Китеж. Сборник фантастики - Сергей Казменко

— Я приезжий… — начал Турусов. — Первый раз в Выборге…

— Ну-ну! — подбодрил его старик.

— А вы какого года рождения? — вдруг спросил гость.

— Девяносто третьего. — Взгляд старика смягчился, и он сделал шаг назад: — Ну, проходите!

Комната была довольно просторной. На стене висела пара старых фотографий. Турусов остановился возле них. Старик сел на диванчик.

— Так я слушаю вас.

— Скажите, у вас здесь есть какой-нибудь совет ветеранов или клуб? — Турусову надоело ходить вокруг да около, и он решился говорить напрямую.

— Да, конечно, — старик кивнул. — При ДОСААФе, еще где-то… Вы военных ветеранов имеете в виду?

— Ну да. А что, есть и не военные? — заинтересовался гость.

— Всякие есть. Тыловые, к примеру.

— А тыловые где собираются?

— Да кто вам нужен? Я почти всех по фамилиям знаю.

— Может… там есть персональные пенсионеры?! — спросил Турусов.

— А-а! — хозяин усмехнулся. — Почетные граждане города! Это вам надо в клуб собаководства.

— И часто они там собираются?

— Каждый день. Даже сейчас застанете. Пойдете в сторону судоремонтного завода и, не доходя до него, увидите маленькое старинное зданьице: лошадь в длину, лошадь в ширину. Там этот клуб и располагается.

Расспросив старика поподробнее, Турусов отправился в путь. Снова пал туман, туманный занавес опускался все ниже и ниже. Воздушное молоко колыхалось на уровне второго этажа, укутывая балконы и все то, что создано, чтобы быть видимым.

Когда Турусов дошел до клуба, молоко уже съедало вторые этажи зданий и упрямо тянулось к земле.

Турусов поднялся на крыльцо и постучал.

Дверь, обитая листовым железом, тяжело приоткрылась, седой невысокий старичок с усиками щеточкой пристально глянул на посетителя.

— Разрешите войти? — попросил Турусов.

— У нас клуб теоретического собаководства, — отчеканил старичок и хотел было закрыть дверь, но Турусов успел вставить в проем носок ботинка.

— Я по другому вопросу, — произнес он как можно загадочнее.

— По какому? — старичок недовольно поморщил нос.

— Касательно ящиков с шифром ТПСБ… — негромко сказал Турусов и тут же понял, что пришел по правильному адресу.

Старичок разволновался, на его лбу выступил пот. Он впустил посетителя, засуетился, засеменил рядом.

Внутри было тесно. Ярко горела стоваттка без абажура, свисавшая с потолка: освещала грубо сколоченный стол на коротких ножках и четыре стула. На стенах висели три великих портрета и пустая рамка под стеклом.

Турусов поздоровался. На него пристально смотрели три старика, сидевших неподвижно под портретами.

— Присаживайтесь, молодой человек! — торопливо сказал тот, что открывал двери. — Итак, вы историк?

— Нет. Бывший сопровождающий.

— Значит, все-таки историк. Что ж, давайте сначала познакомимся. — Старичок подошел к столу. — Меня зовут товарищ Федор. Это, слева направо, товарищ Михаил, товарищ Алексей и товарищ Борис.

Старики величественно кивнули, услышав свои имена.

— Моя фамилия Турусов. Можно: товарищ Турусов.

— Нельзя! — строго произнес товарищ Федор. — Вы не товарищ, у вас другая система отношений и смысл у слов другой. У вас нынче никаких, в принципе, настоящих товарищей и нет, одни граждане. Ну, рассказывайте!

Все четверо внимательно смотрели Турусову в глаза.

— Я хотел от вас узнать… — Турусов пожал плечами и недоумевающе обвел взглядом хозяев клуба теоретического собаководства.

— От нас?! — удивленно переспросил товарищ Борис, худой высохший старик с подкрашенными хной седыми волосами. — А что вы хотели узнать?

— О содержимом ящиков…

— Мы сами, молодой гражданин Турусов, узнаем о каждом отдельном ящике только при вскрытии, но увы это бывает нечасто. — Товарищ Федор обошел вокруг стола и остановился возле товарища Бориса. — Мне казалось, вы пришли помочь нам. Я не спрашиваю, каким образом вы нас разыскали.

— Да я — то чем могу помочь?! — Турусов озадаченно помолчал.

— Можете! — уверил товарищ Михаил, теребя дрожащей рукой значок “Ворошиловский стрелок” на выцветшем военном кителе. — Вы же хотите стать Товарищем.

Акустика комнатки приглушила слова и звуки, добавляла в них железные нотки. Турусов даже поежился. На секунду показалось, что он в комнате медиума разговаривает с душами умерших. Заметил: единственная оконница заложена кирпичом. Значит, внешнему свету сюда не добраться.

— Дело в том, что про вас и вашего коллегу мы знаем. — Товарищ Борис скрестил руки на груди. — Знаем и то, что сегодня в четыре утра в Выборг заедет другой состав. Его будут переформировать. Там тоже есть вагон с сопровождающими. Нас интересует ящик ТПСБ 46XX. Это что-то вроде дополнения к толковому словарю, не вместившему по случайности все толкования слов и названия действий. Вы молоды, вы нам поможете.

— Хорошо, — согласился Турусов. — А что именно в этом дополнении?

— Не имеет смысла говорить о том, что бы мы хотели там обнаружить. — Товарищ Федор покачал головой. — Во всяком случае, этот ящик должен кое-что прояснить.

— А разве вы чего-то не. знаете? — искренне удивился Турусов.

— Многие думают, что мы хотим что-то скрыть от граждан, — зазвучал монотонный голос товарища Бориса. — Но скрывать можно только то, что знаешь. Те, кто делают Историю, знают лишь собственный вклад в нее и обычно не спешат поведать о нем первому встречному историку. Мы объединились на старости лет, чтобы попробовать своими силами воссоздать хотя бы малейшие эпизоды нашего прошлого со всеми деталями, но без первопричин и последствий. Увы, все оказалось сложнее. Наши вклады не составили и сотой доли исторических свершений и ошибок. Но все-таки мы БЫЛИ. Нас сделали персональными пенсионерами и отрезали от действительности. Ни один журналист не хотел записать с наших слов правду о событиях, в которых мы участвовали. Они говорили, что такая история и такая правда в нынешнее светлое время никому не нужны. Мол, все уже описано так, как надо, учеными историками, которые лучше знают, что и как описывать. Только один корреспондент признался: он должен писать о будущем, а если о прошлом, то только о сегодняшнем прошлом, пока оно не стало вчерашним. Поэтому мы сами стали восстанавливать былое, реконструировать его.

— И, честно говоря, запутались немного, — перебил товарища Бориса товарищ Федор. — Но именно ящики нам во многом помогают. И вы сегодня нам поможете снять с вагона нужный груз. Уже два часа ночи.