Семен Бабаевский. Собрание сочинений в 5 томах. Том 1 - Семен Бабаевский

Кажется, все должно было радовать Сергея: и удачная поездка, и только что прошедшее собрание, и то, что было принято решение о сплаве леса, а на сердце у него было почему-то неспокойно. Возвращаясь домой, он думал об Ирине. «Почему она не пришла? Очевидно, не знала, что я приехал».

На чистом вечернем небе стоял ущербный месяц, от хат, от деревьев далеко на улицу выползли тени. Было тихо. Станица спала. «А тебе я советую подумать. Надо заменить Федора Лукича», — вспомнил он слова Бойченко и посмотрел на высокое и пышное дерево вдали, залитое лунным светом. От дерева навстречу Сергею шли парень и девушка. «Да ведь это Семен и Анфиса. Вот черти, даже на собрание не пришли».

— А мы идем на собрание, — сказал Семен, здороваясь с другом.

— Опоздали. Пойдемте обратно. — Сергей взял Анфису и Семена под руки. — Я вам завидую.

Ему не ответили. Некоторое время они шли молча.

— Семен, — спросил Сергей, — чем ты моего отца так сильно обидел?

— Как-то раз я нелестно отозвался об Усть-Невинской. — Семен помолчал. — Но я этому разговору не придал значения… А вообще, Сережа, я тебя ждал. Ты сам видишь, что мы с твоей сестренкой… — Он не договорил. — Мы с ней обо всем самом главном договорились.

— Проще сказать — полюбили друг друга?

— Сережа, и чего ты допрашиваешь? — сказала Анфиса, прижимая к себе руку брата.

— Но ты понимаешь, — заговорил Семен, — отец уперся и стоит на своем. Вот я тебя и ждал, надо бы как-то решить, чтобы и стариков не обидеть.

— Чтобы и волки были сыты, и овцы целы?

— Братушка, ты все шутишь!

— А почему бы и не пошутить? Эх вы, черти влюбленные. Я знаю, на собрание вы и не думали идти, а просто хотели меня встретить. Я вам нужен, а то, куда я ездил и что сделал, — вас это не касается? А тебя, Семен, я просто не узнаю. Да ты ли это — мой верный радист-пулеметчик?

— Конечно, я, — смущенно проговорил Семен.

— Сережа, ты его не обвиняй.

— Нет, друзья, я без шуток, — сказал Семен. — Сережа, ты должен нам помочь.

— Значит, взаимная выручка? Отлично, так и быть, помогу. Отца мы уговорим, но только не раньше как через месяц. Теперь же нам надо ехать на лесосплав, и тебе, Семен, как проверенному товарищу, я думаю доверить бригаду. Анфису мы возьмем поварихой. Сможешь, сестренка? А вот когда вернемся с лесосплава, тогда и свадьбу справим.

Семен и Анфиса охотно согласились поехать на лесосплав. Поездка представлялась им красивой прогулкой в горах. Они шутили, смеялись, и Сергей тоже развеселился. Но как только он вошел в хату, оставив Семена и Анфису у калитки, в голову снова пришли мысли о Бойченко, о Федоре Лукиче.

Сергей долго не мог уснуть. Закрывал глаза и видел Федора Лукича — то они ехали с ним по степи на «газике», то сидели в кабинете… «Да, мне надо подумать». Сергей хотел представить себя председателем райисполкома — и не мог. Ему казалось, что в районе все привыкли к Федору Лукичу, привыкли видеть его седую, коротко стриженную голову рядом с приметным белоголовым шофером. И вдруг в станицу приезжает та же машина, тот же белоголовый шофер, а рядом с ним сидит не Федор Лукич, а какой-то молодой парень, чернолицый, как цыган, с широкими густыми бровями.

В окно была видна луна, и Сергей вспомнил птичник, курган, блеск мокрой травы, и его так потянуло к Ирине, что он вскочил с кровати, быстро оделся и, боясь, чтобы не услышала мать, на цыпочках вышел из хаты. А через несколько минут он разбудил Савву и сказал, что ему срочно нужна верховая лошадь.

— Да куда ты в ночь? — удивился Савва.

— Тут близко. На птичник.

— А-а-а… — догадался Савва. — Теперь понятно. Иди на конюшню и скажи Дорофею, чтобы подседлал серого. Рысью идет хорошо.

Дорофей проснулся с трудом, но, увидев перед собой Сергея, не стал ни о чем расспрашивать, а снял со стенки попону и седло и направился к выходу.

— Седлать не надо.

— Покрепче держите поводья, — предупредил Дорофей, когда Сергей уже сидел на коне, — а то этот серый — пужливый.

Сергей шагом выехал со двора. Но уже на площади пригнулся к гриве и пустил коня в галоп. Осадил его только вблизи знакомого домика. К окну подъехал шагом, почти неслышно, слез с коня, привязал его к ставне. Осторожно приподнял занавеску. Ирина спала, слабый свет луны освещал ее лоб, темную, лежавшую на подушке косу. Сергей тихо постучал. Ирина вздрогнула, но не поднялась, а только открыла глаза, узнала Сергея и снова их закрыла, не веря — сон ли это или явь.

В станицу Сергей вернулся на рассвете. Передал Дорофею коня и пошел домой. Ниловна гремела дойницей, собираясь доить корову.

— Сережа, — сказала она, — ой, как долго у вас было собрание.

— Да, затянулось, — с улыбкой проговорил Сергей и ушел спать.

Глава XXI

Проснулся Сергей поздно. Не одеваясь, босиком, в трусах пошел по огороду к реке. С разбегу бросился в воду и нырнул так глубоко, что коснулся ладонями скользкого дна. В глубине вода была такая холодная, что казалось, будто в тело впились тысячи мельчайших ледяных игл. Всплыл Сергей на быстрине, встряхнул мокрым чубом и, легко взмахивая руками, направился к противоположному берегу. Там темной стеной возвышался лес, бросая тень на реку. Не доплыв до тени, Сергей повернул обратно, навстречу течению…

Купался он долго, пока не продрог. Бодрый, чувствуя прилив сил, он вбежал в хату, схватил полотенце и начал старательно растирать руки, грудь, спину. «Надо поехать к Кондратьеву, а заодно проведать и Федора Лукича», — подумал Сергей. Он оделся и пошел к Савве просить верховую лошадь.

Ниловна хлопотала у летней печки.

— Мамо, — сказал Сергей, — я на минутку схожу к Савве, а вы приготовьте мне позавтракать.

Через полчаса Сергей привел под седлом того же серого коня, на котором вчера ездил к Ирине.

— Сереженька, ты опять уезжаешь? — огорчилась Ниловна.

— Проскачу в район. Дайте мне поесть, только побыстрее.

— Ты хоть к обеду возвращайся. У меня варится борщ с курятиной.

Не прошло и десяти минут, как Ниловна поджарила яичницу, нарезала малосольных огурцов и вынула из погреба махотку со сметаной, — знала мать, для кого берегла эту махотку! Сергей ел торопливо, а Ниловна сидела за столом, опершись щекой на руку, и смотрела на сына влажными и грустными глазами. Ей казалось, что за эти дни Сергей и похудел, и постарел, и брови у него стали лохматей, и глаза невеселые.

— Сережа, и когда же ты набегаешься?

— А что?

Мы еще с тобой и не посидели и не побалакали. Вот и Анфиса в таком горе. Как с ней быть? Они с Семеном, как я думаю, все уже и без нас порешили… Я-то и согласна, бог с ними, слюбились, так и пусть себе женятся. А батько — ты его знаешь. Посоветовал бы ты Семену — он же твой друг, — пусть бы оставался жить у нас. Да пусть бы пришел к батьке да поговорил бы. Можно им хатенку построить, а то и у нас место нашлось бы.

— Не печальтесь, мамо, — сказал Сергей. — Я поговорю и с Семеном и с батей. Все уладится.

И на ходу поправляя гимнастерку, вышел из хаты. Ниловна пошла за ним. Когда Сергей садился в седло, ей приятно было взять коня за повод и придержать рукой стремя. А как только выпустила из рук повод, подняла заплывшие слезами глаза — услышала стук копыт, уж сколько ни смотрела за ворота, а Сергея так и не увидела.

Подбадривая хворостинкой коня, бежавшего ленивой рысью, Сергей выехал за станицу и направился вдоль Кубани, В эту летнюю пору пойма была покрыта сочной зеленью. По взгорью разбежались невинномысские хутора, тоже все в зелени, так что издали нельзя было понять, — хутора ли это или рощи. Сергей пустил коня шагом и долго смотрел на бригадные станы — одни в кущах садов, другие — на голом поле; на овечьи кошары, ютившиеся под горой наподобие пещер; на серые пятна базов, огороженных плетнями, — лежали они либо в ложбине у родника, либо вблизи речного водопоя.

И широкая, в зелени, пойма, и станица, и скрытые в садах хутора, и стада коров, пасущихся в низине, и даже пустые и скучные своим серым видом базы — все казалось Сергею и необычным и значительным. «Странно, — подумал он, — как будто я вижу все это впервые. А ведь сколько раз еще до войны я проезжал по этой дороге».

В пойме Сергей видел огородные плантации с балаганами и водокачками. Тут должно лечь русло будущего канала. Может быть, за дальними холмами отойдет от Кубани рукав, протянется вдоль берега, а вот в этом месте, у каменного обрыва, подымется вода. И Сергей представил себе протоку, которая не только вращает турбину, но и орошает огороды. «Радуйтесь, огородники, — подумал он, — скоро вода к вам сама пойдет». В воображении его выросли и квадратный домик у обрыва, где белой пеной вскипают буруны, и бегущие от домика в Усть-Невинскую на смолисто-черных столбах медные провода. Невдалеке от обрыва наискось через всю реку лежал мелкий перекат. Вода здесь шумела совсем тихо, и для Сергея это уже был не перекат, а удобное место для приема сплавляемых бревен. «Лучшей запани и желать не надо», — подумал он и представил себе плывущий лес, штабеля мокрых, только что вытащенных из воды бревен.