- Девочка моя родная... Я не хотела. Я бы никогда тебя не оставила, но не смогла справиться. Я ведь была слабым некромантом, непроявленным, да еще и сил, как у курицы... я боролась, но меня столкнули за грань.

- КТО!?

- Ты узнаешь о них очень скоро. Не верь им, не бери из рук ничего, не проси и не соглашайся. Их дары отравлены изначально. Это яблоко Рейна...

- Кто они?

- Грязь и плесень. Ты все поймешь, когда увидишь... береги себя! Я еще вернусь, маленькая моя, обещаю... только сумей узнать!

- Мама...

Даэлис улыбнулась.

- Я никогда не оставила бы тебя по своей воле. Мне сделали предложение, на которое я не согласилась. Потом убили. И последние остатки моей силы пошли на твою защиту.

- Мама?

- Тони, здесь и сейчас я говорю с тобой волей Эль Муэрте. Именно она сохранила мою душу в своих ладонях, иначе от меня не осталось бы и пепла. Она дала мне силы дождаться... я воззвала уже умирая, и меня услышали.

- Мамочка, - Тони плакала, уже не стесняясь. - Мама...

- В Лассара я на своей земле. Я старалась сохранить свою жизнь до последнего, когда поняла, что проиграла эту битву, бросила все на твою защиту. Пока твои ноги ступали по земле Лассара, ты казалась всем лишенной сил. Обычной. В отца.

- Мама?! Я зря уехала?

- Нет. Ты все сделала правильно, маленькая моя, - силуэт Даэлис начинал таять. - Я тебя очень люблю. Береги себя, детка, и мы обязательно увидимся... я знаю.

И - пустота.

Тони рухнула на колени перед статуей - и расплакалась так, как никогда не плакала. С самого детства.

***

Фаусто Элодио Карраско схватился за сердце.

Ничего ведь не предвещало!

Но...

Сильно и жестко кольнула игла. Пригвоздила к креслу, повернулась, лишая последних сил. Некромант привык к разной боли, и вены себе резал для ритуала, но это...

Словно ледяные цепи его сковали.

И медленно-медленно соткалось перед ним лицо единственной женщины всей его жизни.

Ла Муэрте.

- Ритана, - шевельнулись посиневшие губы.

Ла Муэрте качнула головой.

Казалось бы - голый череп. Но как некромант понял, что она недовольна?

Попробуй, не пойми тут!

- Ты совершил подлость.

- Ритана, я не...

- Ты приговорил мать своих правнуков. Ты не подумал, что она дала продолжение твоему роду. Что она выносила новую кровь твоей семьи.

- Пустышки, - шевельнулись губы Карраско.

Казалось бы, что смысла спорить с богиней? Но если не оправдаться, то завтра для Карраско может и не наступить.

- Ты совершил подлость не поэтому. И за потомством девочек будешь следить.

Карраско промолчал.

Да, не поэтому. Хотел в род новую кровь. Но...

- Ты приговорил родную кровь моей силой. Ты знал, что проклятье ударит и по твоим правнучкам.

Знал.

Есть такое... но не сильно бы ударило! Может, выкидыш случился бы, может, поболели... так то ж бабы! Отряхнутся - да и пойдут!

- Я приговариваю тебя к бессилию. Да будет так.

Одно движение рукой - и тень Богини исчезает, оставляя по себе лишь аромат лилии.

А в кресле остается обмякший... да, сейчас уже - старик.

Древний, дряхлый, глубокий... умирающий. Его поддерживала сила некроманта. Сейчас, когда Богиня лишила его силы, счет жизни Элодио пошел на дни. И вряд ли их будет больше, чем пальцев на руках.

Ла Муэрте справедлива.

***

Эрнесто этого не планировал. Но...

А кто бы остался в стороне?! Просто - кто!?

Он понял, кого видит Антония, понял... и не удивился. Некроманты - Ее дети, кому, как не Ей распоряжаться их душами? И привести душу матери на встречу с дочкой Ей несложно.

Другое дело, что это знак большого благоволения. Тони действительно ее любимая дочь...

Он не уловил момента, когда разговор закончился, а девушка расплакалась... Горько, жалобно, словно обиженный ребенок....

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Эрнесто плюнул на все.

Не глядя, достал из кармана пузырек со снотворным, влил Сарите пару капель - да, брал с собой на всякий случай, если бабы начнут устраивать истерики, и почти бегом бросился к Тони.

- Тихо, девочка... чшшшшш!

Подхватить легкое тело на руки, усесться прямо на постамент в ногах статуи, прижать девушку крепче к себе. И поцеловать черные волосы.

- Тони, ох... детка, все будет хорошо! Слово даю! Не плачь, маленькая, не надо, ты самая чудесная девушка на свете, не плачь... ты мне сердце разрываешь...

Тони ткнулась лицом в его рубашку. Слова прорывались сквозь слезы.

- Я все время думала... я виновата... мама меня бросила... и папа умирал... я думала - за что?! А оказывается, маму убили....

Слезы лились потоком.

Эрнесто прижал девушку к себе, укачивая, словно ребенка.

И...

И тихонько начал целовать ее волосы. Свежий запах, смесь дождя и жасмина, дурманил голову, заставлял забыть обо всем - или это шуточки Богини?

Эрнесто опомнился, только когда его губы коснулись залитого слезами лица девушки... опомнился, но остановиться уже не смог.

Поцелуй вышел долгим - и удивительно сладким.

- Тони...

Почти шепот.

Почти ветер.

И все же, этого хватило, чтобы они пришли в себя.

- Ой!

Не держи Эрнесто так крепко, Тони вырвалась бы, и кто знает, что она могла натворить? Но вырваться у некроманта было нереально. Не те силы.

- Успокойся, - приказал Эрнесто стальным голосом.

Тони попыталась трепыхнуться, дернулась еще раз - и смирилась в крепких объятиях. Сжалась в испуганный комок.

Эрнесто покачал головой, и чуточку ослабил руки.

- Я тебя отпущу в любой момент. Но не надо бежать и кричать. Я не насильник.

- Я не боюсь...

- Конечно, боишься, ты же не дурочка. Тони, прекрати, детка. Да, я тебя поцеловал. Но больше желая утешить, - Эрнесто врал ей без зазрения совести. - Ты же знаешь, мы, мужчины, не переносим женских слез! И в отчаянии способны на любые, даже самые безумные поступки! Тебе было бы легче, прыгни я со скалы?

Тони замотала головой.

- Н-нет...

- Вот видишь? Успокаивайся. Я хоть раз дал тебе повод меня бояться?

- Н-нет...

Тони подумала пару минут. Если на то пошло... Эрнесто всегда был уважителен, спокоен, и... он интереса к ней никогда не проявлял, как к женщине. Ухаживал, но в меру. Это разные вещи.

Есть мужской интерес, когда женщину склоняют к постели. Такой... липкий.

Есть мужской интерес, который заставляет женщину расправить плечи, улыбнуться, осознать свою привлекательность. Это не предложение переспать, это просто признание ее достоинств. Вот, Эрнесто так себя и вел.

Неизменно вежливо и галантно.

Тони его никогда не боялась, так что же случилось сейчас? Поцелуй?

Проявление другого интереса? Перевод их отношений в новую плоскость?

Вот!

Тони испугалась, что все изменится. И у нее не будет еще одного близкого человека. Как всякий, обделенный теплом ребенок, она искала тех, кто даст ей поддержку, кто улыбнется, кто протянет руку... нашла - и тут же лишилась? Она не хотела!

Но Эрнесто оставался прежним. И причина у него была уважительная, разве нет? Тони расслабилась. Буквально силой заставила себя откинуться назад и даже чуточку облокотиться на мужское плечо. И тут же поняла, что ее почти не удерживают. Захоти она - встанет и пойдет.

Осознание этого помогло окончательно успокоиться.

- Я... простите меня.

Эрнесто поднял бровь.

- Простите? Тони, я требую сатисфакции!

И огоньки в его глазах плясали, и губы улыбались... а только что они... Тони встряхнулась, заставляя себя не думать о поцелуе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Какой?

- Раз уж мы поцеловались... изволь постоянно обращаться ко мне по имени - и на ты.