Будущее воина - Марик Лернер

– Имеете нечто сказать в свое оправдание? – потребовал он у начальственных людей из магистрата.

Подождал ответа без особого хотения. И так все более чем ясно. Что они могли сказать: «Вы, фемы, между собой отношения выясняете, а нам разорение»? Еще не хватает героически в бой идти, когда твои собственные полковники на другую сторону вместе с гарнизоном перебегают. Наказал его – молодец. Зверски наказал – так на то воля твоя, а к нам какие претензии? Мы мечтаем сидеть тихо, и чтоб не трогали.

По-человечески все это понятно и простительно. Не обязаны невоинские сословия участвовать в боевых действиях. Можете пускать к себе кого угодно. Но тогда и не рассчитывайте на подтверждение ранее обещанных льгот. Даже тот пресловутый полк за свой счет снабжался и за продовольствие аккуратно платил. Теперь встанут на постой за ваш счет. Вы себе отныне не хозяева, а подвластная община. Понадобится – всех наизнанку вывернут для обнаружения последней завалящей монеты.

– Вина не вызывает сомнений, – изрек Блор, – значит, и наказание не удивительно. За свой счет построите новые корабли и воздвигнете стены.

Член магистрата дернулся, ему явно хотелось уточнить. Количество, сроки и многие другие подробности. Блор был не в настроении спорить и обсуждать.

– Пугни сильно умного,  – сказал мысленно.

Возмездие негромко рыкнул, показывая ярко-белые клыки. Знатные люди города невольно отшатнулись, а где-то в задних рядах собравшихся взвизгнула истерически баба. На самом деле демон вовсе не собирался нападать без команды. Он развлекался.

– Конечно, – сказал Блор надменно, – я требую от города пожертвовать кое-чем, но, говоря начистоту, они предпочтут заплатить деньгами или позволить взять их воинам самим?

Магистрат в полном составе принялся кланяться и невразумительно бормотать о своем счастье услужить. Все они твердят одно и то же, пока стоишь над головой с мечом. Каждый мечтает не платить сегодня того, чего завтра, может быть, и вовсе не понадобится отдавать. Ведь кто его знает этих северян: вчера герои, а пройдет немного времени – и опять примутся бегать, так что новым победителям отдавать сызнова?

– Боги знают, зачем мы сегодня здесь: хотите жить на своей земле свободно, как и раньше, передавая землю и профессиональные умения из поколения в поколение, – выбросьте злые замыслы и повинуйтесь.

Их ответное блеянье на тему насчет дарования успеха его оружию и неизменной уверенности в грядущих победах он воспринял как совершенно нормальное. Ничего нового он не услышит, речь идет исключительно о необходимости оставить свой гарнизон для дальнейшего контроля.

Никуда в ближайшие время не денутся. Раб, подданный и сын обязаны повиноваться господину и отцу, гражданин – магистратам и законам, но никто сроду не требовал, чтобы раб любил господина, сын – отца, гражданин – чиновников и фискалов. Естественно для человека, когда раб ненавидит господина, сын тяготится властью отца, а бедняки завидуют богатым.

– Я обещал присягнувшим безопасность и терпеть неповиновения в дальнейшем не намерен.

Они могли бы заявить, что сам виноват, назначив Ледека, но угрюмо молчали. Сейчас выступать с опровержениями было чревато неприятными последствиями. Дураки среди них отсутствовали, как и желающие расстаться с жизнью.

– Второго нарушения обещаний не потерплю. Штрафом не отделаетесь.

– Господин! – нервно позвали его, удачно прерывая речь, а то он уже собирался ее и без того закончить. – Пришло время!

Прямо о таких вещах не говорят, однако посыльный оказался хорошо знакомым. У Изабеллы начинались роды. Торчать в поле не стоит. Пора располагаться в заранее приготовленном помещении. Не в холодной же палатке ей производить на свет ребенка. Жестом отпустил продолжавших стоять на коленях членов магистрата и, гикнув, повел за собой кавалькаду. Клятву верности он принял раньше, и задерживаться смысла не было. Все равно она выполняется, пока гарнизон не дремлет.

– Ну что, – сказал Блор через пару часов, когда усвоил, что нервное хождение не помогает, а женские крики продолжают доноситься и пугают сильнее безумных воплей в бою, – чем зря сидеть и пялиться на стену, подведем итоги?

На улице громко крикнули, и он выглянул в застекленное окно. Бывший дом лорда, уже много лет используемый в качестве магистрата, единственный во всей округе мог похвастаться подобной роскошью. Маленькие кусочки, вставленные в свинцовый переплет, почти не искажали наружного вида. Слуги из горцев чисто по-тамошнему принялись за ягненка. Сделали разрез на груди, затем, сунув руку тому под ребра, пережали главную артерию возле сердца, умертвляя животное. Странный способ, но какая разница. Сейчас освежуют, вытряхнут полупереваренную траву из желудка – и прямо в нем запекут мясо на углях. Не слишком мягко, зато быстро и ничего не пропадает. В походе самый лучший вариант.

– Ну? – потребовал, оборачиваясь. – Мне разогнать вас и позвать кого-нибудь вроде Лизика фем Гарфера для слов мудрости?

– Думаю, скоро и так набегут советчики, – пробурчал Чипинг. – Как драться – у них дела, а подсказать гениальную идею – всегда обнаружатся.

– Лизик не трус, – возразил Эрлинг.

– Рикс получил время тщательно переварить заглотанное, – хмуро сказал Одрик. В последнее время он редко пребывал в хорошем настроении. Гибель старого друга Франка серьезно повлияла на поведение и обычную разговорчивость. – Как выяснилось, нестись вперед без дополнительной подготовки и при отсутствии флота не всегда полезно.

Он проигнорировал негодующий взгляд Денеса и продолжил, все так же медленно и весомо роняя слова:

– Нужна передышка. Долгая. Многие смотрят и ждут. Не выступают против, потому что их уничтожат, но руки держат на рукоятях мечей. Кто поставлял сведенья фем Руди и подсказывал, где бить? Доверие сразу не приходит Люди должны убедиться – власть тверда и устойчива. А не сегодня здесь, завтра там, и на месте решает очередной чужак или имеющий силу.

– Нельзя прощать федератов, – высказался неожиданно Рей.

На совещаниях близких не имелось определенного порядка высказывания. Обычно говорил первоначально старший, и так до самого младшего, чтобы исключить возможность свалить вину на глупого юнца. Да и вступать не обязательно, если тебя прямо не спросили. Он редко влезал в обсуждение по собственной инициативе. Не из боязни насмешек или ошибиться, а предпочитая слушать и усваивать. Уже давно считал себя равным лордам и реально был таковым и в сражениях, водя полк, и в других делах.

– Догнать и уничтожить? – ухмыльнулся Эрлинг.

– Нет. Перекрыть поставки продовольствия, заблокировав реки.

– Опасное дело ссориться с Тремя племенами, – задумчиво сказал Блор. Спускать почти открытый отказ выполнять договор он тоже не собирался. Вот какие конкретно меры принять – очень интересный вопрос. – Они в ответ закроют Каменные горы и проходы через них.

– Или они официально признают тебя сюзереном, или нечего сидеть в Шейбе.

– Не бить, – резко вмешался Карнар. – Драка их обязательно сплотит против внешнего врага. Против нас. Предложить переселяться, но под власть Рикса.

Как-то в последнее время никем, кроме кнехтов, не утвержденный титул стал общеупотребительным. По имени его уже практически не называли.

– Позволь мне отправиться в Шейбе и Гезерди.

– В конце концов всегда можно избрать нового князя, – хмыкнул Петр.

Вопреки своему происхождению от бельцев и отсутствию неких прежних обид, он особого пиетета к выборам не испытывал. Не зря в свое время принес присягу.

– Деньги нужны. Много, – под смешки добавил. – И я сумею кой-кого подтолкнуть в правильном направлении. Молва о наших достижениях снова привлечет на твою сторону многих. Не пожелавших взять победу измажу в дерьме. Если и потом Анжольви не посмел добить ослабевших, то раньше и не мог. А вместе мы станем непобедимы. Но при едином командовании! Когда иначе происходило?

Да он речь репетирует, подумал Блор.

– Ты возьмешь на себя поручение?

– Я сделаю все, что в моих силах, – заверил Истр и неприятно усмехнулся. Все же не просто так вызвался, кому-то в Гезерди станет сильно кисло. – Князь в твоем лице – очень удобная фигура. Позволяет сохранить мирскую власть при уверенности в отсутствии вмешательства во внутренние дела.

– Меня не примут. Я – чужак.

– Ты кончацкий и имеешь право выставить кандидатуру. Остальное мое дело. Тут главное не рубить топором, а работать рубанком. Срезать по частям недовольных, слой за слоем.

– Хм?

– Резец не обязательно под одним углом находится. По частям. Кого купить, а кого и… – глаза Истра горели.

– Обиды помнят долго, и мстят за них нередко через годы, – вроде ни к кому не обращаясь, сказал Карнар.