Белый воин - Алексей Осадчук

Да! Эта зима особенная! Сегодня Ксур, после нескольких ночей проведённых в лесу возвращался обратно к своему логову в скалах. Ведь скоро начнутся весенние игры. О! Ксуру будет, что рассказать своим соплеменникам и чем похвастать перед молодыми самками, а если посчастливиться, то может быть, одна из них изберет его и он уведет её в свою пещерку.

Вдруг по широким чувствительным ноздрям ударил сладковатый запах смерти. Он говорил, насторожившемуся Ксуру, что где-то недалеко есть еда. Мягко и беззвучно пробираясь сквозь заросли кустарника и огибая широкие стволы деревьев, осторожный гролл пошел на запах.

Скоро он вывел Ксура на небольшую полянку, на которой лежали два примерзших к снегу тела мертвых тарков. Совсем рядом от них, к дереву прислонился еще один, гролл даже испугался сначала, что его могут заметить. Но потом запах услужливо рассказал, что этот тарк тоже мертв, уже присмотревшись, Ксур заметил у того в голове небольшую прямую веточку. Гролл видел как двуногие, используя странные палки, метали далеко и метко такие вот веточки.

Всё еще боясь вылезти из кустов, Ксур оглядывал поляну и тщательно принюхивался. Судя по запаху, тарки умерли четыре ночи спустя, и ни что не угрожало сейчас притаившемуся в своем укрытии гроллу. Но странное острое чувство опасности, спасавшее не раз осторожному Ксуру жизнь, говорило, что рядом враг. Успокоившись немного, взволнованный он уже было ступил на поляну, но его опередили.

От увиденного у маленького Ксура на загривке встала дыбом шерсть. Хотелось бежать без оглядки от страшного места, но первобытный ужас охватил и сковал хрупкое тельце.

На поляну тихо почти не касаясь снега, выплыла тёмная фигура, с наброшенным на голову капюшоном. Если бы не потоки страшной необъяснимой силы гролл бы принял странное существо за двуногого. Его ужасная всепроникающая мощь растекалась по поляне. С трудом, что бы не запищать от страха, Ксур сжавшись в комок, закрыв своими тонкими лапкам голову, затих в кустах. Что-то очень древнее бередило в сердце испуганного гролла какие-то отдалённо знакомые воспоминания.

Тёмный, Ксур в глубине своего маленького дрожащего от ужаса сердца откуда-то знал, что это именно он, плавно приблизился к тарку с веточкой двуногого в голове. С странным шипением он протянул свою руку к голове тарка и без заметных усилий плавно вытащил черную ветку. Кончик ветки, словно длинный широкий лист, вдруг сверкнул, будто в луче яркого Шруко, хотя на поляне заметно потемнело с момента появления Тёмного. Резкое шипение вперемешку с сильным режущим уши свистом разнеслось по поляне и из леса, на страшный зов Тёмного стали выходить тарки, сжимающие в своих длинных лапах огромные узловатые дубины. Странно, гролл больше не боялся Тёмного. С сердца ушел ужас и страх. Тело прекрасно слушалось своего хозяина. Забылись весенние игрища и постоянно ворчащая мать. Голод тоже ушел. Осталось только приятное чувство повиновения. Он смело поднялся на свои хрупкие лапки и вышел из своего убежища навстречу своему Повелителю…

Глава 20.

В путь.

Из приятного и тягучего сна вырвали отдельные приглушенные звуки, пробивающиеся сквозь пелену забытья. Аная даже не поняла сперва, где она находиться. Но потом, открыв глаза, её память услужливо напомнила: о страшном изнурительном плене, о чудесном спасении и о безвыходной обреченной действительности.

Девушка лежала, глядя вверх, рассматривая своды приютившей их пещеры. Её беспорядочно переплетенные каменные жилы создавали загадочный серый рисунок, неведомый для познания человеческим разумом. Сонный взгляд невольно пробегал то по одной, то по другой вьющейся трещинке, повторяя его хитроумный изгиб или узелок.

Полог на входе был наполовину откинут, впуская в полумрак пещеры приятный дневной свет. Он весело отражался на сводах, заставляя природные скальные рисунки морщиться и кривиться от побеспокоивших их солнечных лучей.

Начался новый день. Ещё один, сложный и голодный день для горстки несчастных, чудом спасенных, женщин и детей. Переживут ли они этот закат? Кто знает? Важно то, что они всё ещё живы.

Лёжа на нагретом за ночь месте, Аная вспоминала свою мимолетную вчерашнюю слабость. Жизнь продолжается. Нарима правильно сказала, что нужно продолжать жить дальше. Аная даже улыбнулась сама себе, благо её слёз вчера никто не видел. Что бы тогда сказали? Дочь Седовласа, разревелась, будто дитя малое. Она не должна показывать этим женщинам свои слабости. Потому что она единственная кто умеет держать в руках оружие. Пусть это всего лишь обычный топор, Аная больше не дастся в плен. Лучше быстрая смерть в бою, чем снова кошмарное пленение.

От её полных решительности мыслей отвлекли всё те же, но уже менее приглушенные звуки и шорохи. В светлом проходе то появлялись, то исчезали фигуры уже давно проснувшихся женщин. Обычные утренние заботы наступившего дня. Кто-то подбрасывал поленья в очаг в пещере, кто-то перебирал уже сотню раз перебранную одежду. Ложе воина уже давно было разобрано, белая шкура ра-хана исчезла, и более ничего не напоминало о юноше, так молниеносно ворвавшемся в её жизнь.

Поднимаясь со своего места Аная отстранённо думая о том, что делать дальше, обратила внимание на весёлые лица снующих и, казалось, не обращающих внимания на неё, женщин. Вот Верея в новенькой, видать только-только сшитой, безрукавке, проскользнула рядом с всё ещё до конца не проснувшейся Анаей. Девочка, видимо посланная за чем-то старшими женщинами, рылась в дальнем углу пещеры, пытаясь что-то найти в горке разного тряпья и шкур. Безрукавка из белого меха ра-хана получилась на славу. Она плотно прикрывала поясницу Вереи и делала её похожей на маленького юркого зверька.

Но не это привлекло внимание Анаи. Бросалась в глаза странная весёлость девчонки, да и при внимательном осмотре занятых своими делами женщин, она заметила, что с их лиц исчезла та темная, рвущая сердце обреченность. Некоторые весело болтали, другие на несколько голосов беззаботно завели «Морской ветер»[9].

Всё еще не понимая, что происходит, Аная набросив на себя остатки некогда своей красивой одежды, прикрывая глаза от солнечного света, переступила порог пещеры.

Солнце уже перевалило за полдень. Приятно лаская и дразня своим светом, оно как будто упрекало так долго спавшую девушку. И только всё ещё морозный проказник-ветерок, проникая сквозь всевозможные щели и прорехи в потрёпанной одежде напоминал о том, что весна ещё только на подходе и что зима пока не думает отдавать свой трон первенства.

Привыкнув после полумрака пещеры к солнечному свету, Аная застала необычную картину. Небольшое скальное плато превратилось в маленький разворошенный муравейник.