Заря драконов - Энн Маккефри

За окном захлопала крыльями и пронзительно затрубила Фарант.

— Замолчи! Ты перебудишь весь поселок! У меня всего лишь роды. Ничего особенно…

«Тебе больно! Тебе плохо! Ты расстроена!» — возмущению королевы не было предела, Сорка почувствовала, как что-то легко коснулось ее спины. Зашипел пневмопистолет и благословенная немота разлилась по ее измученному болью телу.

— Как хорошо, Грета!

«Тебе не больно. Так лучше». — Фарант успокоилась, и голос ее слился в песне с голосами других драконов. Слился, неотличимый ни для кого, кроме Сорки, слышавшей свою королеву в общем хоре так же ясно, как она бы видела красную ленту среди белых. И удивительное дело — песня эта успокаивала…

— Очень хорошо… и дыхание в норме. Между прочим, не ты одна этой ночью взбудоражила дракончиков. — А кто еще? — с любопытством спросила Сорка.

Лучше думать о чем угодно, только не о том, как яростно работают ее мускулы, сжимая матку, подталкивая плод к свету…

— Элизабет Джепсон. Может, новый ребенок поможет ей смириться с потерей сыновей.

Сорка помнила братьев-близнецов Джепсонов еще по «Иоко». Как она тогда завидовала Бриану, что у него есть друзья!

— Смешно, правда, — сказала она. — У моего ребенка будет дядя всего шести месяцев от роду. Он мой брат, но станет сверстником моего сына. Или дочери…

— Вот потому-то мы и регистрируем все без исключения рождения, — сказала Грета.

— Мы все периниты, — хмыкнул Шон. — И это самое главное.

У Сорки отошли воды, и песня за окнами зазвенела торжественней и еще радостнее.

— Давай-ка посмотрим, как наши дела, — сказала Грета.

— Вы что, теперь принимаете роды по песнопениям дракончиков? — с некоторым недоверием осведомился Шон.

— У них настоящее чутье на роды, — ухмыльнулась акушерка. — И ветеринарам это известно не хуже, чем мне, не так ли?

Звучащая за окном песня ласкала душу, согревая, словно мягкое одеяло, раздвигая тьму, обволакивая, ободряя и утешая. Внезапно она стала быстрее. Руки Шона обняли Сорку за плечи, даруя ей силы. Она чувствовала схватки, но благодаря лекарству не ощущала боли. Потуги становились все чаще и чаще, пока не слились воедино. Инстинкт подсказывал, что и как надо делать.

А потом ее тело содрогнулось в последнем завершающем усилии, и Сорка почувствовала внезапное облегчение. И пустоту внутри, словно у нее отняли часть ее самой. На мгновение воцарилась тишина. Радостно вскрикнул Шон, а затем его голос пропал в торжествующем реве восемнадцати драконов и кто знает скольких дракончиков. «Ну, все, — подумала Сорка. — Теперь они наверняка подняли на ноги весь поселок».

— У вас родился здоровый крепкий мальчик, — с удовлетворением сказала Грета. — И, похоже, даже рыжий.

— Сын? — с неописуемым удивлением переспросил Шон.

— Только попробуй сказать мне, после всех моих трудов, что ты, Шон Коннел, хотел дочку! — воскликнула Сорка.

Шон, вне себя от счастья, только и мог, что прижать ее к своей груди.

Хотя все драконы уже летали, пусть и на не слишком большие расстояния, и доказали свою способность охотиться, их двуногие друзья все равно волновались, когда те исчезали из виду. И далеко не всегда находился свободный скутер, чтобы их сопровождать. Как компромисс, Шон уговорил Рэда выделить им несколько лошадей, для которых они соорудили укрытие в одной из свободных пещер.

Молодые драконы быстро набирались сил и с каждым днем летали все лучше и лучше. Однако, проявляя излишнюю, по мнению Шона, осторожность, специалисты — ветеринары и биологи — решили, что пока им не исполнится год, ездить на них не стоит. Шон был до глубины души возмущен этим ограничением.

Он несколько успокоился лишь тогда, когда Сорка привела ему его же собственный довод: не стоит садиться на новорожденного жеребенка, даже очень крепкого и сильного. Кроме того, что стоила пара лишних месяцев ожидания по сравнению с возможным риском потерять дракона?

Цветок Ветра тем временем продолжала эксперименты. Хотя и без особых успехов. Первые четыре кладки, которые она подготовила, не дали ни одного проклюнувшегося яйца. Но семь растущих сейчас в инкубаторе зародышей выглядели весьма многообещающе.

— Я просто не могу доверять Цветку Ветра так, как я доверял Китти, — заметил как-то адмирал Бенден в частной беседе с молодыми Коннелами. — И все мы вздохнули бы свободнее, если бы видели хоть какой-то прогресс у ваших питомцев. Они едят, растут, даже летают и охотятся на вейрий. Но смогут ли они жевать те камни с обилием фосфора, благодаря которым дракончики извергают пламя? — Пол начал загибать пальцы. — Смогут ли они носить на спине всадника? И телепортироваться? И оставаться живыми, сражаясь с Нитями? Положение с аккумуляторными батареями стало уже не просто тяжелым… Оно прямо-таки катастрофическое!

— Я все понимаю, адмирал, — ответил Шон. — Но восемнадцать готовых к бою драконов не слишком-то помогут нам победить Нити.

— Но думающие, телепортирующиеся, самовоспроизводящиеся бойцы позволят нам с уверенностью смотреть в будущее. В конце концов, за это мы и сражаемся — за наше с вами будущее. Оно-то меня и беспокоит.

Что касается мнения Шона об экспериментах Цветка Ветра, то он оставил его при себе. Шон не верил, что она может добиться успеха. Отчасти это объяснялось его верностью уже созданным драконам, творению несравненной Китти Пинг, отчасти тем, что та все-таки обучалась у Эридани. А Цветок Ветра?

Джо Лилиенкамп, между прочим, принимал ставки на результат программы Китти. Пока они оставались в пользу драконов, но совсем ненамного. Шон хотел во что бы то ни стало улучшить это соотношение. Но спешка — плохой помощник…

В тот день они с Давидом Катарелом сопровождали своих бронзовых на охоту.

— Здорово у него это получается, — заметил Давид глядя на грациозно пикирующего на добычу Карената. Мгновение — и овца уже повисла мертвым грузом в когтях дракона. — Смотри! Полент тоже готовится… сейчас…

Может, они слишком осторожничают? Шона одолевали сомнения. Может, надо вжать ручку газа до упора и посмотреть, что получится? Каренат летал уверенно. Мощно. В плечах он будет не ниже Крикета, хотя по форме, разумеется, ничего общего. Дракон значительно длиннее, шире в груди и массивнее корпусом. Уже сейчас Каренат был сильнее любого коня. Да и структура костей у него куда прочнее. Пол и Бэй Ниитро изучали композицию драконов, словно чертежи нового скутера. Согласно генетической программе, постепенно, со сменой поколений, драконам предстояло становиться все крупнее и крупнее, пока они не достигнут оптимума. Но Шону и Каренат казался истинным совершенством.

— Ну, хоть едят они аккуратно, — глядя в сторону, заметил Давид.

Вид драконов, раздирающих мясо еще теплой жертвы, явно вызывал в нем тошноту. — Если бы они при этом еще не выглядели такими довольными… — Что, Дейв, — усмехнулся Шон, — ты родился и вырос в городе?

Давид кивнул.

— Для Полента я сделаю все, что угодно, — слабо улыбнулся он, но одно дело — наблюдать такое по три-ди и совсем другое — знать, что твой лучший друг предпочитает пищу, которая пару минут назад еще бегала и блеяла. Что ты говоришь, Полент?

На его лице появилось странное отсутствующее выражение — как и у всех всадников, когда они телепатически разговаривали со своими драконами. Потом Дейв рассмеялся.

— Ну, что? — поинтересовался Шон.

— Он говорит, мол, все, что угодно, лучше рыбы. И что он, дескать, рожден летать, а не плавать.

— Хорошо, что у них не один желудок, а два, — сказал Шон, наблюдая, как Полент заглатывает пойманную им овцу: вместе со шкурой и копытами. — Твой любимый Полент сожрал сегодня столько шерсти, что будь у него один желудок и начни он жевать огненный камень, в животе у него получился бы форменный пожар… На сегодня все, Каренат, — крикнул он своему дракону, видя, что тот хочет отправиться еще за одной овцой. — Двух тебе вполне достаточно. Кормить надо не только тебя. Оставь что-нибудь и другим.

«Мне вовсе не помешала бы еще одна овца. Такие вкусные. Значительно лучше рыбы. Мне нравится охотиться».

— Теперь, Каренат, очередь королев. Печально повесив голову, Каренат заковылял к Шону. На земле драконы выглядели неуклюжими. При ходьбе им приходилось опираться на короткие передние лапы или же передвигаться на задних, удерживая равновесие с помощью крыльев. — Еще увидимся, — бросил Шон Давиду, направляясь вместе с Каренатом к пещерам, где они все вместе жили.

Драконы быстро переросли пристройки и флигелечки, где их поселили. Истощилось во многих случаях и терпение соседей, многие из которых работали ночью и отсыпались днем. Для вида, который не умеет говорить, драконы оказались на редкость громогласными. В общем, решено было перебраться в Пещеры Катерины.