Забытыми тропами - Анна Дил

Кровавый танец Маржаны закончилось, когда упал последний противник, обеими руками держась за распоротый живот.

Девушка остановилась, переводя дыхание и потрясенно глядя вокруг, часто моргая.

Меч выпал из ослабевшей руки, глухо звякнув о поросшие мхом камни. Слепящая ярость уступила место изумлению, а потом и жуткому осознанию.

Вокруг Маржаны лежало восемь изувеченных трупов. И их фрагменты. Руки, лицо, одежда Маржаны были перепачканы темной кровью. Это была чужая кровь. Сама Маржана не получила ни царапины.

С тихим хлопком исчезли защитные куполы. В ноздри тут же ударил тяжелый запах.

Айна, бледнее, чем в давешнем образе привидения, поспешно отступила в кусты. Ей было дурно. Через пару секунд ее примеру последовал Вотий.

- Пойдемте-ка отсюда, - ни на кого не глядя, вполголоса предложил Светомир.

Маржана почувствовала, как к горлу мягко подступают внутренности. Она, не отрывая взгляда от тел поверженных врагов, отступила на шаг назад, потом еще на шаг. На ее бледном до зелени лице читался такой ужас, как если бы прямо перед ней разверзлась бездна, кишащая демонами. На окружающих Маржана не обращала внимания.

По-прежнему не проронив ни звука, она повернулась и, ссутулившись, побрела куда-то вглубь леса.

Никто не стал ее отговаривать. Никто не остановил. Только Дарилен кинул взгляд на кота: "Кисс, проследи за ней…"

"Сам знаю, не маленький", - раздалось в голове колдуна в ответ.

"Мы будем на какой-нибудь поляне к востоку отсюда".

"Найду, не впервой", - недовольное фырканье.

"Знаю. Прости. Просто переживаю".

"Не беспокойся. Все уладится - не из таких передряг выходили…"

Маржана ушла довольно далеко от места привала. Привала и… расправы. Она просто шла, без цели, пошатываясь, как сомнамбула, не выбирая пути, натыкаясь на деревья, то и дело спотыкаясь и ни о чем, в сущности, не думая. Где-то неподалеку шумела вода. Взгляд Маржаны упал на руки, перепачканные кровью, на одежду, похожую на мясницкий фартук.

"Надо бы умыться", - отстраненно подумала она, чувствуя, как лицо стягивает подсохшая корка. Девушка пошла на журчание воды.

Долго плескалась в ручье, отмываясь от крови, кое-как отстирывая безнадежно испорченную одежду - прямо на себе.

В голове было пугающе пусто. Эмоций тоже не было. Органы чувств безмолвствовали. Маржана не чувствовала ни тепла солнечных лучей, пробивающихся сквозь листву, ни холода говорливого ручейка. Ни страха, ни ужаса, ни радости от спасения. Ничего. Только ледяное, всепоглощающее равнодушие.

Слезы появились чуть позже, когда Маржана, сидя на берегу ручья, вдруг с ужасающей ясностью начала вспоминать произошедшее на поляне. Сначала медленно, неуверенно набухла одна соленая капелька, скатилась по щеке, за ней - другая. И вот уже слезы закапали быстро-быстро, заливая лицо и бессильно опущенные на колени руки.

Маржана рыдала долго и самозабвенно, громко всхлипывая, по-бабьи причитая и раскачиваясь из стороны в сторону. Так продолжалось до тех пор, пока в ее уединение не вторглись самым бессовестным образом.

"Ну чего ты ревешь, дуреха?"

- Кто здесь?! - Маржана вскочила на ноги, судорожно, неумелым движением стискивая рукоять меча.

Меча?! Она готова была поклясться, что ее меч остался лежать там, на месте… на месте бойни. Откуда же он, скажите на милость, взялся в ножнах?

"Ладно, потом разберусь", - решила девушка, озираясь по сторонам. Вокруг не было ни души.

"Не кричи, я тебя и так слышу. И опусти железяку, не смеши птичек…"

Маржана снова огляделась, не опуская, впрочем, меча. На траве у ручья сидел кот. Здоровенный, черный, с лоснящейся шерстью. Кисс.

Стоп. Кот?! С ней только что разговаривал кот?!

"Я схожу с ума", - спокойно, и даже отрешенно подумала Маржана.

"И не надейся. Ты в здравом уме и трезвой памяти, это я тебе как специалист говорю. Но если ты не перестанешь казнить себя по пустякам, я за твое душевное здоровье не поручусь".

- Пустякам?! Я только что убила восемь человек! Я их зарезала, как жертвенных овец! Это - пустяки?! А ведь они не сделали мне ничего плохого!

"Сделали бы, если б успели. Они пришли не с добрыми намерениями".

- Какая разница?! Я - убийца! Теперь их души будут являться мне по ночам, а днем я буду вспоминать их тела! Я ведь не хотела их убивать! Как это вышло? Зачем я это сделала? На меня словно помрачение какое-то нашло… А вдруг я еще кого-нибудь убью? Кого-нибудь из наших? Вот так выйду из себя, вытащу меч и зарублю? Что тогда будет?

"Не будет этого, Дар не допустит. Тебе ведь никто не угрожает".

- А вдруг кто пригрозит в шутку, а я этой шутки не пойму?! У Светомира вечно шутки дурацкие - а ну как я рассвирепею от одной из них? - Маржана немного помолчала и, всхлипнув, продолжила доверительно: - Я не понимаю, что со мной творится. Раньше я даже мух бить не могла - мне было их жалко. Я лягушек спасала от деревенских мальчишек! А теперь?! Я становлюсь чудовищем!

"Не убивайся ты так, мой хозяин обязательно что-нибудь придумает. Он у меня уж-жасно умный, мр-р-р. Вот увидишь, он найдет решение, и окажется, что все не так уж страшно. Пойдем к ним".

Маржана на миг замешкалась. Ей вдруг стало стыдно и страшно показываться на глаза спутникам. Что они теперь о ней думают? Смогут ли они идти вместе с ней, как прежде, или отвернутся от нее - или, что еще хуже, начнут украдкой ее сторониться, отодвигаться на безопасное расстояние? Да и как она теперь сможет смотреть им в глаза, после того, что произошло?

"Пойдем, - Кисс легонько ухватил зубами подол маржаниного платья и потянул застывшую в нерешительности девушку за собой. - Не упрррямься".

Маржана зажмурилась и шагнула за котом. Как в речку с обрыва прыгнула.

На новой поляне, куда поспешили перейти путники (не оставаться же рядом с искромсанными телами), было тихо. Все ждали Маржану, уже начиная нервничать. Когда она появилась в сопровождении кота, спутники облегченно вздохнули.

- Маржана, ты… - начал Светомир, делая шаг навстречу. Девушка обреченно зажмурилась, ожидая услышать какую-нибудь очередную гадость и готовясь молча стерпеть все обвинения и упреки. - Ты вела себя как настоящий воин, - Маржана нерешительно приоткрыла глаза, не веря своим ушам. - Мы гордимся тобой, - закончил рыцарь, одобрительно ей улыбаясь.

Обед так и не состоялся. Произошедшее здорово подпортило компании аппетит. Но голод и усталость брали свое. К вечеру, когда прошло потрясение, путники по здравом размышлении пришли к выводу, что, как бы жутко ни выглядел исход стычки в лесу, все закончилось благополучно. А решив так и успокоившись, скитальцы почувствовали прямо-таки зверский голод.