Выбор Невменяемого - Юрий Иванович

Глава двадцать вторая

НОВЫЕ ЗЕМЛИ

По сути, наблюдать за струей черного фонтана, бьющего в море, можно было часами. Как и за волнением единой субстанции в месте ее утечки из замкнутого Барьером пространства. Воронка пока не появилась, да и Хлеби Избавляющий сразу заявил, что воронка при такой глубине — дело слишком уж преждевременное. Вот к завтрашнему утру, когда общий уровень станет значительно ниже, тогда будет весьма интересно полюбоваться зрелищем огромной круговерти.

Несколько странно вели себя выброшенные за Барьер то-пианские монстры. Внушительная часть их, видимо, погибла, так как оставалась недвижимой в течение всего времени наблюдения, ну а выжившие и вновь начавшие двигаться вели себя так, словно потеряли ориентировку. Слепо натыкались друг на друга и ползли в разных направлениях. За ними, конечно, стоило бы присмотреть, но всей связке, а в первую очередь Кремону Невменяемому, следовало торопиться. Вначале они хотели податься на форпост, а уже потом, судя по тамошней обстановке, молодой Герой намеревался как можно быстрей возвратиться в Царство Огов.

Поэтому и полетели, с самого начала предупреждая попытки отлета в сторону одиночных боларов. Ко всеобщему облегчению, явная дезориентация уменьшалась прямо на глазах и для определения юга уже не приходилось так напрягаться даже далеко отлетавшим от связки боларам.

Вот с этого момента усталость сломила Кремона окончательно. Предупредив друзей, он расслабленно сомкнул глаза и провалился в сон, благо в его практике подобный отдых уже вошел в привычку. Заснул легко, и какое-то время ему снилось даже нечто радостно-восторженное, настолько свежи были воспоминания и настолько яркими оставались впечатления от удачного взрыва и прочистки древнего стока. Но потом навалилось удушье, захотелось плакать, сердце затрепетало от ужаса, жалости к себе и одиночества. Одновременно с этим кожу словно стянуло от непереносимого жара, и в разум ворвалось искрящееся красными искрами облако, заволокло сознание, заслонило зрение. Чуть позже послышались рыдания и мольбы женским голосом. Но как-то невнятно, словно слова текли единым ручьем и там перемешивались.

На этой фазе своего сна Невменяемый осознал вполне отчетливо: обстановка вокруг него нереальна, скорей всего, ему такое жаркое марево снится. Но вместо естественного желания раскрыть глаза, проснуться и освежиться под напором встречного ветра ему захотелось более внимательно прислушаться к словам плачущей. Потому что голос показался на диво знакомым. Правда, для этого пришлось напрячься и как следует сконцентрироваться, но для таких действий и обычной силы воли хватало, умения колдуна не требовались.

И слова стали понятны! Хоть повторялись они с мрачным фатализмом, жуткой горечью и явной обреченностью: «Кремон! Спаси меня!.. Сопло нас не отпускает, а сумасшедший герцог подвергает меня насилию, унижениям и подлым издевательствам. Где же ты, Кремон?! Только ты меня можешь спасти!.»

Воззвания повторялись с заунывной сосредоточенностью, словно женщина забыла все иные слова, а в эти вкладывала всю свою внутреннюю духовную силу. При третьем повторе Невменяемый четко опознал, кому именно принадлежит знакомый голос: молодой маркизе Мальвике Баризо!

Это имя блеснуло словно молния в сознании спящего, заставляя его проснуться с резким содроганием всего тела. От этого рывка даже несущие его болары забеспокоились.

— Ты чего? — заскрипел Караг, видя, что Хлеби тоже вынырнул из настороженной дремы.

— Испугался? Да вроде все нормально, — стал успокаивать Спин, — Уже темнеет, но часа через полтора будем на месте.

Кремон опять прикрыл глаза, хоть и осознавал, что вернуть утерянный сон уже не получится. После нескольких бесполезных попыток проснулся окончательно и спешно пересказал Хлеби и боларам все перипетии своего сна, не забыв ни единого слова. А потом поинтересовался:

— Что бы это все значило?

Он вспомнил о своей первой подобной связи с Мальвикой много месяцев назад, так что к рассказу все отнеслись без шуток и в результате обсуждения пришли к единому мнению: связь существует! А только что увиденный сон есть не что иное, как воззвание-просьба о помощи. Воззвание к самому близкому и почти родному человеку.

— Она ведь к тебе словно к родному брату относится, — напомнил Хлеби при подведении итогов. — И это как минимум. Ты для нее неоспоримый авторитет во всем и беспримерный спаситель. Так что в определенном состоянии она могла достичь твоего сонного, расслабленного сознания. Мало того, ты обратил внимание на ее слово «нас»? По всем последним данным, ни один из сторонников мятежного герцога не появился на поверхности. Разве что изредка с наружной стороны Порога находят неопознанные останки то сорфита, то таги. Считают, что либо Растел Ботиче таким образом казнитсвоих бунтующих сторонников, либо те сами пытаются сбежать из плена. Но, по всем подсчетам, их там еще много.

— То есть раз девушка подтверждает, что не одна, — значит, она точно жива?

— Можно предполагать с очень большой долей вероятности, — расплывчато согласился опытный Эль-Митолан. — Подобных выживших после падения в Сопло нет и не было за всю обозримую историю, но раз в течение года с тобой повторно устанавливается такая связь, значит, это неспроста. Может, и раньше малышкой предпринимались такие попытки, но у вас просто не совпадали настройки суточной цикличности.

— Ей нужна помощь! — окончательно поверил в свой сон Невменяемый. — Только вот как туда опуститься? Может, у боларов получится вертикально перемещаться во внутренностях Сопла?

— Насколько я слышал, два месяца назад настойчивые попытки подобного спуска закончились трагически для четырех разумных растений, — не стал скрывать правду протектор Агвана. — Мне об этом совсем недавно рассказывал Рафа Зе-лай.

Этого сорфита все помнили, но Караг проскрипел весьма раздраженно:

— А что это были за болары? И чем их таким особенным соблазнили для участия в столь опасных экспериментах?

— Чем соблазняли — не знаю, вроде как вызвались добровольно. Но вот скандал по этому поводу поднялся большой. Больше всего возмутились и возмущаются остальные ваши собратья. После этой трагедии сорфиты и таги испытывают большие трудности как с привлечением боларов к любым проектам вообще, так и с общением в частности.

— Нет, ты глянь, что в Долинах творится! — возмутился Спин. — Наши курьеры там летают словно ласточки в разные стороны, а о событиях в тамошних стаях никто не поинтересуется. Как это вышло, что наши зеленючки стали рисковать собственными жизнями ради каких-то сомнительных опытов?!