Парадоксы и причуды филосемитизма и антисемитизма в России - Савелий Дудаков

– Какого вероисповедания?

– Еврей.

– Откуда?

– Из Вильны, Ваше Величество.

– По месту и кличка.

И вышел из комнаты. Больше ни звука»28.

Посему, переходя к следующему царствованию, следует отметить важнейшую деталь – будущий Александр III стал наследником после смерти своего старшего брата Николая Александровича (1843-1865), которого воспитывала целая плеяда талантливых ученых (К.Д. Кавелин, М.М. Стасюлевич, Я.К. Грот и др.). И один из его преподавателей говорил, что с его смертью умерли надежды миллионов людей, "умирал идеал высокого, справедливого, благородного"29.

Существует обширная литература о личности Александра III – с самыми разнообразными характеристиками, от чрезмерного восхваления (С.Ю. Витте, вел. кн.Александр Михайлович) до абсолютного отрицания каких-либо достоинств. Обратимся к трудам историка, хорошо знавшего это время и по возможности объективно исследовавшего его. Мы говорим о работах П.А. Зайончковского. По отзывам своих воспитателей, приведенных Зайончковским, в отличие от старшего брата Николая, Александр не отличался широтой интересов. "Тупость и упрямство", обнаруженные еще в детстве, сохранились до конца его дней30. В воспоминаниях Е.М. Феоктистова (человека правых взглядов, начальника главного управления по делам печати и относящегося к государю весьма положительно) встречаем следующую фразу: "Нельзя отрицать, что в интеллектуальном отношении государь представлял весьма незначительную величину. Плоть уж чересчур преобладала над духом"31. Остановимся на анализе царствования Александра III, сделанном М.Т. Лорис-Меликовым ("прелестным, сердечным и оклеветанным человеком", по выражению А.Ф. Кони), который назвал собравшихся у трона славянофилов "своекорыстной сволочью": "Я говорил новому государю: Под знаменем Москвы вы не соберете всей России: всегда будут обиженные…

Разверните штандарт империи, – и всем найдется равное место". И далее Михаил Тариелевич говорит пророческие слова: «Погромы евреев, цыган и "шелапутов"… – предвестники ряда будущих безобразных и диких бунтов. Гораздо, однако, опаснее возможность разложения на составные части России. Прежние государи это понимали и щадили окраины. Современное московское направление все гнет и равняет под одно – и этим только вредит. Я лично люблю Россию в ее целом, во всей огромности, такую, какою создавал ее Петр. Но он не дразнил отдельных национальностей, не навязывал им православия. Да и где сознательные бойцы за православие? Один, другой… а все остальные – или невежество или корыстолюбие. А связь частей в России еще очень слаба. И Поволжье, и Войско Донское очень мало тянут к Москве.

Особенно мне жаль Кавказа, если он отпадет»32.

Естественно, и по еврейскому вопросу взгляды императора носили примитивный антииудаистский религиозный характер, заставлявший не раз вспоминать о. Титова в воспоминаниях Александра Михайловича. Он буквально понимал евангельские тексты – евреи Богом проклятый народ, ибо они "распяли Христа. П.А. Зайончковский приводит свидетельство того же Феоктистова, видевшего резолюцию государя на прошении барона Гинзбурга, ходатайствовавшего об улучшение быта евреев в 1890 г.: "… что если судьба их (евреев. – С. Д.) печальна, то она предначертана евангелием". Историк добавляет, что в силу религиозности Александр III был антисемитом33. Выше мы приводили юдофобские "шутки" государя в адрес своей тетки и двоюродных братьев. Как известно, после убийства Александра II на юге происходили погромы, которые были подавлены властью. Варшавскому генерал-губернатору И.В. Гурко царь заявил по поводу погромов: "В глубине души я всегда рад, когда бьют евреев. И все-таки не надо допускать этого"34. Последнее совершенно ясно: погром – это нарушение порядка, это дестабилизация, следовательно, его следует прекратить. Мы знаем, что и при Александре II революционеры, по крайней мере, часть народовольцев, занимались антисемитской пропагандой, чтобы расшатать власть. Здравый смысл или инстинкт самосохранения подсказал императору, как действовать. Этот инстинкт отказал его наследнику.

Антисемитская политика Александра III не украшала лица империи. К.П.

Победоносцев решился написать императору письмо, где иносказательно советовал монарху посетить "исторические концерты" А. Рубинштейна для того, чтобы успокоить общественное мнение на Западе. Вот это письмо в выдержках:

"Не прогневайтесь, Ваше императорское величество, за настоящее писание, коим являюсь беспокоить Вас.

В настоящее время даются здесь по субботам, в зале дворянского собрания, и приходят уже к концу, исторические концерты Рубинштейна. Они составляют событие в музыкальном мире целой Европы. Прошлой осенью и зимой эти концерты происходили уже в Берлине и в Вене и возбудили всеобщий восторг и удивление. И в Берлине, и в Вене все сословия общества, начиная с членов царствующего дома, принимали живое участие в этом деле. В Вене, по окончанию концертов, устроен был Рубинштейну праздник, в коем приняли участие многие из эрцгерцогов и герцогинь Кумберландских.

Несомненно, что в настоящую минуту Антон Рубинштейн есть первая величина и первый авторитет в музыке, и после смерти Вагнера не имеет себе равного. В музыкальной технике, в совершенстве исполнения, никто, по общему сознанию, не достигал такой полноты и такой силы. Имя его популярно в Европе и в Америке; где он ни появится, около него собираются первые таланты в музыке, в искусстве, в литературе, с сочувствием и с уважением к его таланту.

Приятно думать, что этот художник, в своем роде господствующий, принадлежит России. По рождению своему, по воспитанию, по семейным и общественным связям и отношениям, по привычкам и образу жизни – Антон Рубинштейн русский, и остается в России, несмотря на блестящие предложения, которые не раз делались ему за границей.

Кроме того, он человек образованный и благородного сердца, в чем все отдают ему справедливость. Во всех больших городах, где давал он концерты, немалое сочувствие привлекал он тем, что, несмотря на труд, которого стоит ему продолжительное и энергическое исполнение, он повторяет каждый из своих концертов даром для учеников и учениц консерваторий и музыкальных классов. То же делает он теперь и в Москве, и в Петербурге.

Антон Рубинштейн уже стар, силы его ослабевают. По всей вероятности, и жить ему уже недолго, и настоящие концерты будут едва ли не лебединою для него песнью.

Самого Рубинштейна я видаю очень редко и случайно, на концерты его не езжу (нет для того времени и сил), и не о нем теперь забочусь (курсив мой. – С. Д.)…

Но мне кажется, что достойно и праведно было бы и вполне отвечало бы достоинству верховной власти, в смысле покровительства искусству, если бы Ваше императорское величество и государыня императрица удостоили Вашим присутствием один из этих концертов Рубинштейна, показав тем внимание к имени русского художника, знаменитому по всей Европе. Я знаю, что многие, коим дорого русское искусство, будут до глубины души обрадованы таким знаком Вашего внимания… 6 февраля 1886 г. Константин Победоносцев».

Этот потрясающий документ вполне может вписаться в интересующую нас тему, но в данном конкретном случае, принадлежа перу мракобеса (слова А. Блока о Победоносцеве стали общим местом), они более касаются личности его сюзерена.

Главное, ради чего это написано, ясно выражено в словах, где говорится, что он печется отнюдь не о Рубинштейне, а о реноме высшей власти. Ради этого он дает блестящий очерк творчества и успеха пианиста, напирая на то, что высшая аристократия Запада, коронованные особы, благоволят художнику. Далее опытный царедворец говорит о русском художнике Рубинштейне, о его патриотизме, избегая выражения "крещеный еврей". Обязательно подчеркивает бескорыстие мастера, как бы оттеняя ставшее общим местом суждения о стяжательстве семитского племени.

Победоносцев прибегает к чувству жалости – мастер болен и жить ему осталось недолго. И, наконец, объясняет Александру III, почему он с женой должен посетить концерт – этого требует престиж высшей власти. Когда говорят об иезуитстве Константина Петровича – трудно найти лучший пример. Письмо должно быть отправлено но собственноручная запись на письме гласит: "Предполагалось, но по зрелом обсуждении не отправлено". Что же остановило Победоносцева? Ответ естествен – страх попасть в немилость из-за зоологического антисемитизма царя…

Существует масса анекдотов о юдофобии монарха, где правда перемешана с вымыслом.

Но анекдот точен, он никогда не выходит за рамки правдоподобия, всегда соответствует психологической достоверности образа Александра III. Так, наиболее известен случай с Витте, где для решения еврейского вопроса министром было предложено гипотетически утопить в море 7 млн. подданных евреев (Витте доказывал императору невозможность насильственного решения вопроса)35. Или случай, происшедший после крушения царского поезда в Борках в 1888 г., когда чудом уцелевший император, на могучих плечах якобы поддерживавший крышу вагона, вышел наружу, перекрестился и погрозил сам себе пальцем: "И поделом тебе! Не езди на жидовских железных дорогах!" Я думаю, для беглого наброска характера венценосца – этого достаточно. А ведь если бы великий монарх снизошел до совета по поводу женитьбы наследника с любым раввином своей обширной империи (кстати, примеры советов с участием духовных лиц различных конфессий по столь важным проблемам Европа знала), он мог получить совершенно аргументированный ответ: нельзя жениться на внучке королевы Виктории. Дело в том, что за четыре тысячи лет до открытия Грегора Менделя еврейство знало о гемофилии: в семьях, где были больные, мальчикам не делали обрезания!