Совместимость - Виктория Свободина

А еще я поняла, что мне нравится делать кого-то счастливым только одним своим ласковым взглядом и хорошим настроением. Это… волнует и трогает. Жаль, что столько времени потрачено на ненависть и своеобразную месть отчужденностью. Стоило попасть в серьезную беду, чтобы оценить и расставить приоритеты, поняв, что действительно важно, и кому ты по-настоящему нужна. Да, конечно, со стороны Великана были в прошлом неправильные действия, но теперь я, наконец, готова простить и отпустить эту свою обиду за потерянных близких и частичку детства.

Я с удовольствием вновь открываю для себя мужа, но меня изнутри грызет вина. За Макса. За свою тайну. За долгие годы своей холодности. Сейчас я с любопытством и теплотой ловлю нежные, еще еле уловимые отголоски чужих эмоций. Мне кажется, я начинаю "слышать" Леогана, но пока не говорю об этом мужчине, пока не буду точно уверена, что мне не кажется. Знаю, Лео будет на седьмом небе от счастья.

Все чаще мне приходит на ум, как можно эффективно заглушить угрызения совести и, если можно так выразиться, извиниться перед Великаном. Исполнив главное, самое большое желание моего мужчины.

Долго решалась, но наконец завела разговор на животрепещущую тему.

Сегодня был особенно хороший вечер. Весь день мы с Лео бродили по джунглям. Я жутко устала. Муж учил меня ходить по следу зверя, различия, кому какой след принадлежит. Мы вместе отыскивали добычу и я развлекалась, пытаясь напасть и заполучить добычу словно сама была зверем, а не человеком. Впрочем не особо успешно. Хоть и обладаю повышенными для человека звериными инстинктами и свойствами, но поймать быструю косулю, или, вступить в схватку с крупным хищником мне не дано. Для чего вообще мне понадобилась эта импровизированная охота в условиях приближенных к натуральным? А все дающие о себе знать инстинкты ящера. Врачи посоветовали не подавлять желания и иногда давать волю сидящим внутри животным желаниям. И надо сказать, действовало. К вечеру в теле поселилась усталость, но настроение было на высоте. Поздним вечером, после ужина мы с мужем уселись на веранде, распивая горячий ароматный тонизирующий напиток.

Почему-то начать говорить на животрепещущую тему оказалось трудно и немного страшно.

— Лео, скажи, а как ты планируешь воспитывать детей? — без предисловий и оговорок резко спросила я, устав думать, как лучше подвести к этому разговор.

Великан поперхнулся напитком.

— О каких детях идет речь?

Невольно поджала губы.

— О наших… возможных. Вот смотри. Всех мальчиков уже в пять лет отправляют в военные училища, и те перестают общаться с семьей. Разве что раз в полгода во время небольших каникул разрешают на два дня уехать домой повидаться с родными. И так до совершеннолетия. С девочками и того хуже. Шесть лет — максимум, до которого они могут жить дома, а потом пансион. Конечно, девочкам, у кого родитель шуман, позволяется на выходные уезжать, но на мой взгляд это тоже слишком мало.

— Кэрри, такова сложившаяся система, которой не одна сотня лет, уже доказавшая свою эффективность. Те дети, чьи родители отказывались отдавать их в спецучреждения, в дальнейшем не могли конкурировать со своими обученными товарищами, соответственно, занимали низкие должности. Ты же не хочешь, чтобы наши дети были в чем-то ущщемлены и так и не раскрыли свой потенциал?

Лео подозрительно улыбнулся. Взгляд мужчины стал мечтательным. Мой же взгляд наверняка сейчас был далеким от восторженно-мечтательного.

— Лео, я не понимаю. Ты хочешь детей. Насколько мне известно, даже мечтаешь о них, но готов расстаться всего через несколько лет с совсем еще крохой, который или которая даже толком тебя в итоге и помнить не будет.

— Это для блага ребенка, — непреклонно заявил Великан. — Я знаю, что у людей по другому. Детей предпочитают отпускать очень поздно, иногда и совсем не отпускать. Но ведь отпускают и это считается благом. Весь вопрос во взглядах на жизнь. У нас так.

— Лео, я ведь родилась человеком, и для меня неприемлемо будет так быстро отдавать свое дитя в чужие руки, без возможности видеть и воспитывать его самостоятельного. Нет, будет легче, если родиться девочка, в этом плане, но если учесть, какова судьба у девочек-полукровок то лучше уж мальчик. Не хочу заранее знать, что мою дочь еще подростком отдадут кому-то в полную власть и…

Я замолчала. Комок встал в горле.

Как ни странно, Лео не пошел на попятную, а стал настойчиво доказывать мне, что так для шуманских детей только лучше. Я спорила, пытаясь отстоять свою точку зрения, но для Великана, похоже, этот вопрос тоже оказался важен, и он твердо стоял на своем. Приводил аргументы, был настойчив и красноречив. А ведь у нас еще детей и в проекте не появилось. Что уж говорить о дальнейшем. Видимо и в этом вопросе, пусть потом и извиняясь и пряча глаза, Великан сделает так, как считает нужным.

Окончательно расстроилась и отвернулась от мужа. Потом, собравшись с силами, все же глухо произнесла.

— Я готова завести с тобой ребенка, но всего лишь один раз. И не важно, если родиться девочка. Больше я на этот шаг не пойду.

Чувствую, как меня подхватывают сильные руки. Леоган счастливо закружил меня по веранде.

— Кэрри, спасибо! А насчет того, кто родится, можно не волноваться. Наши врачи сейчас могут помочь спланировать пол.

— Замечательно, — кисло ответила я, но Лео, в своей эйфории, похоже и вовсе не заметил моего настроя. Жаль, я ведь хотела бы сейчас также радоваться вместе с мужем, но не могу. Тем не менее твердо решила, что пора и нам с Лео стать родителями. В конце концов еще не все потеряно, и есть надежда уговорить Лео смягчить условия воспитания ребенка, хотя в глубине души понимаю, что это слабое утешение.

ЭПИЛОГ

КЭРРИ

С момента памятного разговора, когда я впервые озвучила свое согласие на то чтобы иметь с Лео детей, прошло почти двенадцать очень волнительных лет.

Несмотря на продвинутую медицину шуман, завести ребенка нам с Лео не удавалось чуть больше трех лет. За это время мой супруг успел весь известись. Познав и крайнюю степень отчаяния, с горьким привкусом разочарования, и невероятную надежду, сменившуюся в итогу безудержным счастьем, вылившимся в грандиозные празднования по всему миру, когда я все-таки забеременела.

Огромным удивлением для врачей и ученых, мучавших меня обследованиями те три года, стало то, что беременна в итоге я оказалась не мальчиком, а девочкой. Светила науки удивлялись, разводя руками, я же тихонько злорадствовала. Лео же на период моей беременности задушил гиперопекой, ко всему прочему спрятал меня ото всех на острове, окружив кусочек суши, несколькими кордонами военных шуманских кораблей.