Вадим Филоненко Девять граммов на удачу - Вадим Филоненко

Если б Могильщику удалось сейчас нанести второй удар, наш бой закончился бы, едва начавшись. От поражения меня спасло только то, что я упал на спину и рефлекторно откатился в сторону. Конечно, много времени я не выиграл, но по крайней мере мне удалось встать и кое-как сфокусировать взгляд на противнике.

Меня ощутимо качало. Могильщик воспринимался как огромная волосатая тень. Тень эта возвышалась надо мной и заслоняла весь мир. К тому же в уши лез какой-то непонятный вой. Однотонный. Я не сразу понял, что это Юрун. Она, наверное, сама не заметила, что издает этот звук. Так бывает: сознание ограждает человека от страшной действительности, и тогда или не видишь того, что происходит у тебя под носом, или кричишь, не слыша собственного крика…

Могильщик на секунду остановился — тоже услышал этот вой, растерянно взглянул на воспитанницу, но тут же взял себя в руки и опять переключился на меня. Этой короткой паузы хватило, чтобы я окончательно взял под контроль свое тело.

Конечно, действовать так же быстро, как обычно, я не смогу, но опыт рукопашной у меня достаточно большой, чтобы продолжать бой.

Могильщик сделал очередной выпад. Он справедливо полагал, что после первого удара у меня сотрясение мозга и я как минимум в нокдауне, поэтому не ожидал с моей стороны серьезного противодействия. Пришлось его разочаровать. В последний момент я поднырнул под огромный волосатый кулак и врезал изгою в солнечное сплетение. Противник обмяк, но не вырубился.

Такое на моей памяти случилось впервые. Этот удар у меня поставлен идеально. Все движения отточены до автоматизма. Тело само уходит вниз, рука ввинчивается в живот противника, точно напротив его локтевого сгиба. Я даже мысленно не ищу эту точку — рука сама знает, куда бить. Одно слитное движение. В ударе участвует все тело. Обычно результат один — нокаут.

Но Могильщик остался на ногах, и даже дыхание почти не сбилось. Он тяжело двинулся на меня, а я понял, что второй такой удар изгой не пропустит. Ну что ж, у нас в запасе есть и другие примочки. Я приготовился провести захват, но вынужден был опять поднырнуть под его руку и даже отпрыгнуть в сторону — в волосатой лапе противника появился внушительный клинок. И где он его только прятал, паскуда?!

Могильщик орудовал ножом настолько быстро и профессионально, что у меня не оставалось ни единого шанса победить его голыми руками.

Вот вам и честный бой!

— Гиль!!! Не-е-ет!!! — завопила Юлька и попыталась сбежать с крыльца, но клоны заступили ей дорогу.

Могильщик зло ощерился и пошел на меня. Я увернулся от следующего выпада и кувырком добрался до своего снаряжения. Можно было взять автомат, но я схватил нож. Так мы вроде бы опять окажемся на равных.

Могильщик, кажется, внутренне обрадовался, что я выбрал нож. Стоп! Похоже, я настроился на волну его ощущений. А ведь Могильщик абсолютно уверен в своей победе…

В моем теле появились его мышечные реакции — я вдруг четко понял, как именно он дальше собирается атаковать, и приготовился.

Все дальнейшее происходило так быстро, что мозг не успевал отдавать команды мышцам. Тело действовало само. Только это и спасло мне жизнь. Волосатый изгой вдруг сделал почти незаметный глазу стремительный шаг ко мне. Я уже знал, что бить он будет простым прямым снизу вверх, пытаясь насадить меня на нож как на вертел, но такой скорости я не ожидал. То есть самого движения противника я не видел, действовал наобум и попал в яблочко — короткий подшаг левой, уход с линии атаки, переброс ножа в левую руку и — удар в печень.

Раздался хруст пробиваемых ребер, и я понял, что все кончилось. Мы оба еще стояли, вплотную прижавшись друг к другу. А потом он начал оседать. Падал Могильщик целую вечность, а я столько же времени осознавал, что победил…

Как только Могильщик перестал дышать, его клоны повалились замертво, будто тряпичные куклы. Видно, искру жизни в них раздувал изгой.

Юлька, пошатываясь, сделала шаг вниз по ступеням, собираясь подойти к Могильщику, но потом передумала и тяжело села на крыльцо, словно у нее не осталось больше сил.

Я доковылял до нее, устроился рядом. Она тихо плакала.

— Юля…

— Я устала, Сережа… Вначале Глеб, теперь Гиль… Не могу больше… Выдохлась… Сломалась…

Она замолчала, лишь судорожно всхлипывала время от времени. Между нами, кирпичик за кирпичиком, росла непробиваемая стена.

— Бедуин!.. — К нам со всех ног неслись Потап, Мех, Лось и Кочкин.

Фиги и Толмача с ними не было.

Леша подскочил ко мне и принялся тормошить, приговаривая:

— Жив, бродяга! Нас так просто не возьмешь!

— А я ничуть не сомневался в Бедуине. — Механик остановился над трупом Могильщика. — Если кому и под силу было уделать эту вонючую тварь…

Юрун вздрогнула, словно от удара, и опустила глаза. Кажется, они вновь наполнились слезами.

— …то только Бедуину, — договорил не заметивший ее реакции наемник.

— Полегче, Мех, — посоветовал я. — О покойных либо хорошо, либо никак.

— Да? А ничего, что его дубли положили твоих товарищей? — с вызовом спросил Механик. — Фигу и Толмача, а?

Юлька при этих словах съежилась, словно вина за гибель егерей лежала и на ней. Выглядела она маленькой и беззащитной, словно брошенный котенок. Мне очень хотелось обнять ее, успокоить, но я не знал, как это делается. Никогда не умел утешать.

Потап снял с пояса флягу с разбавленным спиртом и передал мне:

— Помянем ребят.

— И Могильщика, — упрямо добавил я, сделал глоток и протянул флягу Юрун.

Та замешкалась, неуверенно глядя то на флягу, то на Механика, то на меня.

Внезапно мне в лицо брызнул спирт — снайперская пуля пробила флягу насквозь и ударила Потапа в грудь. Леша рухнул навзничь. Следом за ним лег Лось, получив свинцовый подарочек в голову.

Юрун застыла, не понимая, что происходит. Кочкин завертел головой, разыскивая стрелка. Механик попятился, пытаясь укрыться за пустой бочкой.

«Один из клонов Могильщика выжил? — мелькнула у меня растерянная мысль. — Нет… это не он… кто-то другой…»

Моя интуиция обострилась до предела. Внезапно я понял, кто он, этот стрелок, и кому предназначена следующая пуля…

Не думая и не рассуждая, я бросился вперед, сбил Кочкина с ног и закрыл его своим телом. Пуля снайпера ударила меня в бок, к счастью пройдя вскользь, едва задев кожу. Очередной смертоносный кусочек металла вонзился в доски крыльца, не задев Кочкина.

Илья попытался выбраться из-под меня, но я прошипел:

— Лежать!

— Тогда он накроет нас обоих одной пулей, — резонно возразил Кочкин. — Сначала тебя навылет, а потом и меня.

— Да. Если захочет. Но он больше не станет стрелять.

Следующего выстрела и впрямь не последовало. Снайпер передумал охотиться на Кочкина — боялся ненароком пристрелить меня. Я нужен был ему живым. Я и Юрун. Очень нужен. Поэтому он перешел к переговорам.

— Если пожить еще охота, оружие бросили и лапки в гору, — посоветовал невидимый снайпер. Усиленный мегафоном голос был мне знаком.

— Крылан! — закричал я, не вставая с Ильи. — Ты уже во второй раз портишь мне одежду. Учти, третьего раза не будет!

— Это точно, — согласился спрятавшийся в укрытии демон. — Привет, Бедуин! Я же говорил, что мы еще встретимся.

Механик тем временем успел затеряться среди пустых бочек и не подавал признаков жизни.

— Так что, мальчики и девочки? Стволы сами бросите или вам помочь? — поинтересовался Крылан.

Под помощью он явно имел в виду выстрелы по рукам — так, что мы физически не сможем держать оружие. Плохой вариант. Предпочитаю остаться без автомата, а не без рук.

— Сами. Только в парнишку больше не стреляй, — попросил я.

— Не буду, — согласился Крылан. — Пусть поживет еще… часок-другой…

Я встал с Ильи и мельком посмотрел на Потапа. Его грудь еле заметно вздымалась. Он дышал! Был без сознания, но жив! А вот Лось нет. Его застывшие остекленевшие глаза не оставляли на этот счет сомнений.

Я спустился по ступеням и положил автомат на землю — как можно дальше от Потапа, чтобы черти, когда станут забирать оружие, не приближались к Леше. Авось не заметят, что он живой.

Следом за мной разоружились Кочкин и Юрун.

— А теперь раздевайтесь, — скомандовал демон.

Мы с Кочкиным разделись до трусов. Юрун оставила еще и футболку.

— Догола, — велел ей демон.

— Перебьешься, — отрезал я. — Если приспичило, в Муторае фотки с голыми бабами закажи.

Крылан мгновение колебался, но настаивать не стал.

Как только одежда легла рядом с оружием, последовал новый приказ:

— Сделали пять шагов вперед. Упали на землю мордочками вниз. Вот так, молодцы. Теперь грабки за голову. И не дергаться.

Бойцы чертовой дюжины выбрались из укрытий только после того, как мы втроем, полуголые и безоружные, распластались на земле, сцепив пальцы на затылках. Черти окружили нас, держа под прицелами автоматов. Как я заметил, у троих из них за спиной висели еще и снайперские винтовки.