Ярость суккуба - Мид Райчел

Проблема в том, что мы с Сетом не могли встречаться в городе. Конечно, легко наткнуться на знакомых и за городом, но шансов гораздо меньше. К вечеру дождь закончился, и вдруг стало почти тепло, можно было даже ходить без пальто. Если бы я верила в приметы, то наверняка решила бы, что это хороший знак, но в такие глупости я уже давно не верю.

Я ужасно удивилась, когда Сет сообщил, что мы едем в центр и он уверен, что мы не встретим никого из знакомых. Он отвез меня в Беллтаун, припарковался рядом с одним из множества недавно построенных небоскребов, открыл дверь каким-то загадочным ключом, и мы доехали на лифте до последнего этажа.

— Что это? — спросила я, входя в огромный роскошный пентхаус.

Там было так классно, что я чуть было не пожалела, что не рассматривала такие варианты в поисках нового жилья. Я удивленно посмотрела на Сета.

— Только не говори, что это твоя квартира! Невероятно, не может быть, чтобы у Сета была тайная квартира.

— Нет, тут живут мои друзья, которых сейчас нет в городе. Я попросил их оказать мне услугу.

— А что это за друзья, которых я не знаю?

Он так посмотрел на меня, что я решила не задавать лишних вопросов. К тому ж место было такоевосхитительное, что я сразу же отвлеклась. Весь интерьер выдержан в сине-серых тонах, мебель — роскошная и дорогая. Особенно мне понравились огромные репродукции картин прерафаэлитов, украшавшие стены. Сейчас все сходят с ума по абстракционизму, приятно, что у кого-то все еще остаются другие предпочтения.

— Подожди, это еще не все, — предупредил Сет, ведя меня на балкон.

«Балкон», возможно, не самое подходящее слово для того, что я увидела. Он оказался террасой размером с полквартиры, откуда открывался вид на сияющий огнями город до самого Пьюджет-Саунда. Я изумленно смотрела вдаль, наблюдая, как по темной глади воды движется пароход.

— Bay, — только и смогла сказать я.

Мы обнялись и немного постояли там. На такой высоте не по сезону теплая погода сменилась холодным порывистым ветром. Я дрожала, и Сет завернул меня в плед, аккуратно висевший на кованом стуле.

— Присаживайся, сейчас будет ужин, — пообещал он.

Я улыбнулась такому изысканному обхождению и присела за изящный стеклянный столик, уставленный зажженными свечами, продолжая наслаждаться открывающимся видом на город. В смятении я ожидала возвращения Сета. Вот и все, подумала я. Каким-то непостижимым образом я знала, что это был конец наших странных отношений. Может быть, впереди нас ждало что-то новое. Возможно, между нами все закончится. В любом случае я впитывала каждое мгновение этого вечера, ведь больше такое не повторится.

Ужин состоял из тапенада, свежего хлеба и, к моему изумлению, бутылки вина.

— Это все мне? — спросила я.

— Нет, я тоже выпью стаканчик.

— Что? Сначала «Старбакс», теперь вино?

Я посмотрела на этикетку, чтобы убедиться, что вино не безалкогольное, но нет, все в порядке.

— Сегодня — особый случай, — с улыбкой сказал он, и я поняла, что он тоже чувствует, что наши отношения подходят к концу. — К тому же как можно играть в «Рубай», если нет всего антуража?

— Конечно, я должна была догадаться. Вся эта романтика — просто эпиграф к поэме, — улыбнулась я, уже ожидая, что сейчас он начнет читать стихи.

Сет откашлялся и начал декламировать:

О, если б, захватив с собой стихов диван Да в кувшине вина и сунув хлеб в карман, Мне провести с тобой денек среди развалин — Мне позавидовать бы мог любой султан.

— Хлеб есть, вино есть, я тоже в наличии… а развалины?

— Ну это бетонные джунгли, — выкрутился он.

— И книги стихов нет, — продолжала я, войдя во вкус.

Но, помолчав, возразила сама себе:

— Хотя я дочитала «Ночь всех дураков».

Взгляд Сета моментально стал серьезным:

— И что ты думаешь?

— Ты и так знаешь. Это прекрасная книга.

— Нет, не знаю. Для меня новая книга всегда загадка. Слова сами приходят, но потом… никогда не знаешь, как их воспримут, что подумают читатели. Меня это всегда удивляет.

— Что значит первый эпиграф? Цитата из Кейт Буш насчет сделки с Богом?

— Ты послушай кавер-версию «Placebo», это вообще полный улет, — посоветовал Сет со знанием дела. — Думаешь, в этой песне есть какой-то скрытый смысл?

— Во всем есть скрытый смысл. Ты добавил этот эпиграф после того, как мы с тобой познакомились, да?

— Да… Ну, то есть он, конечно, имеет отношение к книге… к откровению О'Нейла в самом конце. Но я думаю, это и про нас с тобой. — Его взгляд затуманился, казалось, воспоминания полностью захватили его. — Нам с тобой пришлось выдержать столько испытаний, и сейчас приходится… Но что мы можем сделать? Ничего — если мы не примем твою сторону и не заключим сделку с дьяволом. Но почему так? Почему нельзя заключить сделку с Богом?

— Люди только этим и занимаются: «Господи, если Ты сделаешь это для меня, я обещаю, что буду хорошо себя вести».

— Да, но это не подразумевает заключения контракта, как у вас. К тому же нет никаких доказательств, что эти сделки приносят результат. — Я не ошиблась, в его голосе действительно звучала горечь. — Почему можно получить то, что хочешь, только если пообещать плохо себя вести? Почему нельзя наоборот?

— Я при случае спрошу у Картера, — сухо ответила я, — но подозреваю, он скажет, что доброта является наградой сама по себе.

Тем временем мы доели тапенад, но почти не притронулись к вину. Что бы там Сет ни говорил, думаю, он не сделал ни одного глотка.

Сет повернулся ко мне спиной и спросил:

— Мы с тобой не очень хорошо себя ведем, да? Да уж, мягко говоря.

— Мы с тобой… — Я замолчала, раздумывая, что сказать дальше. — Нам не повезло. Все случилось не вовремя. Мы стали жертвами множества обстоятельств.

— Было бы проще, если бы этот ваш стазис произошел, когда мы встречались. Или если бы мы просто занялись любовью тогда, И все.

— Нет, — горячо возразила я. — Ничего не все. Да, это слишком сложно, но оно того стоит, я же не причинила тебе боль.

Но навязчивый внутренний голос продолжал мучить меня: ты не причинила ему физической боли, но как насчет Мэдди? Тебе ли не знать, что физическая боль — не самое страшное для людей. Как насчет той боли, которую ты причиняешь ей? Но я не хотела ничего слышать.

— Все равно, — ответил Сет. — Мне надо было настоять на своем. Я был готов продать свою душу ради тебя. Я же говорил, мы связаны… мы всегда будем близки, даже если никогда больше не будем вместе…

Я встала со стула, села Сету на колени, обняв его. Не понимаю, как сердце может одновременно петь от радости и разбиваться… Я положила голову ему на плечо и нежно сказала:

— Я люблю тебя. И прощаю.

В этих словах было что-то такое, от чего по телу прошла дрожь, будто я никому раньше не говорила таких слов.

— И я понимаю, почему ты так поступил, — продолжила я, зная, что мне не надо объяснять, как — «так».

Сет поцеловал меня в щеку.

— У тебя нет ощущения, что мы вновь и вновь переживаем один и тот же момент?

Я подумала о нашем бурном прошлом.

— Даже если и так, я не хочу думать об этом. Не сейчас.

Наверно, он хотел еще что-то сказать, возможно, даже возразить мне, но у него не было шансов. Я поцеловала его, и поцелуй, как всегда, был нежным и страстным, единственно правильным. Мы раздели друг друга и, несмотря на холод, занялись любовью под порывами холодного ветра и светом звезд. И вновь, как бы близки мы ни были, этого все равно было мало. Даже когда наши тела соединились и я ощутила, как он движется внутри меня, этого было мало. Может быть, в этом и состояла возникшая вежду нами мистическая связь, о которой говорил Сет. А возможно, это просто метафора нашей судьбы.

Мы долго сидели молча, закутавшись в одеяло. Мне хотелось остаться здесь на всю ночь. Навсегда. Это единственное, чего нам не хватало: остаться вместе до утра. Нам все время приходилось расставаться и возвращаться к обычной жизни.