Всемирная история. Османская империя - Евлоев Роман

Острый ум, сильная воля, хладнокровие и, конечно, безжалостность помогли Мехмеду очень быстро вскарабкаться по иерархической лестнице имперской бюрократии. Не меньшую роль сыграла и удача – первым наставником и патроном Мехмеда оказался знаменитый Хюсрев-паша. К моменту его убийства молодой человек успел научиться у своего господина многому и мог продолжать успешно занимался своей карьерой самостоятельно. От надзирателя за работниками столичного Арсенала уже к началу 40-х годов XVII века Кёпрюлю дослужился до бейлербея Трабзона, затем – Эгера, Карамана и, в конце концов, всей Анатолии в 1650 году.

В 1652 он вернулся в столицу, чтобы целую неделю побыть одним из визирей. Политический кризис, порождавший постоянную ротацию правительственных кадров, вынудил его оставить высокий пост и удалиться в провинцию доживать, как казалось, свой век – Кёпрюлю было уже за семьдесят. Тем большей неожиданностью для многих стало назначение 15 сентября 1656 года Мехмеда-паши главным министром империи. Считается, что на должность визиря его предложила валиде Турхан.

Кёпрюлю не спешил принимать оказанную ему честь. Он выдвинул султану несколько требований, прежде чем согласился возглавить Диван: самостоятельность кадровой политики, возможность без согласования с дворцом выносить приговоры, окончательность решений первого министра и невмешательство в работу правительства султанских фаворитов. Султан принял все условия. Уже в первые месяцы своей деятельности на посту визиря Мехмед-паша опроверг все инсинуации конкурентов и завистников, которые утверждали, что ему нельзя доверить не только управление империей, но даже кормление двух ослов.

Кёпрюлю начал с укрепления власти султана и правительства. Он разогнал набиравшую популярность пуританскую секту Кадизадели, лидеров которой сослали на Кипр, подальше от армии столичных последователей. Константинопольского патриарха Парфения III великий визирь просто повесил за государственную измену. Еще меньше Кёпрюлю, прозванный в народе Жестоким, церемонился с простыми людьми. Для борьбы с беспорядками в столице по его приказу ввели комендантский час. Для еще большей наглядности серьезности правительственных намерений покончить со смутами головы казненных по всей империи возмутителей спокойствия свозили в Константинополь и складывали в кошмарные пирамиды под городскими стенами. По разным оценкам всего за первые годы правления Кёпрюлю в таких «горах» смотрело в небо мертвыми глазами до 30 тысяч отрубленных голов.

На конфискованные у осужденных деньги Кёпрюлю усилил армию и, главное, переоснастил флот. В 1657 году османские корабли прорвали венецианскую блокаду Дарданелл, захватили острова Лемнос и Бозкаада и смогли возобновить снабжение осаждавшей Кандию армии. За пять лет, что Кёпрюлю находился во главе правительства, он успел подавить опасные мятежи в Трансильвании и Анатолии, навести порядок в армии и террором вынудил покориться самовольную провинциальную элиту, привыкшую за время «женского султаната» не особенно считаться с позицией нерешительных и слабых центральных властей. Однако главным его достижением стало, пожалуй, резкое изменение кадровой политики османской державы – великий визирь всеми силами старался пресечь порочную практику торговли государственными должностями.

Осенью 1661 года Кёпрюлю, к радости политических врагов, слег с тяжелым недугом. Предчувствуя, что подняться с постели ему не суждено, Мехмед-паша вызвал в столицу своего сына Фазыл Ахмед-пашу, служившего губернатором Дамаска, и назначил его своим заместителем и преемником. Сыну и навестившему великого визиря перед смертью султану Мехмеду IV первый из Кёпрюлю завещал никогда не доверять власть женщинам и алчным до денег карьеристам, держать казну полной золота и не давать ни дня отдыха ни чиновникам, ни – особенно! – армии. 31 октября 1661 года Мехмед-паша скончался, впервые в истории передав пост великого визиря по наследству.

Свою деятельность на этом посту двадцатишестилетний Фазыл Ахмед-паша начал с попытки в кратчайшие сроки завершить затянувшуюся османо-венецианскую войну. Кёпрюлю объявил мобилизацию, но от решительного наступления имперские силы отвлекла начавшаяся в 1663 году Четвертая война с Габсбургами. Причиной нарушения продержавшегося полвека худого мира с Веной стали постоянные рейды хорватского бана[163] Миклоша Зриньи на османские территории.

Фазыл Ахмед-паша руководил кампанией лично. Стотысячный экспедиционный корпус под его командованием вторгся в Венгрию и одержал там ряд незначительных побед, в том числе был захвачен замок Нова-Зрин, откуда Миклош Зриньи долгое время провоцировал османов на агрессию. Однако все эти успехи перечеркнуло серьезное поражение имперских войск в битве при Сентготхарде. 1 августа 1664 года коалиционные силы Священной Римской империи, Франции и Рейнского альянса атаковали турок во время форсирования ими реки Рабы. Внезапный натиск противника поверг авангард османов в панику. Их отряды начали беспорядочно отступать и были прижаты к берегу. Под плотным огнем французских стрелков турецкие солдаты бросались в воду и пытались вплавь достичь высокого противоположного берега, где расположились главные имперские силы.

Потеряв в тот день около двадцати тысяч лучших своих воинов, Фазыл Ахмед-паша предпочел не развивать наступление. 10 августа великий визирь и посол Габсбургов Симон Ренигер подписали так называемый Вашварский мир. Хотя преимущество было на стороне австрийцев, Леопольд I предпочел не обострять конфликт с Портой накануне назревающего противостояния с Людовиком XIV. В итоге Фазыл Ахмед-паша увез в Константинополь очень выгодные для империи условия мира – Габсбурги признали власть османов над Трансильванией и Уйваром и даже вернули Порте часть только что освобожденных ценой больших потерь территорий Венгрии и Хорватии. Родовое гнездо спровоцировавшего эту войну Миклоша Зриньи, замок Нови-Зрин, был разрушен янычарами до основания. Взамен турки обязались вывести свои войска из Трансильвании. Тем не менее, хотя немалая часть австрийских и хорватских дворян были весьма недовольна подписанным договором, в долгосрочной перспективе Габсбурги заключением Вашварского мира выиграли главное – время. Целых двадцать лет спокойствия, позволившего им должным образом подготовиться к Великой Турецкой войне, положившей конец владычеству османов в Центральной Европе.

Как и завещал отец, Фазыл Ахмед-паша передышек себе не давал. Едва вернувшись из Венгрии, он начал готовить флот для наступления на Крит. Венецианцы отвергли все предложения – впрочем, совершенно бескомпромиссные – окончить затянувшуюся войну полюбовно, и армия великого визиря зимой 1666 года прибыла на Крит. Ни мужественное сопротивление венецианского гарнизона, ни попытка французского экспедиционного корпуса пробиться к осажденным не помешали османам овладеть островом. 27 сентября 1669 года двадцатилетняя осада Кандии завершилась самовольной капитуляцией ее защитников. Прежде чем покинуть завоеванный остров, Кёпрюлю лично удостоверился в том, что производство вина и оливкового масла – две главные статьи критского экспорта – не слишком пострадали от военных действий и могут быть восстановлены в кратчайшие сроки.

В следующем походе имперские войска сопровождала султанская семья, и Фазыл Ахмеду-паше пришлось не только взвалить на свои плечи ответственность за ход боевых действий, но и в трудный момент буквально подставить фаворитке Османа плечо. В распутицу рыдван Гюльнуш застрял в грязи и едва не перевернулся. Великий визирь первым подскочил к накренившейся карете и подпер ее, не позволяя опрокинуться. Когда подоспели слуги, Ахмед-паша запрыгнул на спину одной из запряженных в экипаж наложницы султана лошадей и, понукая ее криками и ударами пяток, заставил вытянуть рыдван на сухой участок дороги.

Война 1672–1676 годов с Речью Посполитой в целом завершилась удачно и для империи, и для Фазыл Ахмеда-паши лично.

Фазыл Ахмед-паша скончался 3 ноября 1676 года. Султан передал его должность еще одному члену клана Кёпрюлю – усыновленному ими Мерзифонлу Кара Мустафе-паше. Мехмед IV не слишком интересовался государственными делами, предпочитая обществу чиновников компанию загонщиков и ловчих, за что и получил свое прозвище Авджи, то есть Охотник – и лучше разбирался в повадках дичи, чем в людях. Не удивительно, что сделанный им легкомысленный выбор привел империю к катастрофе, от последствий которой она так никогда и не оправилась.