Око Пейфези - Галина Бахмайер

В школе кипела обычная жизнь. Время от времени до слуха Халифы доносились крики, звон и на зависть беззаботный смех. Высунувшись на перемене в окно, она видела внизу гуляющих детей. В ее башенку никто не заглядывал, поблизости не было ни кабинетов, ни жилых комнат, и только редкие совы иногда садились передохнуть на широкий готический карниз. После нескольких часов полного одиночества девушке стало казаться, что о ней забыли. Словно весь мир жил своей обособленной жизнью, и важнейшие события проходили без участия турчанки, оставаясь неведомыми ей.

Впрочем, так оно и было. Она снова оказалась в руках людей, имеющих для нее свои собственные планы. Но, по крайней мере, теперь никто не угрожал ни ей, ни ее родным.

Вечером, незадолго до отбоя, раздался тихий стук в дверь. Халифа подошла и прислушалась. За дверью было слышно чье-то дыхание. Кто-то запыхался, поднимаясь по лестнице, но старался вести себя потише.

— Кто там? — спросила девушка, и тут же вспомнила, что ее комната звукоизолирована. Сняв запирающие чары, Халифа нажала ручку и выглянула в щелку.

На круглой площадке винтовой лестницы, беспокойно поглядывая вниз, стояла Джинни Уизли. Ахнув, турчанка распахнула дверь.

— Джиневра!

Джинни быстро проскользнула в комнату.

— Дамблдор сказал мне, что ты здесь. Что случилось?

— Это долгая история, — хмуро ответила Халифа. — Еще кто-нибудь знает обо мне?

— Только я. Директор велел никому не говорить, особенно Гарри. Тебя опять прячут в Хогвартсе? От кого на этот раз?

— От Темного Лорда, — тихо ответила турчанка.

Взгляд Джинни сразу стал настороженным. Халифа запоздало подумала, что, пожалуй, не стоит называть так Волдеморта в присутствии гриффиндорцев.

— Ясно… — протянула младшая Уизли. — Теперь понятно, почему нельзя говорить Гарри.

— Почему?

— Ну… Сама-знаешь-кто может как бы забираться в его голову. Гарри иногда видит во сне… Но это неважно. Видимо, тебя скрывают, чтобы он не узнал.

Доводы Джинни многое объясняли. Но на душе у Халифы почему-то стало еще беспокойнее. Дамблдор сам ничего ей не сказал — раз. Снейп тоже молчит — два. И еще — зачем-то пришла Джинни. Почему директор открыл ее убежище гриффиндорке?

Неужели…

— Как поживает Джордж? — быстро спросила турчанка. — Вчера мы с ним… виделись, но… нам не удалось нормально поговорить.

Рыжеволосая девушка вдруг смутилась.

— Джордж… он… нормально.

Теперь насторожилась Халифа.

— Нормально? Точно? Он здоров?

— Да, конечно! Все в порядке, — Джинни весело заулыбалась, но, по мнению Халифы, слишком уж старательно. Время, проведенное со Снейпом, научило ее внимательно приглядываться к малейшим проявлениям эмоций.

— Джиневра, что с Джорджем?!

— Не волнуйся, с ним уже все хорошо. И не зови меня так, я больше привыкла…

— Джиневра! — упрямо перебила ее Халифа. — Не обманывай меня, пожалуйста… — последнее слово прозвучало очень тихо, но таким тоном, что с лица Джинни мигом сползла улыбка.

— Я не обманываю… — неуверенно пробормотала она.

— Да говори же! — не выдержала турчанка. Факел на стене у двери ярко вспыхнул, осыпав искрами каменный пол. Палочка младшей Уизли зловеще зашипела, англичанка вздрогнула и на всякий случай отступила на пару шагов назад.

— Джордж уже почти в порядке, но… он просил как-нибудь передать тебе… Ты только не волнуйся! — она вынула из кармана конверт. Халифа схватила письмо и тут же торопливо открыла.

"Привет, моя сладкая. Так и не получилось у нас с тобой свидания. Я надеялся, что ты окончательно пошла на поправку, что больше не будет вспышек. Но мне сказали, что тебе вроде бы стало хуже. Да я и сам убедился в этом сегодня.

Хейли, прости меня, но я так не могу. Я очень люблю тебя, но я боюсь тебя. И себя тоже боюсь. Ничего не могу с собой поделать, когда ты рядом, и даже чувствуя боль, не могу остановиться. Тогда, в доме Сириуса, мне было все равно, но сейчас до меня, наконец, дошло, что там случилось, и мне стало страшно. В этот раз обошлось, но когда-нибудь это точно плохо кончится С матерью была истерика, она заявила, что наша свадьба теперь состоится только через ее труп, а следующим будет мой. Милая, прости ее, она хочет как лучше.

Прости, что пишу обо всем этом в письме, но я не смогу разговаривать с тобой лицом к лицу. Что-то недавно изменилось, во мне или в тебе, и это не к лучшему.

Я могу спокойно думать о тебе только когда ты находишься как можно дальше. Но я точно знаю — стоит тебе только посмотреть на меня снова, и я, не задумываясь, брошусь в твой огонь и сгорю самым счастливым человеком на свете. Но я не хочу, чтобы счастье длилось так мало. Мне совсем не хочется умирать. Я был уверен, что люблю тебя, но сейчас мне почему-то кажется, что эта любовь не настоящая.

Настоящая любовь не должна быть такой разрушительной.

Наверное, нам лучше пока расстаться. Может быть, на какое-то время, пока ты не выздоровеешь. Я очень надеюсь, что так и будет.

Прости меня" Халифа без сил опустилась на пол. Она вдруг поняла — все, до последнего слова, было правдой. Но сердце — сердце так не хотело верить в это!

Он ведь рвался к ней вчера, даже несмотря на смертельную опасность! Он не хотел ее отпускать! Неужели все это ненастоящее?!

Не любовь, а магия. Проклятые чары джинна, затянувшие в один обманчивый омут и ненавистного Исмаила, и тихого Селима, и отчаянного Драко, и желанного Джорджа…

Ради чего? Зачем?

А любит ли она на самом деле? Или это все та же распроклятая магия?

Джинни с тревогой заметила, как в глазах турчанки вспыхнули нехорошие огоньки, как дыхание ее стало быстрым и прерывистым, почувствовала нарастающее давление на глаза, уши и в голове, как будто ее перевернули вверх ногами. Стало жарко.

— Джиневра, уйди, пожалуйста, — странным, звенящим голосом отчеканила Халифа. — Закрой дверь. Скорее.

Младшая Уизли пулей вылетела за дверь и услышала, как сработало запирающее заклятье. Комната была изолирована защитными чарами, но девушка всей кожей отчетливо ощутила магический всплеск. Звуков не было слышно, но в башне слегка задрожали перекрытия.

Джинни опрометью бросилась в подземелья и забарабанила в дверь кабинета Снейпа.

Профессор высунулся в коридор и рявкнул:

— Что вам нужно, мисс Уизли?

— Хейли… — запыхавшись, с трудом выговорила Джинни. — Кажется, она… злится.

Она заперлась, и в комнате что-то происходит!

Мастер зелий бросил на гриффиндорку уничтожающий взгляд и молча захлопнул дверь перед ее носом.

По уютной комнатке будто ураган прошел. Обломки мебели валялись вперемешку с осколками стекла и обрывками ткани. Халифа сидела посреди всего этого безобразия, сжимая в руке измятый пергамент. Снейп шагнул из камина и осмотрелся.