Пульс (ЛП) - Гейл Макхью

– Я буду воду, мистер Блейк. Спасибо.

С полными любви глазами он улыбнулся.

– Сейчас ты часть нашей семьи и я настаиваю на том, что ты не будешь больше звать меня мистер Блейк. Папа – прикольно звучит от моих детей, включая золовку. Ты ничем не отличаешься. Идет?

Он принимал её, и вся эта ситуация теплом растеклась в груди Эмили. В этот момент она поняла, от кого Гэвин унаследовал при рождении свое обаяние и харизму.

– Идёт. Я буду воду, папа. – Это слово на губах казалось каким-то чужим.

Он подмигнул ей и направился на кухню.

– Очень хорошо. Предлагаю начать с аперитива. Сынок, холодная бутылка Сэма Адамса?

– Да. Подойдет, – ответил Гэвин, когда его отец скрылся за углом. Положив руку Эмили себе на колено, он убрал волосы с её шеи и наклонился к ушку. – Выглядишь потрясающе.

Повернувшись к нему лицом, Эмили медленно, подозрительно вздернула бровь.

– В самом деле? Не подумала бы, учитывая, что ты чуть ранее не захотел развлечься. – Она смотрела, как он кусает свою нижнюю губу, его яркие голубые глаза говорили больше, чем следовало. Спустя секунду её сердце упало, слова вылетели изо рта быстрее, чем она смогла бы осознать. – Я записалась на консультацию к тренеру в местный спортзал, там помогают беременным женщинам оставаться в форме. Я наберу не так много веса.

Гэвин отпрянул:

– Думаешь, это должно быть связано с твоим весом?

– Я набрала пару фунтов. Что еще мне остается думать? Ты никогда не отказывался от секса со мной, Гэвин. Прямо сейчас мои гормоны бушуют, а твои… Ну, твои обычно не хуже, чем у тинэйджера. Ты сказал, что болен прошлой ночью, и тогда после, ты просто… Не захотел. Заметь, ты отвернулся. – Эмили опустила глаза, голос звучал натянуто. – О-о, и, кстати, милая попытка выкрутиться по поводу «мы должны быть здесь пораньше».

Гэвин взял в ладони её лицо, заглядывая прямо в обеспокоенные глаза:

– Господи боже, я никогда не смог бы отвернуться от тебя, Эмили. Все мои силы уходят на то, чтобы не задрать твою юбочку, не распластать твое прелестное тело на этом диване и не погрузиться в тебя так глубоко, что ни один из нас уже не разберет, где начинается один, и где заканчивается другой. Секс с тобой – наркотик, и я чертов наркоман. И пошло всё к черту, если ты не самая сладкая зависимость из всех возможных.

– Тогда что это? – выдохнула она, пытаясь прогнать образы их, распластанных на диване. Она была готова задрать юбку и позволить ему. Крепко зажмурила глаза. Гэвин притянул её лицо к себе так близко, и это совсем не помогало её взбесившимся гормонам. Ни на одну. Чертову. Каплю.

Гэвин колебался, голос был низким:

– Я… Боюсь навредить тебе и малышу.

Глаза Эмили распахнулись:

– Что? У нас был секс в течение последних нескольких недель. Тогда ты не беспокоился.

– Знаю. Но вчера образ малыша на мониторе каким-то образом сделал его… Реальным. – Вздохнув, он откинулся на спинку дивана. – В конце концов, я наврежу тебе. Этого невозможно избежать, учитывая, как мы себя ведем во время секса. Мы же как животные.

Эмили подставила пальчик под подбородок Гэвина, возвращая себе его взгляд:

– Во-первых: мне нравится, когда ты причиняешь мне вот такую боль, – прошептала, вздернув бровь. – Во-вторых: думаешь, я поверю, что мужчина с таким образованием может быть настолько наивным относительно женского тела, беременного или нет? В-третьих: ты не можешь навредить мне или ребенку. Пары занимаются сексом миллиарды лет во время беременности женщин.

Гэвин усмехнулся, проведя рукой по волосам:

– Во-первых: с твоего разрешения, конечно, мне нравится… Делать приятно больно тебе. Во-вторых: да-да, ты вполне можешь ожидать от меня, что я настолько наивен относительно тела беременной женщины. Ключевое слово – беременной. В-третьих, – он улыбнулся и прижался к её ушку, – ни разу за миллиарды лет пары не трахались так, как мы. Мы бьем рекорды. Исходя из вышеперечисленного – да, я боюсь навредить тебе.

Тело Эмили горело, она сделала глубокий вдох, облизнув губы. Ее язык покалывало от желания скользнуть им вдоль низа живота Гэвина:

– Гэвин…

Прежде чем она успела сказать ещё хоть слово, парадная дверь распахнулась. Неся три переполненных бумажных пакета, Лилиан Блейк каблуком толкнула и закрыла дверь. Она покачала головой в попытке стряхнуть с тёмно-русых волос плотные, рассыпчатые снежинки.

Гэвин вскочил на ноги, практически перепрыгнув кофейный столик и спеша к матери, которая была готова уже бросить все свои пакеты на плиточный пол холла. Забрав из её рук пакеты, чмокнул её в щеку.

– Привет, мам. Снег пошел?

Сияя, она провела рукой по его волосам:

– Да, и чертовски сильно. – Вздохнув, она посмотрела на сына, глаза источали такую любовь, которая могла исходить только от мамы. – Мой маленький мальчик. Я скучала по тебе. В следующий раз, когда надумаешь удрать в двухнедельный отпуск, не мог бы подумать о звонке женщине, которая привела тебя на этот свет?

Улыбнувшись, Гэвин покачал головой:

– Мам, мне двадцать восемь, у меня преуспевающий бизнес, и моя девушка сидит на диване. Ты роняешь мой авторитет за секунды.

Эмили встала и подошла к ним. Также проведя рукой по его волосам, она игриво вздернула брови:

– О-о, это авторитетное заявление было не далеко от правды.

– Нет? – скептически спросил Гэвин, глаза предательски светились. – И как же это?

– Потому что любая женщина с головой на плечах знает, что мужчина зарабатывает свои авторитетные очки, любя свою маму, – ответила Лилиан со сверкающей улыбкой. – Правильно, Эмили?

– Мои очки – точно, – согласилась Эмили.

Гэвин склонил голову набок, улыбка озарила его лицо:

– Ну, если это так, хочу, чтобы ты знала, Эмили: однажды я просил мою дорогую маму выйти за меня.

– Да, когда ему было три, – согласилась Лилиан, снимая с плеча сумку. Положив её на стеклянный столик у входа, она одарила Гэвина подкупающей улыбкой и накрыла ладонью его щеку. – Помню, как будто это было вчера. Он выиграл пластмассовое обручальное кольцо в одном из тех игральных автоматов и прямо там упал на одно колено и сделал предложение.

Эмили усмехнулась, наблюдая за тем, как он покрывается самым милым румянцем.

– Да. Авторитет упал еще на пару сотен уровней, – заключил он, светясь озорной, мальчишеской улыбкой, и скользнул в кухню. – Дальше без меня, леди.

Лилиан усмехнулась, заключая Эмили в свои дружелюбные объятия.

– Ну, как ты?

Она стянула с шеи шарф кремового цвета и бросила его на стол. Сбросив тяжелую шубу и повесив её в стенной шкаф, она повернулась к Эмили.